Эмилиан Вафидис - Трезвенная жизнь и аскетические правила: Толкование правил преподобных отцов Антония, Августина и Макария

Итак, мы работаем по-монашески, если при этом не пустословим. Разговоры всегда приводят ко греху, осуждению и разделению. Видишь, как кто-то болтает? Нет никаких сомнений, что это человек одинокий. Тот, кто чувствует общность с телом Христовым, любит молчать, чтобы не потерять горение Духа. Даже самый пламенный человек, открывая рот, теряет жар ревности, и самый умный — тупеет. Перед тобой человек, который много говорит? Если сочтешь его глупцом, то будешь совершенно прав. Человек умный, уравновешенный, целостный, зрелый, простой — молчалив.

Если кто-то не старается с помощью милости Божией изо всех своих сил исполнять эти заповеди, но пренебрегает ими и не повинуется им, пусть его вразумят раз или два. Если он не исправляется, пусть получит подобающее наказание, по уставу монастыря. Если же позволяет его возраст, пусть будет наказан розгами. (10)

Все мы говорим: «Я хочу творить волю Божию, но не могу. Я старался, но у меня не получилось». Однако нужно трудиться постоянно, прилагать все усилия и одновременно полагаться на милость Господа и Его помощь. Ведь только Господь может нам поистине помочь. Собственными силами мы не можем стать выше самих себя. Духовная жизнь преисполнена дарований — это подарок, Бог дарит ее нам. И если ты хочешь чего-то достичь, ты должен приложить все свои силы. Не для того, чтобы добиться этого именно своими силами, но для того, чтобы умилостивить Бога, — и Он дарует тебе то, чего ты ищешь. Но если ты хоть сколько-нибудь положишься на свой труд, усилия, борьбу, желание, ты потерпишь крушение. Как корабль, натолкнувшийся на айсберг, терпит крушение и тонет, так будет и с тобой.

Если, несмотря на все сказанное, кто-то будет нарушать заповеди, его нужно вразумить, потому что зло заразно. В особенности быстро, подобно чуме, распространяются те грехи, которые основываются на нашем желании, своеволии или мнении. Никакая молитва не поможет человеку, подверженному таким грехам, потому что причина их кроется в добровольном выборе. «Вразумите нарушителя, — говорит святой, — но если вы увидите, что он не подвизается со всем пылом, любовью и доверием Богу, со слезами и напряженным усилием отвергнуть свою логику, празднословие, стремление выходить из монастыря, то вразумите его один или самое большее два раза». А почему бы нам не вразумить его и в третий, и в четвертый, и в пятый, и в шестой раз? Потому, что такой человек не хочет исправляться. Отвращайся еретика и раскольника после первого и второго вразумления, — говорит нам апостол Павел. А поскольку человек не хочет исправления, то, даже если ты и кровь за него прольешь и сердце свое вынешь и ему отдашь, он не изменится. Воля человека очень сильна, сильнее самой силы Божией.

Монах, нарушающий монастырские законы, становится раскольником: он раскалывает тело братства, разрывает нешвеный хитон Христов. Тот, кто оставляет Церковь, этим хочет сказать: «Я сам отвечаю за свою жизнь и делаю что хочу». Но тот, кто остается в монастыре и продолжает нарушать правила монашеского жительства, — раскольник, он становится опасным, потому что может развратить овец Христовых и сделать из них козлищ. Поэтому святой говорит, что нарушителя нужно вразумить один или два раза и, если он не исправится, наказать. Но и наказывать нужно только один-два раза.

«Если же позволяет его возраст, пусть будет наказан розгами». Это правило указывает на порядки древней Церкви, отразившиеся и в монашеском жительстве. По правилам святого Пахомия Великого и других отцов, в монастыре полагалось вывешивать розги, причем одни предназначались для особо непослушных, а другие — для менее непослушных. Эти меры соответствовали общественному мировоззрению той эпохи, потому что монастыри подвергались влияниям извне.

Обычно отцы, составители монастырских уставов, после первого и второго вразумления оставляли нарушителя в покое (как апостол Павел — кровосмесителя у коринфян), отчего тот подпадал под гнев и тиранию лукавого демона, или ограничивались тем, что налагали на такого запрет причащаться. Иначе не научить нарушителя уважать единство тела братства. Но при этом ему ничто не мешало при желании и дальше вести греховную жизнь. Если ты кого-то вразумил один-два раза, а потом наказал и он не исправился, это показывает, что его душа предана злу с ненасытным, страстным желанием. Человек никогда не делает того, чего не хочет. Хотя бы я и кровь пролил ради своего послушника, он ни за что не послушается, если ему не повелит сердце. И даже если он исполнит повеленное, то потом вернется меня оскорбить. А если и не скажет грубость мне лично, то своим ропотом оскорбит в лицо Самого Господа. Это закон. Человек поступает по своей воле. Поэтому теплохладные люди не удерживаются в монастырях: человек должен быть либо холоден, либо горяч. Теплохладный не живет настоящей жизнью, он погряз в своих страстях и самоволии. Формально он может жить в монастыре, но однажды непременно падет.

Итак, после обличения и духовного или дисциплинарного наказания отцы налагали на виновного отлучение — запрет причащаться. И последней мерой, к которой они прибегали, было совершенное отделение его от братства, изгнание. Изгоняли нередко тех, кто совершал большие или малые грехи и упорствовал в них, чаще всего это было осуждение, непослушание и ропот. Изгоняли также тех, которые заводили между собой особенную дружбу, и тех, которые сеяли раздоры, противясь общему духу братства. Всех их как можно скорее отделяли от общины, потому что именно они — самые главные растлители монашеского духа, вызывающие соблазны в Церкви.

Не желающий исправляться не исправится. Святой Августин хорошо это знал, поскольку сам многие годы прожил в грехе. Он вновь и вновь принимал решение измениться и никогда не менялся. Но, услышав в саду глас откровения, он немедленно захотел стать другим.

И поскольку святой этого захотел, он исполнил свое намерение и с тех пор не впадал в искушения.

Итак, когда кто-то нарушает заповеди, невозможно представить, чтобы он искал Бога. Причем весь ужас состоит в том, что сам он считает, будто любит Бога и исполняет свои обязанности. Человек обольщается, полагаясь на свою ложную исповедь: он якобы рассказывает о своих трудностях, тогда как в сущности выплескивает наружу мерзость своего эгоизма. Поэтому отцы изгоняли такого из монастыря. Они оставляли его жить по своей воле, и он подпадал под проклятие, испытывал на себе силу и злобу сатаны, вкушал горечь греха, сбрасывал рясу, вступал в брак, имел детей, как правило увечных. Но если потом он все-таки задумывался над своими поступками и когда-нибудь возвращался в монастырь, тогда его принимали без всяких выговоров и наказаний. Святой Августин знал психологию человека и умел проникнуть в его душу. Суждения святого ясны. Не нужно ни философии, ни богословия, чтобы их понять. Они скрывают в себе высшую философию, которая в сущности является словом Божиим.