Сборник решений недоуменных вопросов из пастырской практики

В виду разнообразия практики, лучше всего придерживаться наставления, изложенного в Требнике Петра Могилы. Там сказано, что после того, как больной испросит благословения себе у совершителей таинства и прощения, «начальствующий иерей и все прочии с ним да глаголют: «Бог милостивый да простит вся согрешения твоя и да благословит и помилует тя щедротами Своими и воздвигнет тя от одра болезни твоея и здрава тя да сотворит, Сын благословен во веки, аминь» (изд. 1646 г., л. 607, Требн. Львов. изд. 1675 г., л. 211). По получении больным благословения и прощения от совершителей таинства елеосвящения, «начальствующий иерей, или один от них, вкратце да сотворит слово наказательное к больному».

После елеосвящения остаются недогоревшие свечи, зерна пшеницы и освященный елей. Чтобы остатки эти в частных домах не получили назначения, не согласного с их служением святыне таинства, наиболее приличным признается относить свечи в церковь для возжения у св. престола во время богослужения, а остальное — сожигать в церковной жаровне (Рук. д. с. п. 1897, т. I, с. 274–276).

Совершенно одно и то же — причастить ли больного запасными Дарами, или Дарами, только-что освященными. Никакого «неуважения» к запасным Дарам не будет выражено священником, если он отправится напутствовать больного только-что освященными Дарами после литургии, может быть, даже и совершенной с особою молитвою о здравии больного.

Полное облачение священнослужителя при приобщении больного более соответствует высокому назначению священнодействия; но, конечно, по нужде, священник может приобщить больного и в одной епитрахили (Ц. В-к 1887, с. 408).

Священник NN отвечает на этот вопрос отрицательно и в доказательство своего взгляда, что такая женщина не может быть приобщена св. Таин, приводит следующие соображения. 1) Он основывается на правиле Тимофея, патр. Александрийского, и приводит правило из «Учительного известия» в следующем виде: жена в течении сущая, сиречь обычно своя имущая, не причащается в Пасху, дондеже очистится, ниже входит в церковь до восьми дней. «Понятно», прибавляет он после сего, «что для получения святого причастия нужно быть человеку чисту душею и телом». — Вывод из правила ясен, как ясно и само правило; но дело в том, что правило говорит о женщинах здоровых, а не о больных, близких к смерти. Патриарх Александрийский повторяет правило, известное всей древней Церкви, и повторяет его в приложении только к частному случаю, именно: так как тогда был всеобщий обычай в день Пасхи приобщаться всем христианам, и некоторые больные или же те, которым почему-либо нельзя было быть в церкви, получали в то время Евхаристию на дому из рук диаконов и диаконисс; то, имея в виду эти обстоятельства, патриарх, повторением известного правила, указывает, что и всеобщий пасхальный обычай приобщаться всем христианам не снимает с нечистых женщин обычного запрещения касательно принятия святых Таин. По всей вероятности, св. Тимофей имел в виду при этом и некоторые нарушения церковного правила со стороны нечистых женщин, — нарушения, которые могли делаться во имя всеобщего обычая в день Пасхи приобщаться всем — и притом даже дома. Очевидно, что это правило имеет в виду женщин в здоровом состоянии, но отнюдь не больных. 2) Свящ. NN указывает на церковное правило, возбраняющее нечистым женщинам входить в церковь. «И всякое место», рассуждает он «где находятся святые Тайны, есть подобие храма Божия. Прилично ли после сего носить их, а тем более причащать ими жен-родильниц, вокруг которых, по учению слова Божия, все нечисто» (Лев. 15, 19–27). — Все доказательство заключается в выводе из общего правила, в котором разумеются женщины в здоровом состоянии, а не на смертном одре. Против такого рода умозаключения следует заметить, что в Православной Церкви есть правила священнодействий и таинств вообще, и есть особые правила тех же священнодействий и таинств для особых случаев. Есть, например, крещение взрослых, есть крещение младенцев, и есть крещение больных и умирающих. Есть, также, причащение во время литургии в храме, и есть причащение запасными Дарами во всяком доме и во всяком месте. Если к преступникам Церковь снисходит в смертных случаях и разрешает им причащение святых Таин. То за что же немилосердно карать женщину, умирающую во время естественной нечистоты, лишая ее напутствия св. Таин? Если нет для каких-либо случаев в церковной практике определенных правил, и нужно бывает обращаться к другим правилам церковным, чтобы сделать из них вывод для данного случая, то нужно отыскать в правилах Церкви дух и смысл, потому что, останавливаясь только на букве правила и целиком перенося смысл правила с одного случая на другой, можно впасть в грубые и тяжелые ошибки (Рук. д. с. п. 1862 г., т. 1, с. 385–388).

Сила предложенного вопроса заключается в том, что, по правилам нашей Церкви, женщине, в период очищения ее организма, не только не дозволяется приступать к великой Святыне, но возбраняется и вход в церковь; между тем, соединение со Христом в святых Тайнах в великую и трудную пору перехода в вечность составляет неотложную потребность верующей души и признается Церковью делом первой необходимости. Чтобы в некоторой степени удовлетворить требованию внешней чистоты от приступающего к святому причащению, некоторые священники читают прежде родильнице очистительную, так называемую «сороковую» молитву, и затем удостаивают больную приобщения святых Таин. Но не будет ли чтение очистительной молитвы в настоящем случае излишним? Молитвы в сороковой день назначено читать над матерью младенца, «уже очищенною и омовенною», по выражению Требника; а так как чтением сороковой молитвы физическая нечистота не уничтожается, то и запрещение прикасаться к святому причастию святых Таин только в силу своего исключительного положения, вследствие того же снисхождения Церкви, по которому человек, преданный отлучению от святого причащения на известное число лет, в случае смертной опасности не лишается Церковью участия в трапезе Господней и до истечения срока назначенной ему епитимии. Следовательно, не преждевременное чтение очистительной молитвы делает страждующую достойною и готовою к принятию небесного дара, а единственно милость и человеколюбие Господа, обещавшего грядущего к Нему не изгонять вон. Если же в очистительной молитве и содержится прошение о том, чтобы Господь омыл ее (родильницы) скверну телесную и скверну душевную и сделал ее достойною причащения честного Тела и Крови Своей, то такие же выражения мы встречаем и в молитве пред напутствованием болящих: «Вниди в мя», молится священник от лица больного, «и очисти мя от всякия скверны, плотския и душевныя». Тем более позволительно при напутствовании родильницы не присоединять очистительной молитвы, что иногда предсмертная агония заставляет дорожить каждой минутой, чтобы не допустить больную перейти в вечность без залога вечной жизни (Ворон. епарх. вед. 1870 г., №17. См. Свод указаний и заметок по вопросам пастырск. практики. 7 изд. ж. «Пастырский Собеседник». М. 1899, ч. 117–119).