Сергей Зарин - Аскетизм по православно-христианскому учению. Книга вторая: Опыт систематического раскрытия вопроса

И такое значение «покаяния» будет для нас совершенно понятно, если мы представим себе психологическую сущность «покаяния». «Покаяние» в этом отношении представляет собой результат свободно–сознательного отношения к нравственной норме, с точки зрения которой человек подвергает оценке свое наличное, эмпирическое религиозно–нравственное состояние. Человек сознательно и свободно, на основании добровольного и добросовестного самопознания и самоиспытания, произносит приговор над наличным содержанием своей жизни, признает дурными и злыми, не должными, греховными и гибельными самые принципы и движущие мотивы её, поскольку она доселе определялась эгоизмом. В Евангелии μετάνοια означает не просто перемену образа мыслей, восприятие в свой разум новых мотивов, сообщение направлению жизни новых целей, но – именно обращение , вступление в такие отношения к Богу, которые не стоят более в противоречии с волей Божией [2536]. Таким образом, в отличие от классического употребления данного понятия, означающего у классических писателей раскаяние по поводу отдельных частных поступков , μετάνοια в Новом Завете получает смысл специально религиозно–нравственный, определяя собою характеристическое содержание и основное направление всей личной жизни человека, всего его поведения [2537]. Отсюда – «покаяние» есть дело не чувства только, даже и не чувства, освещенного сознанием и пониманием источника и причины его возникновения и мучительного характера, но, вместе с тем и непременно, акт волевой , поскольку в покаянии человек непременно влечется к норме, добру, или – точнее и лучше – к Самому Богу, – Христу, отвращаясь от прежнего устроения жизни, от самого себя, поскольку его собственная личность уклонилась от нормы. «Истинно кающийся добровольно и сознательно решается разорвать всякий союз со грехом и всем существом обратиться к Богу, источнику совершеннейшего добра. Таким образом, покаяние и есть решительное изменение на лучшее, перелом воли, отвращение от греха и обращение к Богу… Больше всего характеризует его болезненный перелом воли» [2538] [2539]. Отсюда «успех в подвиге покаяния зависит от степени устремления человека к Богу» [2540] [2541]. В «покаянии» человек не только осуждает свою прошлую жизнь, отрицается её, ненавидит её [2542], но, вместе с тем, чувствует потребность получить от Бога прощение в своей прежней неправедности, вполне уверен в возможности и действительности этого получения, ищет союза с Богом и живого реального общения с Ним. В истинном «покаянии» поэтому, наряду с чисто отрицательным моментом самоотвержения, присутствует и настойчиво заявляет о себе элемент прямо противоположный – начало положительное, – любовь. И все другие чувствования, входящие в содержание «покаяния», как психического феномена, определяются этой пробудившейся в человеке и себя в нем сознавшей любовью. Страх наказания за свою преступность отступает на второй план, – на первое место выступает вера в Бога, как любящего и милостивого Отца, надежда на прощение и помилование. Положительный и отрицательный элементы – собственно «покаяние» и «вера» – находятся в самом тесном взаимоотношении и внутреннем, неразрывном, взаимопроникновении [2543].

Чем яснее и глубже человек познает величие любви Божией к нему, тем сильнее развивается в нем сознание и чувство великости и глубины своего нравственного падения, тяжести и преступности удаления от Бога; и, наоборот, чем сильнее в нем сознание собственной виновности и греховной испорченности, тем яснее ему представляется необходимость Божественной помощи и Божественного снисхождения, тем энергичнее заявляет о себе влечение к Идеалу всякого добра, в Котором он ищет восполнения своей естественной недостаточности и скудости сил, а это и есть верующая и надеющаяся любовь [2544].

Любовь побуждает человека доверчиво устремиться к Богу, потому что она уверена, что в ответ получит непременно также любовь. Поэтому то Христос сказал, что грехи прощаются только любви: «прощаются грехи её многие за то, что она возлюбила много; а кому мало прощается, тот мало любит» [2545].

Таким образом, «покаянная вера» [2546]является действительно, по самому своему существу, возвращением человека к истинной жизни [2547], ко спасению (εἰς σωτηρίαν) [2548]. Если в грехопадении человек переставил центр тяжести своего бытия и жизни с Бога на самого себя, то в состоянии «покаянной веры» он решается и стремится снова возвратить своей жизни должное направление, принести её в жертву Богу, отселе служить только Ему и более Его не оставлять [2549].

Таким образом, психологически состояние «покаяния» содержит в себе следующие моменты: 1) самоосуждение , решительное и мучительное неодобрение своей наличной действительности [2550]; 2) положительное сознание и чувство уверенности в существовании высшего идеала, как другой совершеннейшей реальности [2551]; 3) стремление к действительному изменению, коренной переработке содержания своей жизни – в смысле возможно полного согласования её с содержанием познанного Идеала.

Этот переворот в душе человека является необходимым условием и главным посредствующим моментом в в деле перехода человека из состояния невозрожденности в область собственно христианской нравственной жизни, самую сущность этого перехода, основной источный родник последующей христианской жизни. По определению И. Дамаскина , «покаяние есть возвращение от того, что́ противно природе, к тому, что согласно с природою, от диавола к Богу» [2552].

Такой переворот обязателен для всякого человека, желающего сделаться христианином и достигнуть высшего нравственного совершенства, определить свою дальнейшую жизнь по началам любви. Действительное устремление к Божеству есть уже начало соединения с Ним [2553].

В самом деле, если мы обратим внимание даже на самые лучшие в нравственном отношении личности не христианского міра, то убедимся, что их добродетели и совершенства служат выражением и свидетельством того, что эгоизм в их природе сокрушен лишь, так сказать, в перифериях, в некоторых отдельных пунктах и отношениях, но остается в полной силе и дарит в самом центре личности, в отношении к Богу. Человек свой средоточный пункт имеет не в Боге, а или в самом себе, или же в міре конечных тварей. Следовательно, эгоизм не сокрушен в таких случаях еще в самом своем корне, в источном начале. Но и лица, имеющие счастье с самого младенчества принадлежать к христианству, и при добрых природных склонностях и расположениях получать от окружающей среды добрые навыки и склонности, – все же должны непременно в пору уже вполне сознательной и лично свободной жизни поставить себе вопрос о сущности христианства, о своих отношениях к нему и направлении своей последующей жизни. И в таких случаях христианин должен сознательно–свободно поставить раз навсегда центр своей жизни в Боге, твердо решиться осуществлять в ней начала любви [2554].