Сергей Зарин - Аскетизм по православно-христианскому учению. Книга вторая: Опыт систематического раскрытия вопроса

И действительно, каждый, даже из собственного опыта может убедиться, что состояние душевной самоуглубленности, раскаяния и терзаний совести естественно и непринужденно, в силу теснейшей органической связи души с телом, сопровождается невкушением пищи, потерей аппетита. Человек, предавшийся молитвенному подвигу и созерцательной сосредоточенности, также естественно, сам собою, теряет на время позыв и влечение к пище. Вообще всякое состояние особенной душевной напряженности не располагает к обильному вкушению пищи.

С другой стороны, по тесной, неразрывной связи души с физиологическим состоянием телесного организма, воздержание на некоторое время от обычного питания представляет собой удобную и благоприятную почву для возникновения и развития в человеке указанных психических явлений. Зависимость между психическими и физиологическими состояниями в данном случае, как и вообще в жизни человека, взаимная, обоюдная [2987].

Поэтому и в св. Писании и у свв. отцов–аскетов мы встречаем указание на «пост» и упоминание о нем именно в связи с покаянием и молитвой [2988]. Таким образом, говоря вообще, «пост» в смысле временного воздержания от известных родов пищи или даже от принятия пищи вообще, имеет своей целью собственно приспособление телесной жизни к созерцательному подвигу сосредоточенной самоуглубленности и покаянного самоиспытания.

Если для выполнения деятельного практического служения человек нуждается в пище более обильной и питательной, то во время преимущественного и специального сосредоточения на созерцательно молитвенном подвиге более удобным, а иногда даже прямо необходимым, оказывается употребление пищи более легкой и не обременяющей желудок, преимущественно и даже исключительно растительной, и притом в малом количестве.

Начало христианского поста восходит к примеру Самого Христа и Его Апостолов. Пред выступлением на дело Своего открытого мессианского служения Господь постился в продолжение сорока дней [2989]. В Своей «нагорной проповеди» Христос Спаситель говорит о «посте», практикуемом по временам, – как о необходимом и самопонятном факторе религиозно–нравственной жизни, характеризуя и определяя его истинный возвышенный смысл и подлинно христианский дух его выполнения и осуществления [2990]. Хотя ученики Иисуса Христа во время земного пребывания Его с ними не держали вообще «поста», и Он защищал их за это от ригористических нападок фарисеев и учеников Иоанна Крестителя, однако же он Сам указывает при этом случае и по этому поводу, при том весьма выразительно, что во время Его отшествия к Отцу, в дни скорби и печали, «пост» снова будет практиковаться Его последователями в качестве подвига психологически естественного и нравственно–необходимого [2991].

Согласно этому, «пост», в соединении с молитвой, по временам, по поводу особо важных событий и обстоятельств жизни церкви, практикуется христианами, с самого возникновения христианских общин [2992]. Апостол Павел, упоминая о «постах» – при том, очевидно, далеко не редких постах, как об одном из обычных и наиболее выдающихся подвигов своей необычайно трудовой, богатой деятельностью жизни [2993], вместе с тем, истинный, нормированный Евангелием, чуждый крайностей и изнурений тела «пост» представляет в качестве известного и всеобщего обычая в основанных им христианских общинах [2994].

В святоотеческой аскетической письменности мы встречаем следующее – в общих и основных чертах – учение о посте. Пост, в своем ближайшем и непосредственном применении, являясь временным воздержанием от известных наиболее разгорячающих родов пищи, – или иногда на некоторое время от пищи вообще, имея своею главною целью приспособление тела к созерцательной и покаянной деятельности души, способствует вообще господству духовной жизни над материальною, подрывает и обессиливает физиологические основы «телесных» «страстей». Что касается каждого в отдельности человека, то в отношении подвига «поста» он должен руководиться своими индивидуальными особенностями, состоянием здоровья, крепостью телесного организма, родом занятий и под., то усиливая, то ослабляя степень и меру воздержания, соображаясь со всеми условиями, имеющими в данном случае значение. При нормальном, руководимом разумом и регулируемом «рассудительностью», прохождении подвига поста, последний не только не вредит физическому здоровью, а напротив, ему благоприятствует, способствует его укреплению. При этом св. отцы с особенною настойчивостью и нарочитою выразительностью предостерегают от того гибельного в духовной жизни заблуждения, которое теоретически или практически переносит центр тяжести подвига «поста» на тело, – убеждая, наоборот, полагать цель его в достижении известного нравственного состояния «духовных добродетелей», преимущественно «любви». За исходный пункт богословского анализа православно–аскетического учения о «посте» целесообразнее и правильнее всего принять святоотеческую идею о посте, как своего рода «лекарстве», весьма полезном и даже необходимом в процессе духовного, религиозно–нравственного оздоровления христианина. С точки зрения этой общей, основной идеи все наиболее важные и существенные пункты святоотеческого учения о «посте» освещаются совершенно точно и обрисовываются рельефно во всех своих деталях и наиболее выпуклых, характерных чертах, в органически неразрывной связи с цельным аскетическим мiровоззрением.

Итак, по святоотеческому учению, «пост есть лекарство» (φάρμακον ἐστιν ἡ νηστεία) [2995], – вот наиболее характерное, хотя и образное, понятие о нем. Но лекарство, даже и в высшей степени полезное (κἂν μυριάκις ὠφέλιμος ᾖ), часто оказывается бесполезным, вследствие неумения надлежащим образом воспользоваться им. Нужно знать и то, в какое время (καιρόν) следует принимать его, а также и количество самого лекарства (ποσότητα αὐτοῦ τοῦ φαρμάκου), равно и телесную крепость того, кто принимает (σώματος κρᾶσιν τὴν δεχομένην), и свойство страны (χώρας φύσιν), и время года (ὥραν ἕτους) и образ жизни (δίαιταν κατάλληλον) и многое другое (καὶ πολλὰ ἕτερα). Если даже одно какое–либо из указанных условий будет оставлено без внимания, то пост, как и всякое лекарство вообще, не принесет пользы [2996]. Понятие о «посте», как о лекарстве в духовной жизни, несомненно предполагает вообще уклонение этой жизни от её нормального, здорового состояния. Так это и есть в действительности. Если бы человек устроял свою жизнь внимательно («с трезвенной мыслью» – μετὰ νηφούσης διανοιάς), проявляя полное Тщание в отношении духовных предметов (περὶ τὰ πνευματικὰ πᾶσαν τὴν σχολήν); если бы и пищу он употреблял только для удовлетворения потребности (τὴν χρείαν μόνην πληροῦν), и всю жизнь вообще проводил в добрых делах, – то ему не было бы нужды и в пособии поста (οὐδὲ χρεία ἡμῖν ἦν τῆς βοηθείας τῆς ἀπὸ τῆς νηστείας). Но так как человеческая природа неустойчива (ῥάθυμος ἐστιν) [2997]и предается невоздержанию и роскоши (τῇ ἀνέσει καὶ τῇ τροφῇ), то, вследствие этого (δια τοῦτο), человеколюбивый Господь, как любящий отец, изобрел для человека врачевство в виде поста (τὴν ἀπὸ τῆς νηστείας ἡμῖν ἰατρείαν ἐπενόησεν), чтобы отвлечь его от роскоши (τὰ τῆς τροφῆς) и заботу о житейском направить на духовные подвиги (τὴν περὶ τὰ βιωτικὰ φροντίδα μεταγάγωμεν ἐπὶ τὴν τῶν πνευματικῶν ἐργασίαν) [2998]. Таким образом, воздержание от пищи Господь заповедует для того, чтобы христиане, обуздывая излишние поползновения плоти (χαλινοῦντες τὰ σκιρτήματα [2999]τῆς σαρκός), приводили ее в состояние полной готовности и послушания в деле исполнения заповедей (εὐήνιον αὐτὴν ἐργαζώμεθα πρὸς τὴν τῶν ἐντολῶν ἐκπλήρωσιν). Дурно не употребление пищи (οὐ τὸ φαγεῖν κακόν), совершаемое умеренно (τροφὴ σύμμετρος), – нет; вредно пресыщение, не должно быть допускаемо переполнение и обременение желудка сверх нужды (ὑπὲρ τὴν χρείαν). Поэтому, если кто по телесной немощи (δἰ ἀσθένειαν σωματικήν) во время поста не может оставаться без пищи целый день (ἄσιτος παρατείνειν τὴν ἡμέραν), то он не подлежит ни в каком случае осуждению: Господь ничего не требует от человека свыше силы (οὐδὲν τῶν ὑπὲρ δύναμιν) [3000]. Таким образом, «напряженный пост» (νηστεία σύντονος), равно как и «прочее, способствующее смирению тела» (τὰ λοιπὰ, ὅσα πρὸς τὴν τοῦ σώματος ἐπιτηδεύουσι ταλαιπωρίαν), – все это оставляется (πάντα οἴχεται), если силы человека недостаточно крепки [3001]. Поэтому, по мысли св. Василия В. следует попеременно и пост держать и пищу принимать, и в том и в другом случае соображаясь с целью, имеющей ввиду достижение благочестия (μετὰ λογου τοῦ οἰκείου τῆς θεοσεβείας). Таким образом, необходимо поститься, когда требуется выполнить заповедь Божию чрез пост (διὰ νηστείας); когда же заповедь Божия требует вкушения (βρῶσιν ἐπιζητεῖ), укрепляющего тело, в таком случае следует принимать пищу, но не как чревоугодникам, а как Божиим делателям (οὐχ ὡς γαστρίμαργοι, ἀλλ’ ὡς ἐργάται Θεοῦ) [3002]. Отсюда получается, что «пост» не может и не должен быть подвигом не только постоянным, но даже слишком продолжительным, если признано, что он не должен приводить к чрезмерному изнурению и истощению тела. Однако св. отец предвидит здесь возражение со стороны строгих ревнителей поста. Указывали на пример Господа Спасителя, Который, равно как Моисей и Илия, выдерживал продолжительное воздержание от пищи (ἀσιτίαν ἐπιτεταμένην) [3003]. В виду этого возражения св. отец выразительно подчеркивает то обстоятельство, что Господь Спаситель только однажды совершил такой подвиг поста – (ἄπαξ τοῦτο μόνον ἐποίησε), равно как и Моисей и Илия. Во все же прочее время (τὸν δὲ λοιπὸν χρόνον ἄπαντα), управляя телом в надлежащем порядке (ἐν τάξει τῇ προσηκούσῃ), они заботились о сохранении его сил, чтобы оно не теряло способности к деятельности (ἐνεργὸν τοῦτο παρέχοντες), к выполнению «трудов» и «работ» (κόποις τε καὶ πόνοις προσομιλοῦντες ἀεί). Таким образом, они просияли душевными добродетелями именно «при содействии тела» (τῇ συνεργίᾳ τοῦ σώματος), проводя жизнь деятельную, как печать и завершение жития духовного (τὸν πρακτικὸν βίον σφραγῖδα καὶ τελείωσιν τῆς πνευματικής πολιτείας πεποιημένοι) [3004].