Татьяна Шишова - Статьи за 10 лет о молодёжи, семье и психологии

Желая подчеркнуть, как велика ответственность родителей за добронравное воспитание детей, святитель Иоанн Златоуст приводит пример из Ветхого Завета. Сейчас этот пример используется в религиозно-педагогической литературе довольно часто, но трактовка святителя гораздо глубже и, как ни странно, современней. «У иудеев был один священник, во всем прочем исправный и умеренный, по имени Илий, — пишет святитель. — У этого Илия были два сына, предававшиеся крайнему нечестию. Он не удерживал и не останавливал их, или лучше сказать, хотя и удерживал и останавливал, но не надлежащей тщательностью и силой. Тогда как следовало сечь их, выгонять их из отеческого дома, употреблять все способы исправления, он только увещевал и советовал, говоря так: „Нет, дети мои… Не делайте так, ибо „не хороша молва, которую я слышу“ (1 Цар. 2: 24)“. Что говоришь ты? Они оскорбили Господа, а ты называешь их чадами? Они не признают Создателя, а ты признаешь родство с ними? Потому и говорится, что он не вразумлял их, ибо вразумление состоит в том, если мы не просто советуем, но если наносим рану сильную, решительную и такую, какой требует болезненная гнилость. Недостаточно только сказать или предложить увещание, но надо внушить и великий страх, чтобы пресечь беспечность юности. Итак, когда он хотя увещевал, но не вразумлял, как должно было, Бог предал их врагам, во время сражения они пали, и сам он, не перенеся вести об этом, упав, разбился и умер. Видишь ли, как справедливо я сказал, что отцы бывают детоубийцами, не принимая сильных мер в отношении к беспечным детям своим и не требуя от них благоговения к Богу? Таким образом Илий сделался детоубийцей. Ибо хотя сыновей его умертвили враги, но виновником убийства был он, лишивший их помощи Божией своим нерадением о них и оставивший их беззащитными и открытыми для желающих умертвить их. И не только их, но вместе с ними он погубил и себя самого» (Симфония по творениям святителя Иоанна Златоуста. М.: «Дар», 2006. С. 88–89).

Нетрудно предвидеть реакцию некоторых читателей на эту цитату. Нам уже не раз доводилось слышать, что святые отца писали для своего времени, а сейчас старые, тем более ветхозаветные, методы вразумления абсолютно неуместны.

«Это что же получается? — воскликнут такие читатели. — Вы против вежливости? За крики и ругань? За постоянные уличения и обличения?»

Отнюдь, дорогие друзья! Заявляем со всей определенностью: мы за вежливость, улыбки, мы против криков, грубости и хамства. Даже одну из своих книг назвали «Проклятие Хама». И детей советуем чаще хвалить, а не уличать или обличать. И не сомневаемся в том, что общаться «в духе кротости» всегда предпочтительней. Нам, например, очень нравится такое поучение аввы Пимена: «Если человек согрешит и будет отрекаться, говоря: „Я не грешен“, — не обличай его, иначе отнимешь у него расположение (к добру). Если же скажешь ему: „Не унывай, брат“, — чрез это возбудишь душу его к покаянию» (Древний патерик. С. 174).

Но, увы, это поучение не универсально. В том смысле, что применимо не ко всем. Из самого текста поучения явствует, что «брат» хотя бы в глубине души унывает из-за содеянного, что совесть его неспокойна. Иными словами, у него есть пускай скрытый, но все-таки импульс к покаянию.

Однако бывает (причем в современной жизни не так уж редко), что совесть крепко спит, и для ее пробуждения требуется что-то вроде барабанного боя. Можно ли было кротко вразумить бандитов, захвативших заложников в «Норд — Осте»? А «гроссмейстеров», рассматривающих мир как шахматную доску и пролитие человеческой крови как выигрыш партии? Можно ли ласково увещевать насильника, деторастлителя, наркомана, которому срочно нужна доза? Да какое там! Куда более законопослушные, вполне социализированные и даже претендующие на управление социумом люди (к примеру, чиновники) нередко вразумляются, только услышав сверху грозный окрик или лишившись места, а то и свободы.

Размышляя на темы допустимого и недопустимого давления, перехода кротости в попустительство и т. п., мы натолкнулись на совет игумена Никона (Воробьева), который он дал жене алкоголика: «Если он пьет, то надо его пожалеть. Он уже раб своей страсти. Один, своей силой избавиться он не может… Ты не должна требовать от него здоровья, когда он болен, а должна оказывать снисхождение его немощи. Не должна ругать, когда он пьян, но молчать, чтобы не вызвать на что-либо худшее. И в трезвом состоянии ты должна не пилить его, а совместно обсудить с ним, как вам быть, чтобы общими усилиями победить его слабость» (Носители духа святителя Игнатия. 4–е изд. Б.м., 2005. С.121–122).

Признаться, мы были смущены, потому что, привыкнув с уважением относиться к советам старцев, не могли просто отмахнуться от этих строк. А опыт взаимодействия с алкоголиками — профессиональный (поскольку таковые нередко встречаются среди родителей наших маленьких пациентов) и жизненный — свидетельствовал о другом: о том, что далеко не со всеми подобные советы приводят к желаемому результату. Поэтому мы решили обождать с выводами в надежде, что ситуация со временем прояснится.

И она действительно прояснилась. Совсем недавно, находясь далеко от Москвы, купили брошюрку — игумен Никон (Воробьев). «Будь милостив к себе: Письма к пьющему брату и его жене» (М., 2002). Вкратце суть дела такова. Сначала игумен Никон писал письма жене «пьющего брата». Утешал, уговаривал потерпеть, говорил: «Ты стоишь на верном пути, а он на гибельном». Потом к нему приехал ее муж. По словам игумена Никона, «со скорбью рассказал» об их взаимоотношениях и, как это часто бывает с алкоголиками, постарался в своем пьянстве обвинить жену. Она — де сварливая, то и дело осуждает и огорчает. А учитывая нередко присущий алкоголикам артистизм, обвинения его могли прозвучать вполне правдоподобно. Во всяком случае, игумен как раз после этой встречи и послал К. (жене «пьющего брата») процитированные наставления. Но потом познакомился с С. (мужем) поближе, и тон его разговора с ним стал меняться, постепенно переходя от мягко-увещевательного к строгому и даже суровому. Вначале: «Дорогой, милый, добрый, умный С.! Опомнись: куда ты идешь? Если тебе здесь еще тяжело, то каково будет после смерти?.. В светлую минуту помолись Господу, Он поможет тебе и все простит… Приезжай к нам».

Через какое-то время тон уже более сдержанный: «С., ты имеешь все условия для покаяния и спасения… какие в наше время редко кто имеет… Очень советую тебе: не оправдывай себя ни в коем грехе, как бы мал он ни казался».

Жене (К.) старец, кстати, уже не делает выговоров за недостаточную кротость, а наоборот, пишет мужу: «С., у тебя есть дома учительница духовной жизни — К. Ты перед ней младенец — сосунок. Поэтому слушайся ее, спрашивай о всем, что тебя интересует в духовной жизни. Ни один духовный отец так не может любить, как она тебя… К. не обижай и еще говорю — слушай ее в вопросах духовных».