Михаил Одинцов - Патриарх Сергий

Сталин дал согласие, и в кратчайшие сроки книга была выпущена большим тиражом на нескольких иностранных языках. Она распространялась в европейских странах и в США, сыграв существенную роль в изменении отношения населения этих стран к внутренней политике Советского Союза. В канун первой годовщины нападения фашистской Германии на Советский Союз, 20–21 июня 1942 года, 15 тысяч религиозных общин США устроили особые моления за русских христиан, чтобы поддержать их в справедливой борьбе с агрессором и ширящееся в Америке движение в поддержку народов Советского Союза. По данным опроса Гэллапа, в Англии, например, уже в июле 1942 года 62 процента опрошенных считали, что Россия более популярна, чем США, а в 1943 году «Святая Русь» стала в стране темой года [218] См.: Чумаченко Т. А. Внешнеполитическая деятельность Московской патриархии. 1943–1946 гг. /Свобода совести в России: исторический и современный аспекты. М., 2004. С. 574. . Симпатии усилились после впечатляющих побед Красной армии под Сталинградом зимой 1942/43 года. В годы войны авторитет СССР, несшего основную тяжесть в мировой войне, неизмеримо вырос во всех странах мира. Сочувствие к сражающемуся народу изменило в глазах мировой общественности и образ Советского государства в целом.

В июне 1943 года постановление Государственного Комитета Обороны «Об утверждении мероприятий по улучшению зарубежной работы разведывательных органов СССР» впервые отнесло религиозные организации за рубежом к категории интересов советской внешней разведки. Понятно, что это надо было делать в преддверии освобождения советской территории и развития внешнеполитических связей с союзниками и другими странами.

Таким образом, патриотическая позиция духовенства и верующих Русской православной церкви и других религиозных организаций вступала в противоречие со стереотипами тех социально-политических воззрений, которые насаждались официальной пропагандой в общественном сознании накануне войны. Верующие ожидали и требовали, чтобы государство сделало еще более решительные шаги навстречу Русской православной церкви и другим религиозным объединениям.

Постепенно в первые два года войны стало традицией публиковать в прессе приветствия от И. В. Сталина в ответ на обращения патриаршего местоблюстителя Сергия и других православных иерархов. 5 января 1943 года в газете «Правда» была опубликована очередная телеграмма митрополита Сергия к Сталину со словами: «Сердечно приветствую Вас от имени Православной церкви. Молитвенно желаю в Новом году Вам здравия и успеха во всех Ваших начинаниях на благо вверенной Вам родной страны. Нашим особым посланием приглашаю духовенство, верующих жертвовать на постройку колонны танков имени Димитрия Донского. Для начала Патриархия вносит 100 тысяч рублей, Елоховский кафедральный собор в Москве — 300 тысяч, настоятель собора Колчицкий Николай Федорович — 100 тысяч. Просим в Госбанке открыть специальный счет. Да завершится победой над темными силами фашизма общенародный подвиг, Вами возглавляемый» [219] Русская Православная церковь и Великая Отечественная война. М., 1943. С. 94. .

Разрешение было дано, о чем также сообщалось в центральной прессе, и православные приходы начали перечислять средства в патриотические фонды. В последующем информация о патриотических взносах стала регулярно поступать в Московскую патриархию. В телеграмме главнокомандующему Красной армией И. В. Сталину по случаю ее 25-летия патриарший местоблюститель сообщал о собранных за короткое время шести миллионах рублей на постройку танковой колонны и о продолжении сбора необходимых средств [220] Там же. С. 94, 95. .

В начале 1943 года общая политическая обстановка в стране и положение на фронтах, широкая патриотическая деятельность религиозных организаций подталкивали руководство Советского Союза к более решительным шагам по дальнейшей нормализации государственно-церковных отношений.

Внутренние и внешние факторы, сложившиеся к лету 1943 года, предопределили шаги правительства в дальнейшем развитии государственно-церковных отношений. Властям необходимо было определить, в отношении какой из религиозных организаций будет сделан первый шаг в установлении официальных публичных связей. Собственно, речь могла идти только о русском православии, но либо о «сергиевской» («тихоновской») церкви, либо об обновленческой церкви. Сталин подошел к выбору с прагматической позиции.

Обновленческая церковь, возглавляемая митрополитом Александром (Введенским), не пользовалась широкой поддержкой верующих. Да и за рубежом среди автокефальных православных церквей обновленцы не были признаваемы, воспринимались как «раскольники» и «узурпаторы власти церковной». В противоположность им «тихоновская» церковь имела широкую поддержку среди верующих. Зарубежные православные церкви именно ее рассматривали как наследницу тысячелетнего русского православия и желали восстановления с ней отношений. Принимался во внимание и тот факт, что на оккупированных территориях немцы закрывали обновленческие храмы, обвиняя его духовенство в политической поддержке советских властей. И одновременно не препятствовали открытию «тихоновских» храмов и монастырей, полагая, что священники и рядовые верующие этой церкви, испытывая резкую антипатию к большевикам, положительно воспримут оккупационный режим. Таким образом, политическая и религиозная ситуация в стране и за рубежом диктовала Сталину выбор в пользу «тихоновской» церкви.

Среди тех, кого Сталин допустил к обсуждению вопроса о взаимоотношениях государства и церкви, были В. М. Молотов, заместитель председателя Совнаркома СССР; Г. М. Маленков, начальник управления кадров ЦК ВКП(б); Л. П. Берия, нарком внутренних дел; В. Н. Меркулов, нарком госбезопасности. В тот же период решалось и какому органу поручить проведение новой религиозной политики. Первоначально решено было оставить это право за только что воссозданным (апрель 1943 года) Наркоматом государственной безопасности СССР (НКГБ). Этот наркомат еще в самом начале войны проводил специальные операции среди церковных организаций. Например, уже 22 июня 1941 года в плане агентурно-оперативных мероприятий значилась задача ареста «сектантов-антивоенников и разного антисоветского элемента, интернирование всех германских подданных». Нет сомнений, что среди арестованных по этому плану были представители самых различных религиозных организаций. Наркомат также входил с представлениями о целесообразности распространения листовок, посланий, обращений различных религиозных организаций к верующим в СССР и за его пределами.