Борис Ганаго - Чудик

— А причем здесь освящение дома? — все еще не понимал Рыжий.

— Ты про Оптину пустынь слышал? — вдруг спросил отец Павел.

— Нет. — Это древний монастырь. По преданиям, он был основан раскаявшимся разбойником Оптой.

— Разбойником? — удивился Рыжий.

— Да, дорогой. Все мы подобны разбойникам. Только одни раскаиваются, ищут и находят Бога, другие из себя бога творят. В этом монастыре молились великие старцы. Для них не существовало ни времени, ни пространства.

Они видели через века. Да и сейчас нас видят, раз мы их вспоминаем. — Да ну? — Рыжий открыл рот от изумления. — И не только видят, но и молятся о нас. А молитва у них была пламенная, все освящающая. Однажды в Оптину приехали космонавты. Собственно, не в монастырь, а разгадать загадку, необъяснимую наукой. Пролетая над этими местами, они обратили внимание на столп света, устремленный в небо. Они засняли это свечение, определили координаты и приехали за разгадкой — что же там могло светиться?

А монастырь был еще разрушен. Постарались большевики, чтобы духа Божьего нигде не было. Остервенело поработали. Ленин еще в детстве сорвал с шеи крест и топтал ногами. Но как бы ни растаптывали святыню, монастырь вновь возродился. Интересно, что он еще был в развалинах, когда приехали космонавты. Они привезли фото, сделанное из космоса. На нем руины монастыря, и они светятся! Представляешь?

— Вот это да… — Рыжий не знал, верить ли услышанному.

— Теперь тебе понятней стало, для чего надо освящать дома?

Рыжий неопределенно пожал плечами.

— И не только дома, но свою душу прежде всего, чтобы Бог поселился в ней. Если Бог будет с нами, то никакие вражьи напасти нам не опасны.

Отец Павел повернулся к Рае:

— Если хотите, милая, я завтра освящу ваш дом.

Рая благодарно поклонилась батюшке.

Семен завозился дотемна в саду. Он уже решил уйти в дом, да заметил два силуэта каких-то пацанов у калитки. Семен замер, ожидая, что будет дальше. Мальцы пошептались, ободряя друг друга.

— Да нет его, заходи. — И свет нигде не горит, айда!

Калитка приоткрылась, и две фигурки проскользнули во двор. Они достали из карманов какие-то пакетики и стали что-то высыпать из них около крыльца, окон, в саду, на грядках.

— Что вы тут делаете? — строго спросил Семен.

Перепуганные мальчишки бросились бежать. Одного из них Семену удалось схватить.

— Стой! Куда? Что ты тут напакостил? Кто тебя научил? Говори, кто?

Пойманный лишь всхлипывал.

— Что вы подбрасывали? — Семен сильно тряхнул мальчишку. — Ну, признавайся! — Не знаю.

— Что-то я тебя не припомню. Как тебя звать?

Мальчик молчал.

— Не внук ли ты бабки Галины, а? Молчишь? Тогда пойдем в лагерь. Там разберемся, кто ты и что делал в моем саду.

Не выпуская пленного, Семен повел его к озеру.

— Кто с тобой был? Не хочешь выдавать? Небось, в герои себя записал, да? Ладно, сейчас мы всю вашу шкоду выведем на чистую воду.

На берегу молодежь тихо пела под гитару. Семен подвел упирающегося мальчишку к костру.

— Простите, батюшка, вот поймал с поличным у себя в саду этого молодца. Вместе с каким-то напарником что-то подсыпали у дома, на грядках, в кустах. Этого схватил, другой смылся. Я его опознать не могу, на вопросы не отвечает. Опасаюсь, что они выполняли задание начинающего колдуна. Недавно появился у нас такой после смерти Комарихи. Это же беда будет для всей деревни, если у нас школа колдунов появится, свои Гарри Поттеры. — Как тебя зовут, мальчик? — дружелюбно спросил отец Павел.

Тот промолчал.

— Не ты ли тогда самогон сюда приносил?

Молчать уже не имело смысла, так как все деревенские мгновенно узнали его.

— Я, — хмуро сознался он. — А звать-то как? — Гришкой.

Парнишка что-то бубнил себе иод нос.

— Ты громче, громче. Кто тебя научил что-то подсыпать в саду дяди Семена?

Все смотрели на Леонида, а тот сидел как ни и чем не бывало.

— Так… Боишься сказать? Не людей надо бояться, а Бога. Он же все видит. Но для тебя было бы лучше, если бы ты сам признался. Впрочем, и без твоего признания картина начинает проясняться. — Да, начинает, — согласился Семен. — Я пригласил всех подростков, юношей и вообще всех желающих приходить ко мне обучаться столярному делу. Еще с детства мне нравилось топором что-нибудь сооружать, а в зоне это особенно пригодилось. Там с умельцами церковь небольшую поставили. Вот и здесь, думаю, ребята не знают, чем себя занять. Решил умением

поделиться. — Благое дело, благослови Бог ваши труды, — одобрил отец Павел. — Но кому-то это уж больно не понравилось. Как тут, так и в зоне есть своя субординация: главарь, или авторитет, — его власть держится на силе, свирепости, хитрости. Он готов на все ради власти.

Ребята стали перемигиваться, поглядывая на Лёню, а он злобно засверкал глазами.

— При нем, — продолжал Семен, — приближенные, исполняющие его приказы. Деревенские подростки перешептывались, указывая взглядами на покрасневшего Рыжего.

— Есть в этих примитивных группках подхалимы, марионетки, шуты, забитые… Интересно, какую роль ты исполняешь, Гриша? — вдруг спросил Семен мальчика.

— Никакую, — недовольно огрызнулся Гриша.

— Подхалима! — Марионетки! — Забитого! — раздалось с разных мест.

Мальчуган обиженно оглядывался. — А какую роль исполняет главарь, который дал задание что-то подсыпать у меня во дворе? — вдруг спросил Семен. И, не дожидаясь ответа, продолжил: — Чьи повеления он исполнял, ты догадываешься? — Нет. — Ты слышал, что мой дом будет передан церкви? — Слышал, — пробурчал Гриша. — А для чего я его передаю, понимаешь? — Не… — Чтобы ребятам интересно жилось. В нем же можно воскресную школу создать, кружки разные. Кому, для чего вздумалось подсыпать какую-то заразу? Людей отравить, деревья, чтобы все боялись ходить сюда, так? Ты понимаешь, кому вместе с главарем своим ты служишь? Тебе что, хочется, чтобы деревня спивалась и перед колдуном дрожала? Ты этого хочешь? — Нет, — понуро прошептал Гриша. — Вот что, приходи лучше завтра с утра ко мне. Я тебя научу топор в руках держать, что бы ты мог дома строить. Придешь? — Приду, — пообещал мальчик. — И еще желающих сорванцов с собой приведи. — Ладно.

— Если не возражаете, — попросил разрешения отец Павел, — и я приду к вам. Хочу освятить и дом, и сад. Пусть все злые наветы улетучатся. Вы же знаете: колдовство бессильно, если человек с Богом, с Церковью живет.

На улице у дома Раи, толпилась группа сельчан. Они ожидали батюшку, чтобы попросить освятить их жилье. Отец Павел никому не отказывал, лишь поручил Серафиму составить очередность и для желающих провести предварительную беседу. Серафим несколько смутился от такого доверия, но отказаться не посмел.