Кристоф Шёнборн - Икона Христа

Согласно хронологии, начинаем с изложения аргументов иконоборцев, особенно в сфере христологии. Ответ иконо-почитателей будет развернут, следуя за событиями, по трем периодам, — первая фаза иконоборчества, Никейский собор (787 г.), вторая иконоборческая фаза, — причем наше изложение не претендует на исчерпывающую полноту. Оно ограничено лишь теми важнейшими аргументами, которые, по сравнению с предшествующим ходом дебатов вокруг иконопочитания, заново выдвигались на каждом новом этапе борьбы.

Что могло заставить императора Льва II (714-741) в 726 г. удалить, с применением насилия, знаменитую икону Христа, находившуюся над главным входом императорского дворца в Константинополе, и тем самым развязать полемику об иконопочитании? [342] Новейшая литература по проблематике иконоборчества в Визании весьма обширна. Особого упоминания заслуживают выдающиеся исторические исследования Ст. Геро, особенно обе его монографии; ср.: St. Gero, Byzantine Iconoclasm during the Reign of Leo III, und Byzantine Iconoclasm during the Reign of Constantine V, Lowen 1973 и 1977 (= CSCO 346 und 384). Хороший общий обзор содержится в трудах симпозиума: «Iconoclasm» (hrsg. von A. Bryer und Judith Herrin), Birmingham 1977. Исчерпывающая библиография содержится в статье «Bilder» (von H. G. Thummel) в: Theologische Realenzykiopadie, Bd. VI (1980), 538-540. Как могло случиться, что в Византии, всегда весьма приверженной иконам, при сыне Льва Константине V (741-775) возникло мощное, временами пользовавшееся массовой поддержкой, движение иконоборцев, даже получившее высшую церковную санкцию в 754 г. на великом соборе из 338 епископов? Новейшие исследователи все больше склоняются к мысли, что поначалу сам император Лев был движущей силой, — иконоборчество — это «императорская ересь.., "багрянородная", появившаяся на свет в императорском дворце» [343] St. Gero, op.cit. (1973), 131. Подобным образом П. Штрейнер полагает, что «определяющей была единственно личная иконоборческая установка императора Льва»; см.: Saeculum 27 (1976), 165179. Тот же взгляд представлен и в Житии св. Никиты Мидикийского (Acta Sanctorum, April 1, XXVIII АВ). Нижеследующее изложение отчасти заимствовано из нашей статьи: Der byzantinische Bilderstreit — ein Testfall fur das Verhaltnis von Kirche und Kunst? in: Intern. Kath. Zeitschrift Communio 11 (1982), 518-526. [143]. [Прп. Никита Исповедник, игумен обители Мидикийской (824), в Русской Православной Церкви поминается 3/16 апреля. — Прим. перев.]. .

Приведенный тезис, однако, разъясняет далеко не все. Надо выяснить, в чем состояли личные побуждения императора. Далее, необходимо понять, какие слои народа император, вызвавший к жизни энергичное движение, смог сплотить вокруг себя.

Длительное время иконоборческие установки императора пытались объяснить его восточным происхождением. Лев III был сирийского происхождения: он происходил из сирийского города Германициа (Germanicia), в котором длительное время большинство епископов были монофизитами и который испытал на себе сильное влияние наседавшего ислама. Говорят также, что на будущего императора повлияли евреи, и хотя перед нами легенда, в ней все же может содержаться историческое зерно.

Таким образом, исследователи отыскивают причины иконоборчества Льва на территории за пределами Византии, в «еретическом» поле монофизитства, ислама, иудаизма. В частности, еще совсем недавно один крупный специалист доказывал, что иконоборчество — это будто бы «не византийское, в строгом смысле слова, движение, а ближневосточное, ...семитское» [344] C. Mango в сборнике материалов симпозиума «Iconoclasm» (А. I), 6. «Восточного тезиса» придерживается также: A. Grabar, L'iconoclasme byzantin: Dossier archeologique, Paris 1957. .

Правда, схема, лежащая в основании тезиса, слишком прямолинейна: быть византийцем не означает автоматически быть иконопочитателем, а быть семитом не значит непременно быть иконоборцем. Отношение иудаизма к изобразительному искусству, как теперь стало ясно, не являлось единообразным, временами оно было явно благожелательным [345] Ср.: J. Maier, in: Theologische Realenzyklopadie, статья «Bilder». Bd. VI (1980), 521-523. . Что касается ислама, то его, как установил Олег Грабарь, следует считать не иконоборческим, а всего лишь «без — иконным» [346] Islam and Iconoclasm, в сб. «Iconoclasm» (A. 1). . Ссылка на сиро-монофизитское окружение Льва также исходит из ложной посылки, что невизантийские восточные христиане (монофизиты и несториане) якобы были иконоборцами, — разве знаменитый кодекс Равулы (Rabula-Kodex), один из древнейших памятников христианской книжной живописи (ок. 586 г.), не происходит как раз из среды монофизитов? Приведем еще пример: в сирийской Эдессе икона Христа, которая, согласно легенде об Авгаре, была чудесно создана самим Христом, в равной мере почиталась и монофизитами, и православными [347] Ср.: S. Brock, Iconoclasm and the Monophysites, там же, 53-57. .

Исследуя внутривизантийские причины иконоборчества, ученые нередко указывают на дуалистическую секту павликан. Согласно этому взгляду, иконоборчество представляет собой связующее звено между «манихейским» движением павликан, отвергавших материальное, и дуалистичными богомилами. Но убедительных доказательств этому пока не приведено [348] Резюме дискуссии см.: St. Gero, Notes on Byzantine Iconoclasm in the Eight Century, in: Byzantion 44 (1974), 23-42, особенно 33-36. . Именование иконоборцев «манихеями» [349] Ср., например, статью: Johannes von Damaskus, PG 94. 1245 C; 1297 C. — это обычная дань византийской манере полемики.

Известной популярностью, особенно у авторов, сочувствующих марксизму, пользуется «объяснение» иконоборчества в категориях классовой борьбы [350] H.Bredekamp, Kunst als Medium sozialer Konflikte. Bilderkampfe von der Spatantike bis zur Hussitenrevolution. Frankfurt 1975. В том же самом духе: M.Warnke (Hrsg.), Bildersturm. Die Zerstorung des Kunstwerks, Munchen 1973. : монашество и императорская власть, армия и мелкие крестьяне рассматриваются как социальные силы, в борьбе разрешавшие свои общественные противоречия. В этой теории не принимаются во внимание надежные исторические свидетельства: так, монашество, как якобы слой иконопочитателей, совсем не выступало единым фронтом, а армия и императорская власть не были едины в своем иконоборчестве [351] Ср.: P.Schreiner, op.cit. (A. 2). .

Однако, согласно ныне наиболее распространенному тезису относительно внутривизантийских побудительных причин, в иконоборчестве усматривают продолжение раннехристианской традиции, враждебной к изобразительному искусству. Действительно, раннее христианство было принципиально враждебным к нему, и только после перелома, наступившего при императоре Константине Великом, началась постепенная либерализация установок Церкви к изображениям, хотя и продолжали звучать предостережения отдельных лиц, отстаивавших первоначальную чистоту «поклонения в духе и истине» (обычно речь идет о Епифании Саламийском и Евсевии Кесарийском). Начиная с VI в., культ икон, без какого-либо противодействия, распространился по всей Церкви. По данному объяснению, иконоборчество явилось последним — и снова безуспешным -восстанием раннехристианского духа против постепенного, неудержимого «соскальзывания Церкви в язычество» (К. Голль [K. Holl]).