Роберт Зенер - Зурванизм

[42. Короче, чем я тебя породил тем и убью.]

Все это, разумеется, значительно отдалено от манихейства, но, как и в манихействе, здесь есть буддийский подтекст, потому как не только духовные миры Ормазда и аХримана воюют друг с другом, но и временные и вечные порядки также противопоставимы и взаимно враждебны. Первичное творение Ормазда было полностью статично, «без мысли, без движения, неосязаемо», и только беспорядочное движение, т.е. Аз, приводит в движение временный процесс43. Временный процесс есть буддистское самсара (samsara), отлив и прилив физической жизни, считается буддистами злым только потому, что кратковремен, а потому лишен продолжительности. В зурванизме Бесконечное Время являет собой вечное и безвременное существование, оно – царство Ормазда. Конечное Время – временное существо, живущее на земле, поверженное рождению и смерти, приходящее и уходящее, и оно не только царство аХримана44, но также и пища демона Аз. Все же конечное Время само по себе не злое, оно – зона обитания зла и пища, за счет которой оно живет. Когда оно «умирает», перепоглощенное в Бесконечность, зло, как рак, чья жизнь поддерживается тем, кого он убивает, должно само погибнуть вместе с ним. Тогда, мировой процесс это – борьба Бога во имя спасения временного, обусловленного существа от тех сил, которые пытаются сделать невозможным его продолжительность – голод и жажда и половое влечение. Однако результат - это не уход от индивидуума или вселенной в невыразительную и безвременную Нирвану, а отнесение материального мира к духовному, в котором время возвращается назад к вечности. Но вечность уже не простой, неделимый Один, из которого первоначально произошли все существующие вещи, а безвременный мир, в котором все сотворенные вещи участвуют в полноте своего фарра, их завершенная индивидуальность, в конце концов, избавлена от тяжбы вожделения. аХриман глупо грозился «разорвать соглашение, уничтожить время», при этом он хотел положить конец вечному существованию как таковому и перетащить все создания на чисто временный и потому смертный уровень, таким образом, лишив людей любой надежды обрести бессмертие. Но в итоге, он сам побежден Аз, семенем порочности, которое он, глупец, выбрал как оружие против светящегося создания, Ормазда. Ормазд, с другой стороны, как только его враги уничтожены, возвышает все материальные творения на духовный уровень; и тогда совершенство, которое имеет каждое созданное существо, поскольку оно было создано руками Бога, восстановлено в нем при последней Восстановлении, Фрашкарт или «Становление Совершенным», когда все, что было совершенным во времени, будет совершенно в вечности.

[43. Справедливо было бы думать, что все же не Аз приводит в движение мир, а Ормазд для защиты его от аХримана. Затспрам комментирует это именно так. Аз же это не следственно причинная составляющая этого процесса, а фактор, который этим процессом решено ликвидировать.

44. Не царство аХримана, а место смешения – поле битвы.]

Аз – заимствование из буддизма?

Несмотря на то, что цели буддизма и зурванизма, взятого из пехлевийских книг, различаются, демон Аз скорее буддийская, чем зороастрийская идея – о нем нет упоминаний в Авесте. В Буддизме, с другой стороны, основная причина цепочки обусловленного существования есть avidya, «неведение», а ее первоначальное олицетворение – trshna, «жажда», которая означает желание к непрерывному существованию в заблуждении времени и разума, проявляющая себя в вожделении. зороастрийский Аз тоже «неведение» и «жажда», «заблуждение» и вожделение, она атакует человека в теле и в разуме. Телу она, разумеется, приносит смерть, а в сфере ответственной человеческой деятельности она пытается вбить клин между разумом и волей. В этом она отождествляется с Акоманом, Злым Помыслом.

Оружие Бога – олицетворенный Зурван, конечное время, функционирующее в конечном пространстве, фарр всего мира. аХриман – Аз, и потому Аз атакует макрокосм, олицетворенного Зурвана, и микрокосм, человека. Она – заклятый враг, как природы, так и разума. «Во время периода функционирования Агрессора в этом мире, человек запятнан вожделением, чья цель – уничтожить его фарра», т.е. отвести его от смысла, ради которого он был создан. Разум, с другой стороны, «был создан Творцом для защиты его фарра от вожделения. Вожделение – порок, родственный желанию, и нужно установить предел для желания. Если желание богатства и власти удовлетворено, вожделение становится очень сильным, а разум серьезно ослабленным в своей функции защищать фарр от вожделения». Тогда вожделение пытается освободить человеческие природные желания из-под контроля разума, как таковое оно есть «своеволие», «злой помысел» и «ересь», оно сбивает с пути, нарушает спокойствие и обманывает. Короче говоря, это – «неведение» правильного порядка на интеллектуальном уровне и обжорство, похоть и алчность на материальном. Это перенос буддийского avidya и trshna в зороастрийскую схему вещей. Но зороастрийская версия того, что составляет «неведение» сильно отличается от буддийской: это отнюдь не космический источник, свойственный природе кратковременного мира, это просто неудача признать правильный порядок вещей. Это – отклонение от аристотелевской Середины, которую зороастрийцы интерпретировали, как обозначающую систематическое расположение космоса, созданного Богом. Если идея первоначально и буддийская, ее разработка принадлежит всецело зороастрийцам.

Существенный «Зороастризм» классического зурванизма

То, что осталось от зурванизма в пехлевийских книгах – в какой-то мере ортодоксально, цель создания остается той же, что и у ортодоксальных дуалистов; это окончательное изгнание зла, которое есть беспорядок во всех его формах, из вселенной, и трансформация материального создания в «духовную» форму существования45, в которой не будет места ни смерти, ни дурным мыслям. По терминологии зурванитского мифа это означает, что Зурван, чье сомнение породило аХримана, приняв материальную форму, в конце будет освобожден от сомнений и всего несовершенства на веки вечные. Затспрам, тоже, со своим апокалипсическим видением конца говорит: «Под покровом ночи в небе будет виден огонь в форме человека, зарожденного духовными силами, скачущего на огненном коне, на которого будет страшно смотреть. И все будут избавлены от сомнений».

Возможно, огненный всадник ничто другое как «форма огня – яркая, белая, круглая и видная издали», которой вначале Зурван вооружил своего любимого сына Ормазда. Возможно это сам конечный Зурван, совокупность созданий, очищенный от всех сомнений и незаконного желания, возвращающийся в Бесконечную форму, которую он породил.