Гейдар Джемаль - Стена Зулькарнайна

Еще один теоретический аспект, который сближает выступление Саида Бурятского с разработками иракского аятоллы-шахида Мухаммада Бакир ас-Садра, убитого Саддамом еще до первой войны в заливе, – это подчеркнутая ориентация на действие (деяние) как высшую модальность правильно ориентированного человеческого состояния.

Ислам подчеркивает, что люди должны соревноваться друг с другом в наилучших деяниях, противопоставляя деяния социальному или экономическому статусу, с одной стороны (антилиберализм), психическому состоянию, или переживанию – с другой (антигедонизм). Центральным критерием подлинности является именно действие (к которому приравнивается и намерение его совершить или солидарность с ним).

Ислам проводит фундаментальное различие между действиями, формирующими ткань «гражданского общества», – «поение паломника», поддержка сирот и т. п., и действиями, образующими ткань Большой Истории (Истории в теологическом смысле). Мусульмане призваны быть осевым эталоном человечества во времени, будучи поставленными в центр, чтобы свидетельствовать против людей в День Суда. Это означает, что вся деятельность исламской общины есть мобилизационное восхождение по шкале свершений: от альтруистической помощи ближнему до жертвенной борьбы против мирового порядка, который дан духовно понятому «племени Адама» как вызов и испытание.

Как известно, действие есть проявление веры, толкающей человека на усилие, на преодоление энтропии. Самой малой степенью проявления такого усилия является символическое устранение камня с пути: тот, кто не имеет имана , пройдет и не нагнется. (Опять-таки любопытно совпадение в исламском примере камня, загромождающего путь, с евангельским «краеугольным камнем», которым пренебрегли строители, но который должен лечь в основание храма.)

Одна из проблем «традиционных» мусульман – понимание веры так, как ее понимают неверующие, а именно – как некое полагание на истинность чего-то внешнего. В действительности иман как вера в исламском понимании – это внутреннее духовное свершение, которое по своей природе есть не что иное как волевое намерение.

«Вера – намерение – дело» – вот та триада, присущая героическому избранничеству, о которой мечтали язычники, позировавшие в статусе «сверхчеловека», но которая может быть нормально реализована только в Умме, внутри проекта «Новых политических джамаатов».

И это есть не что иное как раскрытие и точное исполнение коранической антропологии.

«Пoиcтинe, Aллax кyпил y вepyющиx иx дyши и иx дocтoяниe зa тo, чтo им – paй! Oни cpaжaютcя нa пyти Aллaxa, yбивaют и бывaют yбиты, coглacнo oбeщaнию oт Heгo иcтиннoмy в Tope, Eвaнгeлии и Kopaнe» (Сура 9 «Покаяние», аят 11).

Политико-информационная борьба, ведомая мусульманами Кавказа вокруг Имарата Кавказ, свидетельствует, что социальные и политические конфликты современности возвращаются под религиозное знамя, и дальнейшее историческое противоборство между мировым низом и мировой верхушкой будет проходить как война религиозная и теологическая по своему методу и по форме осмысления ее сути.

Аллаху Акбар!

На днях вспыхнул информационный конфликт между двумя ресурсами, которые делают общее дело борьбы с московским империализмом. На сайте Ингушетия.Ру появилась скандальная информация, а на сайте Кавказ-Центр в ответ – резко негативная реакция, включившая в себя не только оценку публикации, но и всей антизязиковской оппозиции. Исламский комитет считает, что такого рода конфликт несет отрицательные последствия для дела в целом. Именно поэтому мы приводим как оба материала, так и комментарий Гейдара Джемаля к этой полемике.

http://www.ingushetiya.ru/news/15476.html

Не секрет, что Мурат Зязиков подпитывает боевиков финансами. Нам стало известно, что один из известных ингушских полевых командиров несколько раз ночевал дома у Русланбека Зязикова. И там же была организована встреча полевого командира с Муратом Зязиковым.

Многие задаются вопросом, в связи с чем спала активность боевиков?

Как считает один из высокопоставленных сотрудников МВД РИ, вооруженные группы просто затаились, дав время сотрудникам силовых органов уйти с работы, после чего начать отстрел тех, кто решил остаться на службе. По его мнению, атака может возобновиться после проведения какой-нибудь очередной спецоперации, в ходе которой будут уничтожены мирные люди, или совершения «эскадронами смерти» бессудных казней местных жителей.

«Им важна поддержка местного населения. Как только будут убиты люди в ходе спецоперации, они снова начнут нападения, объясняя населению, что давали время одуматься местным силовикам, и первыми это неформальное “перемирие” нарушили силовики», – уверен сотрудник МВД.

То, что вооруженное подполье в Ингушетии подпитывается президентом РИ Муратом Зязиковым через начальника своей личной охраны Русланбека Зязикова, в Ингушетии знают почти все. Имарат Кавказ находится на бюджетном финансировании Зязиковых, за что они получили гарантии личной безопасности, а боевикам дан приказ не трогать членов семьи президента и его родственников. И не исключено, что именно Русланбек Зязиков регулирует вопросы, связанные с искусственным созданием в республике напряженности, чтобы Мурату Зязикову легче было «разводить» Кремль. Зязиков искусно вводит в заблуждение Москву, уверяя, что нападения и преступность в республике – это давление на федеральную власть с целью смещения его с должности. Как известно, Кремль никогда не поддастся такому давлению, и Мурату Зязикову удается обманывать федеральную власть и использовать в свою пользу влияние на активность боевиков.

Увлекшись «игрой», Зязиков подставляет под пули даже своих преданных сторонников, заставляя их открыто выступать за истребление религиозной молодежи, просить создания специальных судов для репрессий против жителей Ингушетии, физически уничтожать своих политических противников. Нападения на чиновников и иных лиц, приближенных к Зязикову, искусственно им же подставляемых, еще более укрепляют позиции президента РИ в Москве. То есть, ингушский президент не брезгует ничем, чтобы удержаться у власти.

За шесть лет правления Зязикова Ингушетия превратилась в республику, в которой идет вялотекущая гражданская война, общество расколото на кланы и группы, не решаются социальные проблемы, забыты глобальные вопросы ингушского общества.