Тенчой - Исповедь монаха. Пять путей к счастью

Раньше здесь проводили религиозные обряды, потолки были высокие, и когда мы ходили, шаги отдавались эхом. В палате нас было только двое, и расположились мы в противоположном от двери углу. Остальная часть палаты была пустая, так как койки заносили только по факту поступления больного. Сестра просидела до вечера и после наступления темноты быстро ушла в главное помещение, где было полно больных. Когда мы ее попросили остаться и помочь нам с перевязкой, в глазах у нее появился испуг и она, извиняясь, убежала. Ее поведение было необычным, странным для медсестры. Тогда-то мы и должны были заподозрить неладное, но будучи новичками, не знали местных обычаев.

Наступила ночь, мы выключили свет, сидели и болтали в темноте о жизни. Вдруг входная дверь со скипом отворилась, мы решили, что сестричка все-таки пришла поухаживать за нами, но за дверью никого не оказалось, и она с шумом захлопнулась. Потом мы ясно услышали шлепанье голых ног по полу, и, судя по звуку, некто двигался в нашу сторону. Мы в удивлении переглянулись, и когда я посмотрел на соседа, то увидел, как он побледнел и в страхе таращил глаза. Его страх моментально передался мне, внутри у меня все похолодело. Чем ближе были шаги, тем сильнее мы прижимались к стенке, хотелось каким-нибудь чудесным образом пройти сквозь нее и убежать куда-нибудь подальше. Я слышал много страшных историй о том, как мертвецы оживают и съедают маленький детей, но всегда считал это выдумкой. Я стал просить прощения у душ этих восставших мертвецов, чтобы они не съели меня за мое неверие. Тут шаги прекратились, и, кто бы то ни был, он встал прямо у моей кровати. Этот момент был самым страшным для нас, и мы вдвоем стали ждать, что будет дальше. Когда на мою кровать опустилось что-то большое и тяжелое, так что она прогнулась под тяжестью этого невидимого, мы были уже на грани. Я понял, что сегодня не спать мне больше на этой кровати. С криками мы выбежали на улицу и в тапочках по снегу добежали до главного здания больницы. Утром все были удивлены, увидев открытой дверь нашей палаты, которая уже выстыла на морозе, и две пары следов, идущих напрямую через сугробы к главному зданию.

Мой сосед после этого случая стал очень молчаливым, вскоре выписался и уехал домой. Я же допытывался у нашей медсестры, что за странные шаги мы слышали ночью. Она долго упиралась, но в конце сдалась и рассказала, что до нас там лежал один больной, который ночью пошел к своим друзьям и там напился. Когда он шел обратно, то потерял свои ботинки и отморозил ноги. Вернувшись в палату, он упал на постель и через несколько часов умер. Потом его, как и других умерших, сожгли. Но каково же было удивление медперсонала, когда он после этого стал каждую ночь приходить и шлепать своими отмерзшими ногами по полу. Никто не может находиться в этой палате больше одной ночи, поэтому главное здание переполнено. Вот такое со мной произошло, хотите – верьте, хотите – нет. А ведь большевики расстреливали монахов этого монастыря и говорили, что нет духов, что все это их сказки. Кто же тогда приходил к нам ночью?»

В Агинской степи до революции было много знаменитых и красивых дацанов. Этот рассказ о Бэрцинском дацане, где в то время было много ученых лам и очень образованный настоятель. Настоятель изучил пять больших наук и пять наук малых, также он был мастером тантры. Однажды, когда ламы начали проводить молебен Нюнней, к ним неожиданно прибежал православный русский и стал просить о помощи. Оказалось, что его преследовали чекисты.

– Ни одно живое существо, пришедшее в храм и просящее о помощи, не будет оставлено в беде! – так сказал настоятель, и все его дружно поддержали, только некоторые монахи заметили, как глаза его наполнились слезами.

Беглеца завели в амбар и спрятали в подвале. Вскоре появились большевики и стали искать внутри храма людей. Там никого не оказалось, только один настоятель сидел и спокойно продолжал молебен. Явно слышался хор монашеских голосов, и было ясно, что здесь находятся несколько десятков монахов и читают молитву, но найти их так и не удалось. Тогда большевики подошли к настоятелю, который сидел на главном троне.

– Где же вы прячете беглеца? Нам сказали, что он укрылся у вас.

– Мы не участвуем в насилии и никому не желаем зла! – ответил пожилой монах, а затем обратился к братии:

– А вы что попрятались? Прекрасно знаете, что будет с вами и какое сейчас темное время, так встретим же достойно свой удел.

Стали появляться один за другим все монахи, которые, оказывается, сидели на своих местах.

– По-твоему, это мы, революционеры и большевики – зло? А ну давайте этих паразитов на улицу и к стенке! – закричал комиссар.

Но когда большевики схватили монахов, то не могли их сдвинуть с места. Семеро не смогли поднять даже одного щуплого монаха. На улице собрались пожилые люди, и красные, рассвирепев, закрыли ворота храма снаружи и, обложив хворостом, подожгли.

Люди стенали и плакали, красные безуспешно пытались разогнать их. Когда все сгорело, а красные ушли, молитва продолжала звучать. Даже на следующий день, когда от дацана остались только тлеющие угли, были слышны молитвы. Многие узнавали голоса своих любимых монахов, плакали и прощались с ними. Многие бабушки, знавшие обряд наизусть, делали простирания в нужных местах и там, где подносили мандалу, вынимали кулечки с зерном и разбрасывали их по пеплу. В ту минуту, когда должен был закончиться молебен, стройный хор голосов монахов смолк. И по сей день они молчат, а на месте монастыря теперь пустырь.

Считается, что дом, построенный на пересечении трех старых дорог, не годится для жилья. В самом начале своего монашества я жил в таком доме. Там было трудно заснуть – все время что-то черное подходило и давило на грудь так, что становилось тяжело дышать. И не спишь, но и встать не можешь. Спать на спине было невозможно – так западали легкие, что я начинал задыхаться. Только начитывая охранные молитвы можно было выйти из этого состояния.

Когда я ходил зимними вечерами за дровами, то видел возле поленницы одиноко стоящую женщину. Сначала она пугала меня, но со временем я привык.

Мой друг прожил в том доме год, и никак не мог вылечить менингит. Когда он съехал, там поселился другой юноша, но вскоре у него началась сильная чесотка. Оба они были уверены, что это та женщина наделила их болезнями.

Теперь там никто не живет, и вам тоже не советую покупать подобный дом. Слишком много чертей и недобрых духов бродит по старым дорогам, и поселиться в таком доме – очень большой соблазн для них. В давние времена люди хорошо это знали, потому и не строили дома на пересечении трех дорог.