Архимандрит Феофан - Неблаженные блаженные святые. Рассказы о необыкновенных подвижниках

Не раз жители Москвы видели, что Василий, проходя по улицам, то целовал углы одних домов, то в углы других бросал камни. Если случалось юродивому проходить мимо дома, в котором молились, или читали Божественное писание, или «иное что благое и боголюбезное делали», он собирал камни и с улыбкой бросал их в углы этого дома.

Когда же проходящие спрашивали его, что это значит, Василий отвечал:

– Отгоняю бесов, которым нет места в доме, исполненном святыни. Надо, чтобы и вне его – на углах – бесы не имели себе пристанища.

Если же Василий проходил мимо дома, где пили вино, или пели бесстыдные песни, или «иное что святыне противное творили», то со слезами целовал углы этого дома, и на вопросы проходящих отвечал:

– В этом доме творится неподобающее христианам. Спаситель повелел нам непрестанно молиться, чтобы не впасть в грех, а не утешаться суетными делами. Сказано в Евангелии: « Горе вам, смеющимся ныне » (Лк. VI, 25). Этот дом изгоняет своих хранителей – ангелов, приставленных к нам от святой купели, ибо не терпят они таких непотребных деяний… И потому, не находя места в таких домах, ангелы сидят на углах, скорбные и унылые. Я же приветствую их со слезами. А вы думаете, что я целую углы… Я просил их походатайствовать перед Господом о тех людях, к которым они были приставлены, чтобы те были спасены.

Будучи снисходителен к слабостям ближних, блаженный Василий иногда употреблял свою чудодейственную силу для наказания явной несправедливости, наглой обиды ближнего бесстыдной ложью. Для вразумления забывающих Бога и идущих против своей совести.

Был у Василия в Москве любимый им и любивший его боярин, к которому блаженный иногда заходил в дом.

Однажды Василий пришел к этому человеку в лютый мороз. Сострадательный боярин стал просить его, чтобы по крайней мере в такое время он защитил свое тело от холода одеждой.

– Хочется тебе этого? – спросил юродивый

– Очень хочу, чтобы ты принял от меня мою одежду и согрелся ею. Я же всем сердцем люблю тебя…

Блаженный с улыбкой сказал:

– Хорошо. Приму твой дар. Я тебя тоже люблю.

Боярин с радостью надел на Василия лисью суконную шубу алого цвета (это была так называемая крытая шуба (с верхом из ткани), в отличие от нагольной (мех, не покрытый тканью). – Сост. ).

Блаженный, как обычно, побежал по улице.

Недобрые люди, увидав юродивого в богатой шубе, вздумали обманом отнять ее.

Один лег на дороге, притворившись мертвым. А товарищи мнимоумершего стали просить Василия подать что-нибудь на погребение бедняка.

Юродивый, вздохнув об их «окаянстве и лукавстве», спросил:

– Давно ли умер ваш товарищ?

– Только что, – ответили они.

Блаженный снял с себя шубу и прикрыл мнимоумершего, говоря:

– Будешь отныне мертв вовеки за свое лукавство.

Едва Василий отошел, товарищи стали поднимать мертвого, думая, что он уснул. Напрасно. Лукавый умер по-настоящему.

Проюродствовав в Москве семьдесят два года, Василий перешел в блаженную вечность. Это случилось в 1557 году.

Имя юродивого теснейшим образом связано с одним из чудес русской архитектуры – собором Покрова Пресвятой Богородицы, что на Рву. Собор возвели в 1554 году в честь побед Ивана Грозного над Золотой Ордой. Однако в народе его стали называть храмом Василия Блаженного, по названию придела, пристроенного к собору с северо-восточной стороны в 1588 году. Построили его по указу сына Ивана Грозного – Федора Ивановича над могилой блаженного Василия, который был похоронен у стен строящегося собора.

При Федоре Ивановиче (в 1586 году) прошла канонизация Василия Блаженного. Во время войны 1812 года, когда Наполеон занял Москву, собор Покрова Богородицы настолько понравился императору, что он решил перенести его в Париж. Технологии того времени не позволяли это осуществить. Тогда французы сначала устроили в храме конюшни, а позже заложили в основание собора взрывчатку и зажгли фитиль.

Собравшиеся москвичи молились о спасении храма. И произошло чудо – начался проливной дождь, который потушил фитиль.

Храм чудом уцелел во время Октябрьского переворота – на его стенах долго оставались следы от попадания снарядов.

В 1931 году к собору был перенесен бронзовый памятник Минину и Пожарскому (так власти освобождали площадь от строений, мешавших проведению парадов).

Лазарь Каганович, который преуспел в разрушении Казанского собора Кремля, храма Христа Спасителя и ряда других храмов Москвы, предложил снести и Покровский собор, чтобы полностью расчистить место массовых мероприятий. Легенда гласит, что Каганович приказал изготовить подробный макет Красной площади со снимающимся храмом и принес его Сталину. Пытаясь доказать вождю, что собор мешает машинам и проведению демонстраций, он неожиданно для Сталина сорвал макет храма с площади.

Удивленный Сталин якобы в тот момент произнес фразу:

– Лазарь, поставь на место!

И вопрос о сносе собора отложили.

Согласно другой легенде, спасением собор Покрова Богородицы обязан известному реставратору Петру Дмитриевичу Барановскому, который посылал телеграммы Сталину с призывом не разрушать храм.

Легенда гласит, что Барановский, которого пригласили в связи с этим вопросом в Кремль, встал перед собравшимися членами ЦК на колени, умоляя сохранить культовое строение. И это неожиданно подействовало.

Достоверно неизвестно, когда именно родился блаженный Иоанн. Ясно только, что это произошло в XVI веке. Зато место его рождения известно. Родился он в Вологде.

Все, что касается родителей Иоанна, осталось тайной. Однако считается, что Иоанн добровольно остался без попечения.

Как сказано в старинном предании, отринув красоту мира ради изнурения плоти, он избрал труднейшие работы на соляных варницах, которые исполнял бесплатно. Строгий пост, усердная молитва и великое смирение служили ему лучшими помощниками в тяжелейших трудах и подкреплением сил.

Движимый желанием более высоких подвигов, Иоанн через некоторое время отправился в Ростов. Здесь начался новый его подвиг. Не довольствуясь строгой трудовой жизнью, Иоанн, пламенный ревнитель благочестия, избрал особенный, чрезвычайный подвиг – юродства Христа ради.

Стараясь обуздать плоть и довести ее до совершенного изнеможения, он, как говорит предание, «возложил на тело свое кресты с веригами железными и на голову колпак великий и тяжкий» (отсюда и прозвище Иоанна – Большой Колпак).

Из Ростова Иоанн двинулся в Москву, сказав перед этим своему товарищу: