Филипп Дженкинс - Войны за Бога. Насилие в Библии

Возможно, в этот момент и другие пророки говорили о всемирном воцарении Бога и о том, как другие народы отправятся в Иерусалим в Храм, чтобы им здесь указали путь. Среди обетований пророка Михея содержатся слова о том, что «с Сиона придет Закон, слово Господа — из Иерусалима» (хотя в книге эти слова произносит пророк VIII века, данный отрывок мог быть создан значительно позже, скажем, в VI веке){366}. Это потрясающая картина, но ее никто не мог бы создать без исторических рамок строгого монотеизма, созданных Девтерономистом. Христиане, которые игнорируют Второзаконие или относятся к нему с пренебрежением, отбрасывают ту книгу, которая была особенно ценна для Иисуса и апостола Павла. Что же ценного они здесь находили? Если мы зададим себе этот вопрос, нам придется думать о важнейших идеях Второзакония, а не о том жестоком и пугающем языке, который иногда использует эта книга. Образы войны против соседних народов и их обычаев призывают отвергать все те вещи, которые отвлекают или отделяют людей либо отдельного человека от Бога.

Здесь мы можем задать один вопрос, способный породить споры: если тексты о завоевании настолько вредоносны и настолько жестоки, почему бы не исключить их из Библии совсем? Имеется в виду не отбор текстов для лекционариев, но официальный отказ от этих отрывков. В конце концов, того же самого некоторые критики требуют от мусульман относительно некоторых призывов к войне в Коране. Разве вера иудеев и христиан потерпит какой-либо ущерб от подобного отказа? Однако без этих текстов остальные части Библии просто утрачивают свой смысл. Если не было завоевания Ханаана, если не было завета о земле, не было бы ни книг Ветхого Завета, ни иудаизма. А без Ветхого Завета — всего, включая каждую главу Книги Иисуса Навина и Второзакония, — Новый Завет оказался бы чем-то вроде дерева без ствола.

Насмешливо раскритиковав жестокие места Книги Чисел и Второзакония, Марк Твен обратился к христианским проповедникам с таким предложением: пусть они говорят со своей паствой не только о Заповедях Блаженства, но и об этих отрывках, чтобы дать верующим «всестороннее представление об Отце нашем небесном»{367}. Разумеется, Марк Твен тем самым хотел подорвать доверие к религии, но его подход можно применить для иных целей. Почему бы, в конце концов, верующим не услышать — быть может, впервые — самые суровые слова Библии? Что еще важнее, они могут научиться ценить те различные стратегии, которые веками применяли христиане, чтобы как-то примириться с данными отрывками. Чем честнее верующий подходит к пониманию своей веры, включая самые неприятные вопросы, тем лучше он будет взаимодействовать с последователями иных религий или с врагами всех религий.

В связи с этим вообразим себе такую контркультурную религиозную акцию. В течение определенного периода — скажем, нескольких месяцев — церкви используют для изучения и проповедей только самые суровые и кошмарные отрывки, самые трудные места Библии из числа трудных. Они должны читать эти устрашающие тексты вслух и произносить о них проповеди, должны стремиться понять эти отрывки и их место в контексте всего Писания и веры в целом. Я использую христианский контекст, хотя те же самые богословские вопросы стоят перед иудаизмом, и некоторые еврейские мыслители оставили нам яркие примеры того, что здесь можно делать: здесь я в первую очередь думаю о раввине Лэмме, пытавшемся примириться с текстом об амалекитянах{368}.

Было бы несложно составить указатель всех подобных текстов. Фактически главным препятствием для подобного эксперимента было бы однообразие текстов. Однако после мучительного сражения с одним отрывком, в котором Бог велит своим людям не оставлять в живых ничего дышащего, можно было бы найти немало подобных повелений для обсуждения. Здесь пригодился бы любой из текстов о завоевании Ханаана из таблицы 1 (см. первую главу), а также немало других, например: рассказ о том, как Бог умертвил первенцев Египта, повеление не оставлять в живых ворожею (Исход) или история Иеффая, принесшего в жертву собственную дочь{369}.

Каждый такой отрывок ставит перед читателями свои проблемы, но в каждом случае мы можем подойти к нему реалистически. Возьмем, например, начало главы 7 Второзакония, которое в первой главе данной книги я назвал ужаснейшим «стихом жизни» изо всей Библии. «Предайте их заклятию — уничтожьте! Не заключайте с ними договоров и не давайте им пощады». Представьте себе, что современный служитель церкви должен произнести проповедь именно на этот взрывоопасный текст. Что он станет делать?

Тема Бога, который стоит за насилие и несправедливость, всплывает на поверхность в сериале «Симпсоны», который ярчайшим образом отражает в себе популярную культуру Америки. В эпизоде 2010 года под названием «Величайшая история из всех самых провальных историй мира» Нед Фландерс сокрушается о том, что ему не удалось привести Гомера Симпсона к спасению. Однако пастор Лавджой напоминает Неду, что Бог никогда не оставляет свои намерения. Нед спрашивает о Содоме и Гоморре, на что пастор отвечает: Бог вовсе не отвернулся от этих городов, но «с любовью уничтожил их». Хотя эта фраза кажется полной нелепостью, она стоит не так уж далеко от мыслей некоторых христиан, пытавшихся примириться с этими мрачными отрывками.

Если мы пытаемся понять библейский текст вроде главы 7 Второзакония, мы можем выбрать самые разные подходы, и какие-то из них можно считать незаконными или следует их применять с великой осторожностью. Каждый подход при надлежащем применении может содержать какие-то ценные вещи, но многие из них в реальности напоминают рассуждение об «уничтожении с любовью». Христианам никогда не следует отрицать или преуменьшать значение Ветхого Завета или говорить о том, что смущающие тексты относятся к более примитивным слоям Библии: «Это же всего-навсего Ветхий Завет!» И хотя сегодня такой аргумент звучит достаточно редко, никогда не следует здесь ссылаться на загробную жизнь, говоря, что Бог в итоге исправит ту несправедливость, которую претерпели жертвы массовых убийств{370}.

Есть еще три типа подходов, которыми надо пользоваться крайне осторожно или не пользоваться вообще:

Не стоит легкомысленно ссылаться на непостижимую наивысшую мудрость

Одна из тактик состоит в следующем: проповедник точно передает содержание текста, а затем говорит, что, какими бы кошмарными или несправедливыми ни казались нам подобные вещи, Бог все понимает лучше нас. Древние израильтяне просто выполняли приказы, а мы должны следовать их примеру. И тогда данный текст учит нас абсолютно доверять воле Бога, не задавая никаких вопросов, признавая, что его пути много выше путей наших и что мы не в силах понять его логику. Кто-то может сказать так: «Бог делает то, чего он желает. Ему принадлежит наивысшая власть, и простым смертным не следует ставить его решения под вопрос. То, чего хочет Бог, — это по определению благая и справедливая вещь, и только испорченность человеческого сознания мешает нам это понять». Жан Кальвин говорил: «Поскольку Сам Тот, в чьих руках находятся жизнь и смерть, по справедливости проклял эти народы и обрек их на уничтожение, это кладет конец любым спорам на данную тему»{371}.