Сергей Выстрелков - Культурно-историческое наследие – центр «Православная Таганка». Исторический путеводитель

Церковь Успения Богородицы в Гончарах. Фото Н.А. Найденова 1887 года.

При ремонтных работах летом 1949 года было обращено внимание на маленькую главу церкви над южным приделом. Тамбур и барабан ее были покрыты двумя слоями масляной краски, из-под которой выступали какие-то рельефные изображения. Оказалось, что под краской находятся произведения искусных мастеров Гончарной слободы, украсивших в свое время храм художественными изразцами, расположенными также и вдоль северной стены храма. Когда специалисты расчистили масляную краску, то под ней оказался редкостный образец московского «ценинного дела», процветавшего в Гончарной слободе во времена постройки церкви. В обнаруженной монументальной керамике, наряду с орнаментальными и архитектурными мотивами, имеются изображения человеческих фигур. Каждая из них составлена из трех крупных квадратных изразцов размером 40x40 см, на которых изображены четыре евангелиста. Трапезная со стороны улицы также украшена фризом из цветных изразцов. Большинство их сделано «государевым ценинных дел мастером» Степаном Ивановым Полубесом.

Церковь Воскресения Словущего в Таганке. Фото Н.А. Найденова 1887 года.

Верхняя Болвановская, ныне Верхняя Радищевская улица. По свержении ига Золотой Орды на этих местах строились храмы в благодарность Богу за избавление от монгольского ига. Болвановская дорога упоминается в Никоновской летописи под 1380 годом в связи с Мамаевым побоищем.

Находящая здесь церковь Николая на Болвановке связывается с именем видного зодчего второй половины XVII века Осипа Старцева. Примечательно, что каменных дел мастера, подмастерья Каменного приказа Дмитрий Михайлович и Осип Дмитриевич Старцевы не только работали, но и проживали в Заяузье (Таганке). Владение их потомков отмечено на планах Москвы между Свешниковским переулком и улицей Верхней Николо-Болвановской, рядом с владением князей Гагариных. Дмитрий Старцев был похоронен в церкви Воскресения в Таганке, к сожалению, ныне утраченной.

Церковь Николая на Болвановке. Фото Н.А. Найденова 1887 года.

Дмитрий Михайлович работал в 1660–1680-е годы, его сын Осип в 1670–1710-е. Дмитрий Старцев известен в качестве подрядчика на строительстве Гостиных дворов в Архангельске (1668–1684 гг.). В 1683 составлял смету на постройку часового яруса в Троицкой башне Московского Кремля.

Осип Дмитриевич работал с отцом в Архангельске, в 1681 году перестраивал теремные церкви в Кремле в Москве, эффектно завершив их 11-ю главами. Возвел церковь Воскресения в Государевом селе на Пресне (не сохранилась). В 1682 году при переделке Грановитой палаты использовал новые ордерные формы. 1690–1695 годах работал в Киеве по заказам гетмана Мазепы, где при его участии сооружены соборы Братского и Никольского монастырей. 1692–1693 годах поставлял изразцы из своей мастерской для украшения Теремка Крутицкого подворья в Москве и достраивал трапезную Симонова монастыря, украшал ее богатым декором европейского типа. Одновременно с Киевом зодчий вел работы в Смоленске, в том числе по ремонту городских стен. На рубеже XVII–XVIII веков его привлекли к фортификационным работам (Казыкермень, Таганрог). Одна из последних построек Осипа Дмитриевича – церковь святителя Николая на Болвановке в Москве. Творчество Осипа Старцева дает основание считать его одним из ведущих мастеров последнего этапа развития средневекового русского зодчества.

Спасочигасовский, ныне 5 Котельнический, переулок. Ранее переулок назывался Спасочигасовским по монастырю. «Чигас», по Далю, в костромских говорах значит «огонь». В пожар Москвы 1547 года монастырь в Чигасах сгорел. В 1547 году летописец упомянул и о монастыре: «…загорешася за Яузой на Болвановке… и церковь Спаса выгоре в Чигасове монастыре». После пожара был вновь отстроен. В 1625 году монастыря уже не было, а Спасская церковь стала обычной приходской.

Фасад церкви Всемилостивого Спаса в Чигасах. XIX век.

Вероятно, в это время возле нее находилась стрелецкая слобода, потому что в 1647 году стрельцы приказа Б. И. Булгакова пристроили к этой церкви каменную колокольню. В 1654 году в ее приходе было несколько пустых стрелецких дворов приказа Мещеринова – очевидно, стрельцы были переведены в другое место.

Невдалеке от нее была еще одна церковь – Воскресения в Гончарах, славившаяся своим редким трехшатровым верхом. Все это обилие церквей несомненно говорит о населенности этих мест и зажиточности окрестных обитателей. Недаром в Москве ходила такая прибаутка:

У Спаса в Чигасах

Мужики живут богато,

Гребут золото лопатой,

Серебро-то ковшиком

Котельнические набережная и переулки названы по находившейся здесь в XVII веке дворцовой слободе котельников, изготовлявших котлы для варки пищи. Название свое Котельническая набережная получила от стоявшей здесь в 1632 году небольшой, в семь дворов, слободы котельников, изготовлявших котлы. Эти места связаны с котельниками, гончарами и кузнецами, ремесленниками, имевшими дело с открытым огнем, поэтому свои производства они размещали по берегу реки Москвы.

Потомок Строгановых по женской линии князь С. М. Голицын возобновил пострадавшую после пожара 1812 года церковь Николая в Котельниках.

Название Швивой (Ушивой) горки происходит не от слова «вошь», а от древнерусского «ушь» – терние, волчок. Швивая горка – это самое высокое место Заяузья. Здесь находится церковь Никиты мученика на Швивой горке, где ныне расположено подворье Русского на Афоне Пантелеймонова монастыря.

Фасад церкви Николая в Котельниках. XIX век.

Очень красиво выглядело открытое западное гульбище-терраса, выходящее в сторону Москва-реки. С гульбища, которое до реставрации было крытой галереей, открывался великолепный вид на Кремль (ныне полностью закрыт высотным домом на Котельнической набережной). Места тут очень ценились в дни праздничных иллюминаций Кремля и заранее раскупались.

В конце мая 1935 года директор Института литературы им. Горького И. Луппол просил президиум ВЦИК оформить постановление о закрытии и сносе храма Никиты за Яузою под новое здание. Председатель Комитета по охране памятников Ф. Кон заверил, что «препятствий к сносу не будет». Но что же, в конце концов, сохранило этот памятник для нас, остается загадкой.