Данила Зайцев - Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева

– Нет, Данила Терентьевич, чичас нет, а вдальнейше видать будет.

– Ну, простите, что надоедам, и спаси Христос за всю по́мочь, оказавшую нам. Вадим Сергеевич, а как с вами расшитаться?

– Да ничего не надо, Данила Терентьевич.

– Ну, ишо раз спаси Христос. А когда будет експертиза, Вадим Сергеевич?

– Данила Терентьевич, позвони через неделю.

– Вадим Сергеевич, а в Бразилию вы не собираетесь?

– Да наверно нет, некогды.

– Но вы же обещались.

– Ну, раз так произошло, значит, не получилось. Данила Терентьевич, а хто остаётся в Белгороде?

– Тесть с Василиям.

– Ну хорошо, позвони через неделю.

– Ну, Вадим Сергеевич, прости Христа ради, и спаси Христос за всё.

– Да не за что, Данила Терентьевич, пока.

Да, я здорово обидел Вадима Сергеевича. Но – пока я жив, был бы чичас мёртвым, нихто бы не обиделся, но толькя пожалели бы. Вот такая человеческая система.

Прихожу к Руслану вечером расстроенный.

– Данила, что с тобой?

– Да жить неохота, Руслан.

– Да брось ты, говори, что нужно.

– Я конкретно надумал уехать в тайгу, но не на чё.

– А чем ты хошь там заниматься?

– Пасекой, скотом, лечебны травы собирать.

– Да, занятие хороше, Данила, давай начинай. Сколь надо деняг?

– Надо посчитать.

– Ну хорошо, Данила, пошшитай. И когда поедешь в Бразилию, пускай Андриян с Софониям с тобой приедут, мы вместе посудим.

– Руслан, мне неудобно перед тобой.

– Да замолчи, Данила, мы же ведь друзья.

– Да, я понимаю, но всё равно неудобно.

– Да ладно, Данила. Но ты выбрал наилучший уголок в России, вот где пожить!

– А что, давай вместе что-нибудь построим. – Он смеётся.

– Данила, я не против, но видать будет. Данила, ты чичас куда?

– Домой, Руслан.

– Билеты мы уже тебе взяли, вылетаешь 4-го, а обратно 14-го.

– Хорошо, прекрасно, Руслан. Значит, на той неделе в пятницу.

– Да. А когда можешь приехать?

– Значит, мы доложны приехать в среду.

– Хорошо, я вас жду.

Я приезжаю домой, звоню Картавенке и снова прошу встречу с губернатором, он нехотя отвечает:

– Ну что, Данила Терентьевич, приезжай в понедельник утром.

Ну, слава Богу, что добился, но почему он так обошёлся недоброжелательно? Что-то тут не то. Дома спрашиваю:

– Ну, а как здесь у вас?

Марфа отвечает:

– Василий не соглашается.

– А почему?

– Не знаю, Андриян знает.

Я звоню Алёше:

– Алёша, давай съездим к Андрияну.

– Да. Ты дома? Чичас.

Приезжаем к Андрияну.

– Ну что, рассказывайте, что случилось, почему Василий не соглашается.

– Да он побегал-побегал, ничего у его не получается, да ишо узнал, что деняг в банке никаких нету, и он понял: без тебя он нихто. Деда уже одумались.

– Но уже поздно, надо было думать раньше. Оне бы так со мной не поступили, чичас было бы всё по-разному [390]. У меня есть куда обратиться, чичас бы Бузычкин и Родионов по-разному запели бы, но уже поздно. Я предупреждал за долгоя время, но нихто не думал.

– Тятя, и правильно. Толькя спомнить, что оне делали с нами в Уругвае, ето толькя подумать! Пускай что хочут делают, но нам их не надо.

– А мене́ и вовсе уже хватит, я всё им простил, но оне снова яму копают. Я всегда думал, тесть невинный, а толькя подозревал.

– Тятя, деда самый и начиншик. Мы всё знаем, но молчим. Ты подумай, он ишо поминает, как ты его стыдил в 1981 году при соборе.

– Боже ты мой, дак прошшались – и всё ето забыто!

– Ты так думаешь, а вот он понимает по-разному.

– Стоп-стоп-стоп. Дак какой же он тогда наставник? Он же чётко знает: да не зайдёт солнце во гневе вашем. Но тогда простите, для меня ето больше не наставник, ето июда. Толькя подумать: двадцать девять лет зло хранить, и лично он был винный.

Алёша:

– А что мне делать, Данила?

– Алёша, очень просто. Иди прямо в АПК, после того как я уеду в Бразилию, и отказывайся от всего, но жди моего звонка. Как толькя не допустют до губернатора, я тебе позвоню, сразу же действую.

– А что, думаешь, не допустют?

– Да им невыгодно, у губернатора друга́ информация, он правду не знает.

– Как знаешь?

– Я уже три раза обращался, и всё тянут.

– Даже так?

– Да.

– Тятя, вот у меня сусед Геннадий, он капитан-моряк, он тридцать лет проплавал по всему миру, он нас дурачит [391], что мы приехали в Россию.

– Да, ребяты, мне чичас много чего понятно. Нам один выход: или тайга, или за границу. Андриян, во вторник собирайся, вместе поедешь в Москву.

Дома всё нормально, Марфа рассказывает:

– У нас здесь были гости, живут возле Волоконовки, деревня Голофеевка, твоё ро́дство по бабушкиной стороне.

– Хто оне?

– Твоя троюродная сестра.

– Вот тебе новость! А телефон оставили?

– Да, оставили. И ишо звонила с Калуге одна твоя двоюродная сестра, вот обоих телефон.

Я набрал номер в Голофеевку, звоню, берёт трубку женчина.

– Алло, звонит Зайцев Данила Терентьевич.

– О, брат!

– Рассказывай, како́ наша ро́дство и хто вы.

– Я правнучкя бабе Федоре Пантелеявой, мня звать Галя, мы у вас были, но тебя дома не было.

– Вот ето здорово! Живём близко и друг друга не знали! А как вы узнали, что мы здесь?

– Да видели вас в теле.

– Вон как! Ну, значит, надо встретиться. Спаси Христос, что нас разыскали.

– Ну, ждём, Данила Терентьевич, приезжайте.

– Обязательно приедем.

Да, ето моё ро́дство. Звоню в Калугу, берёт трубку женчина.

– Алё.

– Да.

– Здоро́во живёшь.

– Здоро́во. Ето хто?

– Вам звонит Зайцев Данила Терентьевич.

– Братка, наконес-то!

– Ну рассказывай, каки́ мы родственники.

– Мы Анфилофьевы, отец Полиект.

– Да, знаю.

– А мать Капитония.

– Да, хорошо знаю, она тятина сестра.

– Да, она дядя Терентьева сестра. Данила Терентьевич, вы можете к нам приехать?

– Да вот собираемся в Москву и к вам заедем.

– А когда?

– В среду.

– Ну, ждём тогда.

– Да, ждите.

Ну вот, наконес-то нашлось моё ро́дство и поблизости!

Ни в субботу, ни в воскресенье молиться не пошёл. Вообче обидно. Весь мой труд попрали и загнали меня в долг, не хочу больше стречаться ни с кем и нигде. Пришло время – спасай да спаси свою душу, всё лжа, нет правды на земле.

В понедельник приезжаю в Белгород утром, звоню Картавенке.

– Николай Васильевич, я здесь, в Белгороде.

– Но, Данила Терентьевич, губернатора нету.

– Но вы же сказали, чтобы приехать в понедельник.

– Ну что, губернатора нету.

– Николай Васильевич, встреча очень ва́жна, я в пятницу вылетаю в Бразилию.

– Хорошо, Данила Терентьевич, я тебе позвоню. – И трубку закрыл.

Ну, всё пропало, встречи никакой не будет. Я вернулся домой и рассказал: до губернатора не пускают. Попросил Андрияна с Георгиям и Марфу:

– Собирайтесь, всё складывайте.

Я позвонил Рассолову Александру Григорьевичу: