Данила Зайцев - Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева

– Ну, Руслан, восхитительно, молодес!

Мы всё прошли, посмотрели, и нас водитель отвёз в Москву. С Русланом мы встретимся в Бразилии, билеты у меня на руках.

– Андриян, мы ошибку сделали. Мне-то вылетать, а вы бы погостили у родственников.

– А мы и не догадались.

– Но можете и вернуться.

– Но уже нет, – Андриян возразил, – надо готовиться в Сибирь.

– Ну, сам знаешь. Смотри хороше́нь за всем.

В Москве я их оставил в квартире, а сам позвонил Вадиму Сергеевичу Якунину, он ответил:

– Ждём, Данила Терентьевич.

Я сразу же отправился, прибываю, меня пропустили, ну вот встречаемся, Вадим Сергеевич заводит в кабинет и показывает експертизу и объясняет:

– Вам дали продукт старый, в муке нет проблемы, хоть и ста́ра, но повлиять не могло на организм, но вот масло – тут в шестьсот раз больше грибков, вот ето повлияло на организм.

Я Вадима Сергеевича поблагодарил, взял експертизу и пошёл. Вот тут я был не сам в себе. Значит, вот какая бывает государственная гарантия! Бузычкин, да будь ты проклят! И чем тебе мешают переселенсы? Так поступить! Мы едем не политикой заниматься на родину, а спокойно жить себе и работать. Ох оне идивоты! И бедный наш губернатор ничего не знает, так и не допустили до него.

Звоню Москвину.

– Виктор Александрович, вы на месте?

– Да, Данила Терентьевич. Вы в Москве?

– Да, завтра вылетаю в Бразилию. Виктор Александрович, у меня к вам просьба.

– Заходи, Данила Терентьевич.

– Чичас зайду.

Захожу к нему, показываю експертизу.

– Да, – Виктор Александрович пособолезновал и спросил: – А губернатор знает?

– К сожалению, нет.

– Да, надо обратиться к нему.

– Но не допускают.

– Данила Терентьевич, всё будет хорошо. Когда вернёшься, разберёмся.

Я рассказал и что настроил Василий.

– Да, ето сурьёзно, ето непорядошно – показывать себя такими. Ну ничего, всё проидёт.

Я ушёл расстроенный. Друг ты мой! Я тебе не сознался, что всё бросам. Знаю, что всё теряю, и Бузычкин тоже предупредил: «Ежлив всё бросишь, знай, что всё тебе закроется раз навсегда во всей России». Да, я ето понимаю и знаю, что теперь нам будет нелегко. Но и знаю, что сделаю своим старообрядсам добро, пе́рво будут проклинать, но, когда разгадают, будут благодарить, хоть и некоторы поедут, но сразу поймут: матушка-родина не в состоянии нас принять, а может быть, и не будет и никогда. Я психологию чётко знаю наших старообрядсов, поетому лучше выключиться, и всё переселение затихнет. Мне стало жалко всех друзьей: Москвина Виктора Александровича, Лидию Ивановну, Поздоровкина Владимира Георгиевича, Белова Димитрия Вадимовича, Лукина Владимира Петровича, губернатора Савченко Евгения Степановича, пресидента Медведева Димитрия Анатольевича, премьера Путина Владимира Владимировича. У них проект добрый, но с нём трудно, придётся бороться. Вот когда новоя поколение нарастёт, тогда что-то можно ожидать.

Звоню Поздоровкину Владимиру Георгиевичу:

– Ну что, каки́ новости?

– Да, Данила Терентьевич, мы организовали поездку. Вы когда вылетаете?

– Завтра в четырнадцать часов.

– А можете сегодня забежать?

– Да уже поздно, но я забегу прямо чичас.

– Хорошо, я пропуск приготовлю.

Я немедленно в МИД, мня уже ждали.

– Данила Терентьевич, тут одна новость. Одна организация, благотворительный фонд под названием «Екоград», оне вами заинтересовались, вот ихней телефон.

– А может, понадобится. – Я взял. – Ну и хто едет с вами, Владимир Георгиевич?

– Да мы едем, Роструд [392], по образованию – ну, словно [393], пять органов. Данила Терентьевич, а сколь будет старообрядсов?

– Думаю, свыше сто.

– Да, ето хорошо.

– Владимир Георгиевич, я отказываюсь от представительства.

– А почему, Данила Терентьевич?

– Сердце больноя.

– А теперь как?

– Я на конференсыи всё передам Павлу Иванову.

– Как жалко. Ты опытной, Данила Терентьевич.

– Ну, что поделаешь…

– А как у вас там в Белгороде?

– Да проблемы.

– А что?

– Да всё пройдёт.

– Ну что, стретимся в Бразилии?

– Да наверно так.

Я ушёл, думаю: ну вот, повезло, нихто не едет из вышних органов.

Еду в квартиру:

– Ну что, ребяты, вам пора на поезд.

Я звоню в благотворительный фонд и представляюсь, со мной обходятся очень по-грамотному и ласково, и назначили встречу на Курским вокзале через час. У ребят билеты были куплены.

Встречаемся. Человек лет шестьдесят, представляется: Караваев Николай Михайлович, пресидент «Екограда». Я тоже представился, пошёл разговор. Он предлагает земли, строительство, и все проекты огромныя на все вкусы, что все его знают и государство его поддарживает. Ето проект строительства нового поколение, городки от пять тысяч до пятнадцать тысяч население, вся инфракструктура, университеты, магазины, спортивныя развлечение, поликлиники – словно, что хошь, всё в етих городках будет, и всё связано с екологияй. Требуются производители чистого продукта, и на нас, старообрядсов, большая надёжда по истории.

– Хорошо, мы подумаем. Я завтра вылетаю в Бразилию на конференсыю и шестнадцатого буду в Москве, тогда снова стретимся и обсудим.

– Хорошо, договорились.

Я пошёл провожать ребят.

– Ну что, как вы поняли етого человека?

– Тятя, я ему не верю, ето обман.

– Да, вы правы, тут что-то не то, но я разберусь. Но, Андриян, езжайте домой, собирайтесь, и уже свидимся в Абакане двадцать первого числа. Всё поручаю на тебя. Ну, с Богом.

Мы крепко обнялись, поцеловались, и оне тронулись. Да, Андриян конкретный стал. Как ни говори, а возмужал, и тюрма его изменила в хорошу сторону, ну и слава Богу.

На друго́ утро звоню Ольге Геннадьевне Ровновой, мы с ней встретились на Киевским вокзале.

– Ну и как твоя поездка в Бразилию?

– Ой, Данила, замечательно, везде побывала, везде хорошо приняли, но синьцзянсы – ты прав, Данила, – оне боле прошше и ласковея. Но я съездила хорошо, замечательны Ивановски.

– Да, вы правы, Ольга. Ну вот, я сегодня вылетаю в Бразилию на конференсыю.

– Да, ето замечательно. Данила, я у вас была в гостях, когда ты уезжал в Южну Америку.

– Да, я знаю, молодес.

– Данила, твоя семья замечательна.

– Спасибо, Ольга.

– Ой, какой Ванюшка чу́дный! А Мастридия! Да все, но мне всех боле понравился Софоний.

– Да, понимаю, он у нас особый.

– Ну и как у вас дома?

– Ольга, лучше не поминай.

– А что случилось? – Я всё ей рассказал. – Боже ты мой, но и что ты теперь думаешь?

– Мы собрались уезжать в тайгу.

– Ух ты, ничего себе! Так круто [394]?

– А больше у нас выходу нету.

– Данила, прошу тебя, пиши книгу.

– Ольга, не вы первы просите, чтобы написал, но, наверно, придётся, у меня жизнь вся в приключеньях.

– Давай пиши.