Данила Зайцев - Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева

– Данила Терентьевич, где переселенсы?

Я указал на Мурачевых, оне стали обчаться, и все пошли из зала. Тут подходит Калугин Яков и приглашает в гости меня с Русланом, Руслан пообещался.

Нас Павлов сын повёз к Якову. Приезжаем туда. Боже ты мой, тут полная гулянка: шашлыки, пиво, вино, и вся молодёжь молодожёнов здесь. Мы с час посидели, собрались уехали. Павлов сын выбрал место на спокойным месте, мы сяли, спокойно пообчались.

– Ну что, Руслан, что ты понял?

Он хохочет:

– Данила, староверам весело!

– Да, ето так. Но что ты понял?

– Да им и здесь хорошо живётся.

– Да, ты прав. Ты помнишь, что я тебе говорил в Москве? Ради Родионова и Бузычкина я не хочу заниматься переселенсами, всё ето обман.

– Да зачем их трогать, оне и здесь хорошо живут.

– Нет, Руслан, вы не правы. Что ты чичас видал – ето са́мы развратные, тут не было ни одного воздоржного лица и не будет. Но знай, что переселение не будет.

– Данила, тебе виднея. И тут свобода, а у нас – сам узнал.

– Руслан, зачем ты всем визиток надавал?

– Пускай звонют.

– Будешь каяться.

– Данила, мы летим в Перу и в Еква́дор на неделькю.

– Хорошо, а я четырнадцатого вылетаю обратно. Руслан, а наш до́говор в силе?

– Да, Данила. Вернёшься в Москву, зайди к Владимиру, он выдаст тебе милливон рублей на начин, а когда надо будет – приедешь.

– Хорошо, Руслан, счастливо прокатиться по Южной Америке и доброго возврату.

– Данила, тебе доброго начину. – И мы с нём расстались.

Утром проводили всех, я дождался четырнадцатого числа и вылетел обратно.

В Москве я сообчил, что приехал. Дома всё в порядке, Алёша всё с себя снял и перевёл на АПК, наши все готовы, грузют фуру, меня послали вперёд, чтобы приготовил, где устроиться временно. Я взял билеты в Абакан, через два дня выезжаю.

Позвонил Ольге Геннадьевне, мы с ней встретились, я сообчил о переселении, что всё прекращается и через два дня отправляюсь в Абакан.

– Ну, Данила, замечательно. Данила, пиши книгу.

– Да, Ольгя Геннадьевна, думаю начинать.

– Ну вот молодес, я помогу тебе редактировать и перевести на английский и на испанский.

– Но тогда берусь писать. Конечно, ето скоро не будет, пе́рво надо построить дом, обустроиться, и тогда нашну.

– Пиши, Данила, пиши, я надеюсь, у тебя получится.

– Да я сам знаю, что получится, тут ничего не надо придумывать, а весь факт.

– Ну и вот тем боле. Ну, Данила, доржи меня в курсе.

– Да, Ольга Геннадьевна, не беспокойся.

Я зашёл к Руслану в офис, Владимир выдал мне милливон рублей, и я отправился в Калугу. Думаю, подожду до отъезду у Свете с Васяй. Приезжаю к ним, оне радым-радёхоньки. Как оне жалели, что Андриян с Софониям не остались погостить! Я-то улетел, но оне-то остались. Я тоже ето помянул, ну что поделаешь – ошиблись.

– Но как теперь так далёко уезжаете!

– Да вы что, при такой текнологии – и далеко? Ничего подобного, будем встречаться, приезжайте к нам в гости.

– Что ты, как, к вам так далеко!

– Да вы что, взял поезд – да и в Абакан, а там к нашему директору, а он вас отвезёт до нас.

– Да, а хто знает, а может, и придётся поехать.

– Ну вот и молодсы.

– Ну, тогда дай адрес.

– Очень просто. Берёте билет до Абакана, в Абакане идёте на автовокзал, едете в посёлок Шушенское, а там улица Заповедная, дом семь, спросите про Рассолова Александра Григорьевича, ето наш директор, он вас довезёт до нас.

– Ну, посмотрим.

– Да не робейте, будьте посмелея.

Тут пришли Надя, Аня, Люба, стали просить, чтобы научил, как молиться. Я стал учить, помолились, всё рассказал, научил, оне коя-что записали. Да, бедняжки, не знают, куда податься, душа просит духовности, но негде её взять. Оне ходили в разные храмы, но везде холо́дно. Даже в однем месте случилось так. Валя пошла каяться к священнику-никониянину, за двести рублей успела сказать пять грехов, и он ответил: «Всё прощаю». Значит, сколь рублей, столь и грехов, и хто ты такой – прощать грехи, прощает толькя Бог. У Любе Рома больной, сразу видать, что не жилес, у него туберкулёз запушшённой, долго не проживёт, всего сорок два года, двоя детей – сын и дочь. В России больницы не работают, а толькя на тот свет отправляют, деньги есть – будешь жить, деняг нет – помирай. У Вале тоже что-то с горлом: говорит еле слыхать, врачи ничего не признают или не хочут признавать. Света молодес, она всем руководит и весь порядок ведёт. Оне сами рассказывают:

– Бывает так: как загулям, она как крикнет, всех разгоня́т, и порядок.

Но оне все довольны. Маша тоже енергична, но у ней муж Володя запивается. А вот Вася – ето холостяга, ему сорок восемь лет. Он, когда был молодой, сходился с одной девушкой, но мать девушки не давала жизни, он раз её выгнал, и девушка ушла с матерью. Он её жалел и даже хотел убедить её, но, когда увидел её с другим, она ему опротивела, и он больше не женился и остался холостым навсегда. Многи его сватали, но он не решил, но зато водился с племянниками, и оне его любят. У нас с нём что-то есть такоя близкоя, и мы обои с нём козероги. Я чувствую, нас жизнь свяжет.

Я у них погостил и отправился в путь. Семья выехала за мной через сутки.

Я приехал в Шушенское, Рассолов Александр Григорьевич дал нам полгостиницы, и мы с ним договорились: как толькя ребяты подъедут, отправить их в заповедник достроить дом, матерьял весь готовый и фундамент тоже. Мы с нём поехали в Ермаковский район, чтобы прописаться. С нас данны взяли, и на другой день сказали Рассолову Александру Григорьевичу:

– Зачем тебе таких людей, оне бросили Белгород. – И не стали приписывать.

– Вот тебе и Бузычкин. Он сказал: «Всё вам отрежем».

Но Рассолов сказал:

– Не беспокойся, Данила, всё будет хорошо. Я пропишу вас в гостинице, а когда придут ваши бумаги, тогда оформим в заповедник.

Тут и наши семьи подъехали, ето уже двадцать первое февраля 2009 года, но наш груз ишо не пришёл, он должен быть уже здесь. Звоним, не можем дозвониться, звоним в компанию, оне взялись их разыскивать. На другой день сообчают: толькя через два дня будут, машина сломана. Ну, пришлось ждать. И мы готовились и брали, что нужно в тайгу. Взяли малый трактор пятнадцать лошадиных сил японской – огороды копать, лесопилку походную, топливо, тёплу одёжу для всех, инструменту, продукту. Тут пришёл груз, и тут стало понятно: наши водители прогуляли, морды заплыты. Мы разгрузили машину и стали грузить на Рассоловы машины и возить в Усинск, а там на вездеходе шестьдесят шесть кило́метров по речке Ус до Ак-Хема. Наше местожительство не в заповеднике, а в зоне охраны, и наш лог называется Ашпан. Вся ета зона когда-то была тувинска, и тувинсы негодуют на русских, и оне вои́сты. Ето мусульманы, у них всегда нож в ходу.