Данила Зайцев - Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева

– Помолитесь Богу.

Я поблагодарил, но отказал и сказал:

– При первый возможности вернём.

– Нет, лучше поверните их нуждающимся.

– Хорошо, ето можно.

Игорь Леонидович оказался юристом. Но ето лицо замечательно: кроткий, спокойный, добрый и милостливый. Я понял: в нём вижу настоящаго християнина. Он часто поминает Бога и оговаривается, что много нагрешил, а ето очень важно, когда человек помнит свои грехи. Я попросил его о ходатайстве визы, Игорь Леонидович пообещал поузнавать. На другой день звонит:

– Данила, храм пообещал о визе.

– Ну слава Богу.

– Завтре утром будь готов, я заеду за тобой.

– Хорошо, жду.

Тут мы отправились к консулу уругвайскому, потому что здесь законы раком сделаны: у Георгия с Еленой родилась дочь в Приморье, но её не приписывают, потому что инострансы. Действительно тупыя: раз у вас матери бляди – и у вас мозги такие же, в порядошных страна́х где родился, туда и принадлежишь. Мы консулу всё ето объяснили, оне с удовольствиям пошли навстречу. Как Елена уругвайкя, дочь приписали на её паспорт. Но мне странно показалось: секретарша у них русская пожилая женчина, странно она ведёт – против всех оформлениях, Неонила ето же рассказывает. Значит, шпион МИДа. Я все переговоры старался вести прямо с консулом, и на ето секретарша злилась, её звать Зоя Петровна, а консул была женчина лет шестьдесят, звать Нина Бусини, она приняла как родная мать и сказала:

– Мы своих никогда не бросим, не забывайте никогда. Таких стран в мире всего две, ето Уругвай и Швейцария.

На следующай день утром подъехал Игорь Леонидович, и мы с нём отправились в Подмосковья. Приезжаем, ето храм в реставрации, мы зашли, нас встретил батюшка – хорошо закормленный, хоть чичас коли на колбасу. Игорь сказал, хто я, он посидел-помялся и сказал:

– Игорь, мы уже обращались в УФМС России, но ничто не можем сделать, закон есть закон.

Я с первого згляду ему не понравился, ето чувствуется, и етот батюшка увёл Игоря, а мне сказал: «Подожди здесь». Ого, ето неспроста. Промедлили оне два часа, у меня предчувствия нехоро́ша, вышли, попрощались, и мы поехали обратно. Игорь задал вопрос:

– Данила, а почему бы вам не соединиться к нам в храм?

Ну вот, поехало, предчувствия совершилась.

– Игорь Леонидович, а на каких основаниях?

– Как на каких, просто подошли, и всё.

– Милый Игорь, всё провалили. Коммуна, весь развал и разврат – ето именно из-за никониян получилось, толькя в историю заглянуть, и всё.

– Не понял.

– Игорь, вы сами сказали, толькя что крещёны. Ето хорошо, но а дальше ничего не знаете. Дай время, я тебе открою книги, и посмотри сам, а нет – найти в библиотеках и прочитай: «Альфа и Омега», Никон Черногорский, Ефрем Сирин, Кирил Иеросалимский, Иоанн Златоуст, Толкова Евангелия, Толковый Апостол, – вот тогда поймёшь.

– А кака́ разница, Данила?

– Да разница в тем, что при расколе ввели ересь католиков, протестантов, лютеран, а в Святым Писании чётко сказано: «Одно слово аще прибавишь или убавишь, да будешь проклят». Вот как легко, Игорь. – Игорь больше не стал никаких вопросов задавать.

Доехали до храма, я ишо раз поблагодарил его за всю помощь.

Звоню Корпачёву Александру Викторовичу в Красноярск и объясняю, что визу не могу продлить, он пообещал позвонить знакомому генералу по службе и сообчил, что: «Абрикосов бесится, вас ищет».

Я позвонил Москвину Виктору Александровичу и тоже рассказал про визу, он тоже сказал: «Постараюсь узнать, в чём дело».

Но мне не сидится, я попросил отца Петра, чтобы сходить снова на Покровку 42. Сходили, но мне полный отказ, даже разговаривать не хочут. Что делать? Вызвал Марфу и сказал:

– У меня виза кончается, я должен покинуть страну в понедельник, приезжай. – Она на другой день приехала.

Звонит Москвин Виктор Александрович: «Данила, визу тебе не хочут продлевать». Ну, всё просто: отомстили, персона нон грата, уматывай как хошь. Но что интересно. Приходит какой-то чиновник и снова убеждает:

– Останьтесь, что вам бежать за границу, мы вам земли дадим сколь хочете, скот, технику, дома построим, мы знаем, вас обидели, – снова ета песня.

– Чичас некогды, нам надо отнести бумаги к консулу уругвайскому.

Я звоню матушке Соломонии и говорю ей:

– Соломония, пожалуйста, скажите им, пускай больше нам не надоедают, нас теперь нихто канатом не остановит.

– Хорошо, скажу. Данила, с вами хочут познакомиться старообрядцы здешны.

– Ну что, давай.

– Хорошо, я им сообчу.

Вечером пришли три женчины: Таня Геннадьевна Голованова, мать поморка, отец никониянин; Зина Савиновна Дерягина, нашего согласия; и Анна – Белокрыническая иерархия. Оне всё узнали о нас и погоревали с нами. Анна пригласила в храм на воскресенье, а Таня Геннадьевна пригласила на ужин в воскресенья.

– Но завтра суббота – на Красной площади, у кремлёвских вратах, сам Преосвященнейший Кирилл-патриярх будет освящать икону, вот хочем вас пригласить [514].

– А когда ето будет?

– Да завтра во второй половине дня.

– Ну хорошо, мы согласны.

Я утром в субботу пошёл в авиякомпанию, показал визу и билет, оне проверили, сменили мне билет, за ето взяли 1500 рублей, ну, слава Богу, что недорого. Дали именно 30 августа – значит, семья остаётся, им билеты толькя через три недели, раньше не было. Я всех стал просить, чтобы помогчи им вылететь, многие посулились.

Во второй половине дня подошла машина, нас забрала, и мы отправились на Красную площадь. Шёл дождь. Не доехали до Кремля, за пятьсот метров нас остановили, а там пешком. Дождь усилился, вход толькя по приглашению, тут появились и приглашение. А дальше всё народ, битком набито, нигде не пройдёшь, все под зонтиком. Да, ето сторона и голос никониян и болельшики за Путина.

В 16:00 часов вышли из Кремля пресидент Медведев и охрана и сам Кириллейший со своёй свитой. Да, было проздравление, день события, благодарение народу, но и кажение иконы. Ето, конечно, в телевидере выглядело бы красивше, а тут стоим, как бараны, мо́кры, пияр делаем бесо́вским слугам – за ето мне надо нести покаяние и правило, что был на сонмище. С точки зрения ето смех: из какой-то дырки вылезли толстые жуки, своими крылышками помахали и скрылись снова в дырку, а народ воистинно бараны, показали им сено гнилое, и оне от радости: «Бее, бее, бее!» Простите, но ето так выглядит. А вот хотите, было бы иное, ежлив показали бы от чистоты души непорочной. Шёл бы Патриярх со своим синклитом, со слезами, мо́кры, гря́зны, в посте и молитве, а за ними пресидент со своей дружиной и подражали бы Патриярху, а сзади и народ шёл бы в радости и слезах умильно. Так бы показал святой Владимир равноапостольный, крестивший Русскую землю, Александр Невский, Димитрий Донской. В те времена и духовный чин был подобный ангелам, не смотрели на земное, но толькя на духовное, народ, видя правду, шли за ними во огнь и воду.