Данила Зайцев - Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева

– Хорошо, я со дня буду оформлять загрань паспорт.

– Вот и хорошо. Ну, пока, поезд уже отходит. – На етим мы расстались.

Едем дальше. Что делать? Виза кончается, деняг нету. Неужели придётся идти в американскоя посольство и жалобиться, что нас кинули? Ведь из-за меня чуть не получилось массовоя переселение, а ето политическоя дело. Но нет, ето нельзя делать, пускай что будет, то и будь, как-то будем сами выбираться отсуда.

Господи, помоги нам, грешным и недостойным, Пресвятая Владычица Богородица, помоги и сохрани нас, непотребных и окаянных рабов своих, святителю Христов Нико́лае, скорый помощник, тёплый заступник и молебник ко Спасу о душах наших, помоги и сохрани в беде сущих и наставь на истинный путь.

Марфа спрашивает:

– Что с тобой?

– Маша, молись Богу. У меня виза на исходе, что вы будете делать без меня?

– А чё, мы одне останемся?

– Да, выходит так.

– Нет, мы без тебя не останемся.

– Но, Марфа, ты пойми, чиновники так и сделают, чтобы мы погрязли здесь, с Неонилой ето же было, три раза́ билеты теряли.

– А как тогда же мы?

– Дак вот почему прошу, что молитеся Богу, одна надежда.

Марфа в панику.

– Маша, пойми, паника не поможет, проси Бога, Пресвятую Богородицу и всем святым, хто тебе больше надёжда.

– Да, ето так.

А дальше ехали – все повешали свой нос.

Вот проехали Урал, настала Европейская часть, были разные остановки, я их и не видал, у меня мысли совсем в другим месте. Марфа часто водила детей в туалет, и однажды подходит ко мне и говорит:

– Данила, здесь едет одна верующая никониянка, я с ней разговаривала, она много чего добра́ рассказывает и даже помянула: придёт время, многи из никониянов перейдут к старообрядсам.

– Да, ето чу́дно, а где она?

– Да вон посзади нас. Я ей сказала: «Тебе надо с моим мужам побеседовать, он именно етим занимается», она заинтересовалась.

Я встал, подошёл к ней, поздоровался с ней, она взаимно поздоровалась. Вижу женчину лет шестьдесят, одета по-скромному, длинноя платья, платок повязанный – сразу видать, верующа. Я спросил:

– Можно с вами побеседовать?

– Да, конечно, я чичас подойду.

Права, у ней здесь это невозможно, тут така́ компания весёла, что наш разговор едва ли получится.

– Хорошо, я жду.

Через немного время она приходит, мы её усадили, и пошёл разный разговор. Да, она верующа и очень религиозна, но мня поразила следующа новость, которую я всегда так и понимал. Никониянская церковь тайно разделёна надвоя. Одна – ето забота восстановить добрый закон, государьству помогчи, всех согласияв староверческих восстановить и объединить, признают как истинный корень староверов. А другая сторона – ето глобализация, ето тайная сила чёрная, тут не Бог, а сам сатана действует: объединить все религии в одну непонятною глобальною кучу, но само главно – покорённу на все ихни вкусы. Однем словом, человек должен быть как робот, во всем покорный. Весь чин церьковный – шпионы да кровоядсы, служут етой тайной силе, у них веры в Бога ноль, наоборот, всё против Бога. Вот поетому настанет тот день, и могут многи к староверам перейти.

– Да, етому можно поверить. Но знай, етого не допустют. Тайная сила, во-первых, староверов всех уништожит, оне хорошо знают, что староверы всю правду знают, и оне им мешают.

Ету женчину звать Людмила Петровна. Она удивилась, что всё ето я знаю, и стала рассказывать, что у ней есть ДВД, где все ети тайны засняты.

– А копии у вас нету?

– Да, я постараюсь передать вам в Москве, там вы всё увидите: все прививки, аборты, торговля органов, разврат и что делает тайная сила.

– Да, интересно увидеть.

У нас с ней много было разговору, и я всё ей рассказал, все наши мытарства, и в какой ситуации мы чичас находимся, и срок визы. Она погоревала с нами, достала мобильный и давай звонить:

– Алё, Игорь? Прости, но ситуация заставляет. Да вот со мной едут большая семья с Сибири, староверы, оне переселенсы с Уругваю, здесь оне потерпели большие неудачи, сам знаешь, как здесь всё работает. Да, Игорь, у них деняг нету уехать обратно, помоги ради Бога, я тебе потом позвоню и всё расскажу. Да-да, я передам ваш телефон. Хорошо, в Москве позвонют. Ну ладно, спаси Господи, Игорь, пока. Данила Терентьевич, записывай телефон. – Я записал. – Приедете в Москву, позвоните Игорю, он вам поможет в деньгах.

Я был поражённой такому повороту и не знал, что и говорить и как благодарить. Конечно, как мог, так и отблагодарил за такую благодетель. Мы ехали дальше, беседовали о разных темах, но у меня с ума не сходило: вот что значит искренняя молитва от всёй души. Я стал благодарить Господа Вседержителя, Пресвятую Владычицу нашу Богородицу и Приснодеву Марию, святителя Христова Нико́лае, всю небесную силу аньгеляв и архангелов, херовимах и серафимов и всех святых. Ето было и радостно, и страшно, и неудобно, и безвыходно. Вот Господь опять выручил, слава Тебе, Господи Пресвятый, ишо не бывало, чтобы ты, Господи, бросил нас в трудною минуту.

23 августа мы прибыли в Москву в 17:00 часов. Нас уже ждали матушка Соломония, отец Пётр и два прихожанина на двух машин. Книги и иконы сгрузили на нанятую машину грузина, водитель угодил добрый, я с нём отправился в храм по адресу, и уже тёмно мы заехали в ограду храма [512]. Всё разгрузили, зашли в храм, познакомились со всеми. Отец Пётр угодил добрый священник. Я стал спрашивать:

– А какого вы согласия?

Мне ответили:

– Единоверческия.

– Но у вас вроде священство?

– Да.

– А кака́ разница белокриницкия от вас?

– Да никакой. У нас благословение идёт от никониян, и у них то же самоя.

– А почему вы не вместе?

– Ну, оне нас не признают.

– Но ето же гордость.

– А по-разному [513]не назовёшь.

За таку́ откровенность отец Пётр мне понравился.

Я Марфу с малыми детями отправил к Свете в Калугу, наутро побежал узнать билеты: всем улететь стаёт триста шестьдесят тысяч рублей. Я позвонил Игорю и рассказал кратко про нашу ситуацию и попросил у него четыреста тысяч рублей. Он сказал:

– Данила, укажи адрес, где остановились. – Я указал: на Таганке в единоверческим храме. – Хорошо, я вечером подойду.

Людмила Петровна про него рассказала следующу историю. У Игоря были сын и дочь, оне в школе учились. Однажды в школе дети играли в ограде, там были чижёлые ворота, как ето было, не знаю, но сын Игоря очутился – в руках держал вороты и всем кричал: «Уходите, а то убьёт!» Все отбежали, но вороты его сдавили и задавили, он геройски всех друзьей спас, собой пожертвовал. Игорь был неверующим, но Господь его призвал, и он обратился в храм к доброму наставнику. Наставник наставил его на путь, Игорь чичас стал хорошим верующим и милостливым по силе своей.

Вечером он пришёл, познакомились, пообчались, он передал мне пакет и сказал: