Н Познанский - Заговоры; Опыт исследования происхождения и развития заговорных формул

Рано утром в среду на страстной неделе дети с коровьими колоколами бегают около деревни, приговаривая: "Около двора железный тын" *295.

Звон колокольчиков, очевидно, должен подтверждать существование железного тына, который и создавало самое обнесение колокольчиков вокруг двора. Едва ли не на той же вере в магическую силу колокольчиков покоится и обычай подвязывания колокольчиков в с адебных поездах. За это предположение говорит и то обстоятельство, что формула "тына железного" постоянно встречается в свадебных оберегах. Действительно, как сейчас увидим, для возведения "железного тына" не обязательно требуются острые орудия. Дост точно, чтобы они были металлическими. Лужицкие сербы по целому селению, от двора ко двору, носили палку, имевшую рукоятку в виде руки, держащей железный обруч. Думали, что эта палка охраняет стадо от волков *296. Таким образом, возможно объяснить воз икновение формулы "тына железного" на почве оберегов скота. Но она является непременным мотивом почти во всех оберегах и человека. И здесь, как кажется, имела тоже реальную почву. Выше я ответил обведение человека мечем и ножом и употребление иголок. Тексты латышских заговоров заставляют предполагать употребление каких-то металлических предметов, как талисманов. Может быть, это были простые куски стали или железа. В одном обереге говорится: "Три куска стали для моего ребенка..." *297. Отправляясь в суд, латыш говорит: "Железо вокруг меня, сталь на моем сердце, серебро на моей голове..." *298. Вероятнее всего, раньше он и на самом деле имел при себе какие-нибудь металлические предметы. Указание на употребление в обереге железа сохранилось в сб рнике XVII в. Там заговор "от дерев" предписывается читать, "стоя на железе да на камени, а к руках держат железо да камен". В самом заговоре высказывается пожелание: "И ребра мои были бы медные и кости булатные, а тело б мое было каменное" *299. Ана огичный заговор находим и у латышей: "Я родился железным ребенком от стальной матушки; я надел железную свитку, стальную шубку..." *300. Сборник XVII века рекомендует, читая заговор против недруга, становиться на незыблемый камень и обводить вокруг с бя круг топором, к которому подвязано огниво *301. Чтобы оградить от злого влияния ребенка, безушей иголкой обводят вокруг подушки, на которой спит ребенок, 3 раза и оставляют ее где-нибудь в подушке. При этом читают заговор: "Горожу огороду кругом э ого р. б. младенца (имя) от земли и до неба, обкладну, булатну, железну, каменну, чтобы не брали прицы, призоры, людские оговоры, люди посторонны и отцовы-материны худые думы. Во имя Отца... Аминь" *302. Едва ли подлежит сомнению, что ношение на себе колец, цепей и т. п. является ни чем иным, как стремлением создать вокруг себя "железный тын". Для успеха в краже надевают на себя кольцо, снятое с покойника *303. Если с невесты во время свадьбы снять к льцо, то тем самым ее можно испортить *304. Ношение женщинами цепей вокруг шеи распространено на Кавказе *305. Под этим обычаем, несомненно, кроется вера в спасительную силу цепей. Героиня поэмы Джонсона о св. Георгии - Сабра сохраняет свою девственн сть при помощи золотой цепи, обверченной вокруг шеи *306. Однако иногда повязывают вокруг шеи предметы и не металлические, но все же почему-то обладающий той же магической репутацией. В Воронежской губ., провожая жениха с невестой в храм, перепоясыва т их по брюху сеточкой, снятой с рыбачьих вентерей: к перепоясанным так колдун никогда не прикоснется *307. У пермяков жених перед венцом опоясывается по голому телу лыком, в убеждении, что лыко защищает от колдунов *308. Интересно с этими фактами со оставить французское название беременной женщины - femme enceinte, что буквально значит "огражденная женщина". Вероятно, и французы знали обряд опоясывания, и, может быть, беременные женщины у них носили вокруг тела цепи, как это иногда делают женщин в Сибири *309. Но русское знахарство практиковало, очевидно, и другие способы создания тына вокруг человека. В человеческих оберегах самая простая формула тына почти всегда уже оказывается сросшейся с мотивом "ключа и замка". "У меня раба Божия (имя рек) есть тын железный. Замкнусь и запрусь двенадцатью замками и ключами, век по веку, и от ныне и до века" *310. Возможно, что смешение этих двух мотивов пошло от смешения породивших их обрядов. Запирание замка при человеческом обереге мы уже видели. А выражение "у меня... есть тын железный" (а не вокруг меня), заставляет предполагать, что действительно у челов ка был какой-то тын железный. Вот мы и посмотрим теперь, не дают ли тексты заговоров каких-нибудь указаний на характер этого тына. В одном обереге от приток и призоров говорится: "И взойду я раб Божий (имя рек) на Сионскую гору, и стану я раб Божий (и. р.) на железном току под медным потолком..." *311. На Сионскую гору можно и не подыматься. Молитва от нечистой силы просто говорит: "Огородзи яго, Господзи, каменною сцяною и накрый яго, Господзи, горячую ско'родою, подмосьци яму, Господзи, зялезною доскою. Тоды яго ведзьма-чародзейница имець, як каменную сцяну илбом пробъець, горячую ско'роду языком пролижець, зялезную доску ног ю проломиць *312.

Здесь нам уже встречаются предметы не столь необыкновенные, как ток железный, потолок медный; дело идет о более простых вещах: вместо тока только доска железная, вместо потолка - сковорода. Пойдем далее - не найдем ли еще каких указаний. "И становлюсь я раб Божий (и. р.) в горшок и в котел железный, отыкаюсь кругом себя раба Божия (и. р.), в тридесять тынов железных, и замыкаюсь в тридесять замков железных от своих супостатов..." *313. Оказывается, что и без железной доски можно обойтись. Достаточно просто стать в котел железный. Далее - "Становлюсь я раба божия и заговорююся и замовляюся от чаровника. Становлюсь на медзяным тазу, закрываюся золотым тазом, обгорадживаюся зялезным тыном, замыкаюся тридзевять замками" и т. д. *314. Вот свидетельства текстов; все они указывают в одном направлении. Человек, вероятно, становился на сковороду, в котел, таз и накрывался тазом, сковородою и т. п., изображая таким образом вокруг себя тын железный и совершенно не думая ни о каких зорях и небесах. Употребление в свадебных оберегах сковороды - явление довольно распространенное. "Клетник (оборонитель свадьбы) становит жениха и невесту на сковороду и перевязывает из чем-то три раза"*315. Жених становится на сковороду, положенную на кол но матери *316. Свекровь кидает невесте под ноги сковороду *317. Употребляется сковорода и при скотьем обереге. Выгоняя первый раз скот, кладут в воротах запертый замок без ключа и наверх сковороду, покрывают навозом, и через это хозяин выгоняет скот *318. Что касается прикрывания человека сковородою, то на это сохранились лишь косвенные указания. В одной сказке у Афанасьева рассказывается, как герой, ночевавший три ночи над умершей и встававшей по ночам ведьмой, в последнюю, самую страшную ночь пасался от ведьмы, прикрываясь именно сковородой *319. На мой взгляд, в сказке отразилась верная бытовая черта. Любопытно, что иногда в сказках сковородою защищается от змеиного зуба лиса. Употребление магических средств животными хорошо известно по Рейнике-Лису".