ДЕЯНИЯ ВСЕЛЕНСКИХ СОБОРОВ, ИЗДАННЫЕ В РУССКОМ ПЕРЕВОДЕ ПРИ КАЗАНСКОЙ ДУХОВНОЙ АКАДЕМИИ ТОМ ШЕСТОЙ

Благочестивейший император Константин сказал: «пусть будет так, как благоугодно святому собору». — И были извлечены из вышепоименованных сочинений Макария различные богохульства для сличения с свидетельствами грубых и нечестивых еретиков. Они были выражены в следующих словах:

Еретика Макария из книжки, поданной благочестивейшему великому императору Константину, начинающейся словами: «Глава мира Божия, превосходящего всякий ум, есть благочестие»: «Одним и единым божественным хотением, как будто бы в Нем и не было другого хотения, противоположного и препятствующего этому божественному и сильному Его хотению. Ибо невозможно, чтобы в одном и том же Христе, Боге нашем, находились одновременно два хотения, или взаимно противоположные, или совершенно одинаковые».

Еретика Фемистия из сорок первой главы второй книги опровержений его на книгу Феодосия: «хотя священный Афанасий и говорит, что два хотения обнаружил Христос во время страдания, однако ради этого мы не допускаем, что во Христе два хотения и притом взаимно враждебные, как вы заключаете, но благочестиво будем признавать в одном Еммануиле одно хотение, проявлявшееся иногда по-человечески и иногда, как прилично Богу».

Еретика Макария из третьего слова, начинающегося словами: «Доводы в защиту благочестия»: «Ибо проповедуем одно лицо во Христе Спасителе, одном от Святыя Троицы, и учим, что у Него, как у одного, одно и хотение, как это показали и бывшие прежде нас».

Его же из того же слова: «итак мы проповедуем, согласно с учителями, что одно хотение во Христе и что оно всецело божественно».

Еретика Аполлинария: «и не помнят, что это хотение названо собственным не человека от земли, как они думают, но Бога, снисшедшего с неба».

Еретика Макария из так называемого известительного слова к благочестивейшему императору, начинающегося словами: «Несколько удивительно, непобедимый государь»: «Осудили и предали анафеме святых отцов наших, учивших противно этому, и всех ясно учивших, что одно хотение у Господа; один из них есть Гонорий римский, весьма ясно учивший об одном хотении. Равным образом (осудили) и говоривших, что одно действие, не принимая (во внимание того, что) святые отцы признают во Христе одно животворящее действие».

Еретика Анфима из слова к императору Юстиниану, начинающегося словами: «Хорошо памятовать о Боге при всяком случае»: «Итак если одна ипостась и одно воплощенное естество у Бога Слова, как и действительно есть, то несомненно, что одно хотение, и ясно, что одно действие и одна мудрость и одно знание у того и другого».

Еретика Макария из слова, посланного им к Луке, пресвитеру и иноку африканскому, начинающегося словами: «Каково тем, которые в море обуреваются волнами»: «Какое естество имеют и те (элементы), которые совершенно разделены (опять делаем уступку вашему безумию), когда Он (Иисус Христос) действует в каком-то другом естестве, а не одно совершает действие?»

Еретика Аполлинария из «Недоумений»: «Естественно, что орган и то, что приводит его в движение, одно совершают действие; если же одно действие, то одна и сущность. А следовательно одна была сущность у Слова и Его органа».

Еретика Макария из восьмого слова его к пресвитеру и иноку Луке: «поэтому-то и во всем, что Он (Иисус Христос) делал, Он как бы некоторою помощницею обыкновенно делал и святую плоть свою, дабы показать, что она может и животворить и что она соделалась как бы одно с Ним, конечно не по естеству, но в силу домостроительного соединения и силою нескончаемой жизни, ради которой и возсияло нам несказанное вочеловечение. И потому, когда Он воскрешал дочь начальника синагоги, говоря: откровице, востани, ят за руку ея (Лук. 8, 54), животворя как Бог всезиждительным повелением, и опять животворя и прикосновением святой своей плоти, тем и другим показал, что у Него одно и сродное действие. Видишь ли, как, говоря, что действует тот и другой образ, чрез общение того и другого Он показал, что они имеют одно действие? Потому что, хотя и сказал: животворя как Бог, животворя и чрез прикосновение, однако этим не научает нас разуметь два оживотворения и два действия, согласно этим новым догматам».

Из приветственного слова еретика Анфима к императору Юстиниану, начинающегося так: «Хорошо памятовать о Боге при всяком случае»: «Согласно с этим учил и тот же святейший отец, в четвертом томе записок на евангелие святого Иоанна, говоря: посему, воскрешая мертвых, Спаситель, как оказывается, действовал не словом только и не одними богоприличными повелениями, но постоянно, особенно при этих случаях, делал некоторою сотрудницею свою святую плоть, чтобы показать, что она может оживотворять и стала как бы одно с Ним. Так, когда Он воскресил дочь начальника синагоги, говоря: отроковице, востани, то, как пишется, взял ее за руку, и таким образом оживотворил ее с одной стороны как Бог всесильным повелением, а с другой посредством прикосновения руки, показав чрез то и другое одно сродное тому и другому действие. Итак, когда мы знаем, что всеведение принадлежит к духовному богоприличному действию, а с другой стороны научены, что одно и то же богоприличное действие и у Бога воплощенного, то как же на этом основании нам не исповедовать, что одно и то же всеведение у одного Христа, как мы сказали, и по Его божеству, и по Его человечеству?»

Благочестивейший император Константин сказал: «довольно сделанного сегодня. А так как мы заняты делами нашего христолюбивого государства: то, после того как большая и важнейшая часть настоящего дела совершена в присутствии нашего благочестия, в следующих за тем собраниях повелеваем присутствовать от лица нашего, вместе с святым и вселенским вашим собором, Константину и Анастасию, славнейшим патрициям, Полиевкту и Петру, славнейшим бывшим консулам».

ДЕЯНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ.

Во имя Господа и Владыки Иисуса Христа, Бога и Спасителя нашего, в царствование боговенчанных и светлейших наших государей флавиев, благочестивейшего и богопоставленного Константина, великого государя, постоянного августа и самодержца, в двадцать седьмой год, и консульства его богомудрой кротости в тринадцатый год, и богохранимых его братьев Ираклия и Тиверия в двадцать второй год, в двадцать второй день месяца марта, индиктиона девятого.

В судебной палате императорского дворца, так называемой Трулле, пред священным седалищем благочестивейшего и христолюбивого великого императора Константина, и по повелению его же богомудрой светлости, от лица его присутствовали и слушали: Константин, славнейший бывший консул, патриций и куратор императорского дома Ормизды; Анастасий, славнейший бывший консул, патриций и исправляющий должность начальника императорской стражи; Полиевкт, славнейший бывший консул, и Петр, славнейший бывший консул.