У любви есть лицо

Когда я зашла в её кабинет, моя руководительница начала причитать о каком‑то бомже, который забрался в их церковный двор, пытаясь найти укрытие от декабрьского холода. Каким же угрожающим событием это было. Им пришлось поменять все замки, чтобы защитить новые компьютеры в классе воскресной школы. Я была просто ошарашена. Ди Джей замёрз насмерть на поле, неподалёку от церкви моей руководительницы.

Её безразличие было гораздо более шокирующем, чем её слепота. Она говорила о нём, как говорят о таракане.

Я многое поняла в тот год, кто действительно нищий. Это не были Ди Джей или Проповедник. Это не они были невидимы другими слепыми. Настоящие нищие были похожи на меня, те, кто живут жизнью, заключённой в обложенной подушками комнате страха, имеющие деликатные виды успеха и сертификатов, которыми мы решили определить себя. Нищета и слепота – это почти всегда первичное состояние сердца.

Когда другие отворачиваются

Это был один из моих первых уроков как видеть. В последующие годы я получила множество других. Быть видящим – это постоянный вызов здесь в Судане. Нужда часто настолько перехлёстывает, что так и хочется отвернуться в сторону. Но любовь видит. Любовь платит цену, чтобы видеть даже когда это причиняет боль, даже когда это требует цены. Ведь цена слепоты намного больше.

Было около полуночи в наш первый суданский Новый 2006 год. Мы решили молиться и прославлять Бога за изменения в этом году. Около двадцати из нас, включая наших первых детей, собрались вокруг синтезатора и начали петь от всего сердца Иисусу.

Неожиданно мы услышали голоса снаружи. Время было почти час ночи, и мы немного забеспокоились о своей безопасности. Один из парней пошел узнать в чём дело.

Через некоторое время он вернулся вместе с невменяемой, одержимой бесами женщиной, одетой в лохмотья и бормотавшей что‑то про себя. Когда она подошла ближе к нам, она стала корчиться, когда злые духи проявили себя.

Мы переглянулись с некоторой неуверенность, что делать дальше. Было намного легче отвернуться и спрятаться за нашими планами. Было намного легче не видеть. Но она была здесь, драгоценная женщина, за свободу которой Иисус уже заплатил. И она пришла к нашим дверям в час ночи, не помня своего имени и откуда пришла.

Её глаза были расплывчатые и не смотрели на нас. Если мы подходили слишком близко, она начинала извиваться и стонать. Голоса кричали о самоубийстве. Как будто бы смерть и безумие захватили ещё одну жертву в свои крепкие когти.

Но не Иисуса.

Он привёл её к нашему лагерю. Он привёл её к нашим дверям. Прямо здесь перед нашими глазами Бог дал нам возможность видеть. Найдётся ли у нас время? Пойдём ли мы на риск? Осмелимся ли мы поверить в Его любовь?

Как любовь выглядела для этой женщины? Любовь можно произнести по буквам: С В О Б О Д А.

Мы собрались вокруг неё и стали прославлять Бога. Я приказала демонам, мучившим её:

«Во имя Иисуса, замолчите. Я запрещаю вам говорить через неё. Запрещаю проявляться. Замолчите, во имя Иисуса».

Она присела и перестала извиваться. Это действительно было просто. Мы продолжили прославление. Сошло сильное Божье присутствие.

Вскоре она просветлела, и мы рассказали ей об Иисусе. Она отдала свою жизнь Ему. Он освободил её. Мы повелели мучавшим её бесам уйти, и они повиновались. Она не принадлежала им больше. Она теперь принадлежала Иисусу.

В какое‑то время к ней вернулась память, и она вспомнила своё имя. Она вспомнила своих детей. Она вспомнила дом. Мама вернулась к своим деткам. Она пошла домой на следующий день.

Больше чем свобода была восстановлена в ту ночь. Эта прекрасная женщина также получила достоинство, которое приходит, когда человек осознаёт свою цену, цену быть любимым.

Когда многие отворачивались, Иисус поворачивал мои глаза, чтобы видеть то, что Он видит. Он направлял меня останавливаться и спрашивать, что Он делает в данный момент. Чтобы видеть, надо остановиться.

Видеть значит остановиться

Иисус рассказывал об одном человеке, добром Самарянине, который выбрал видеть и остановиться. Это Писание долгое время было одним из моих любимых. В нём я слышала призыв видеть Христа, который подошел ко мне и остановился. Рассказ о добром Самарянине бросает мне вызов о том, что я по–настоящему не увижу, пока не остановлюсь. Это напоминает мне, что я никогда не смогу стать точным проявлением сердца Господа, пока я не научусь смотреть глазами Господа.

Произошло это на середине дороги в тот судьбоносный день по пути в Иерихон, когда солнце высоко стояло над горизонтом. Это была небезопасная дорогам даже днём. Слухи о бандах воров в этой области достигли гостиницы, где он остановился прошлой ночью. Он подхватил свой багаж, шепча про себя молитву.

И неожиданно его путешествие прекратилось. Они появились из ниоткуда. Четыре мужика со злыми криками рванули его сумку со спины. Они содрали с него одежду и начали немилосердно избивать. Удар за ударом, мир начал меркнуть перед глазами, пока совсем не потух.

Так он остался лежать без сознания. Прошел час или два часа? Он не знал. Время потеряло своё значение, когда боль лишила его способности думать. Сознание приходило волнами на мгновение. Может это всего лишь плохой сон.

Страх наполнил сердце, когда он услышал звук приближающихся шагов. Он даже не мог повернуться, чтобы увидеть, кто это был. Может это грабители пришли докончить своё дело? Или кто‑то пришел на помощь? Его надежда ожила, когда он увидел длинную, развивающуюся накидку священника.

«Человек близкий к Богу – конечно же, он увидит меня. Конечно же, он поможет», думал путник.

Священник приближался. Увидев умирающего путника на стороне дороги, он быстро перешел на другую сторону, отводя беспокойный взгляд от него. Священник не остановился ни на секунду.

У путешественника не было даже сил крикнуть его вдогонку. Ещё одна волна тьмы захлестнула его глаза.

Ещё какие‑то шаги. Лидер прославления появился в поле зрения. Путешественник узнал его из местной синагоги. Вот и пришла помощь — он был уверен. Но опять сценарий повторился. Лидер прославления посмотрел на него. «Вот, он увидел меня. Конечно же он видел». Этот человек узнал его. Но он посмотрел прямо в его глаза и пошел дальше.

Тьма заполнила край его зрения, и его сердце захлестнуло отчаяние. Надежда истаяла. Он понял, что смерть неизбежна.

Кто‑то третий шел со своим слом. Он услышал как кто‑то спрыгнул с мула и пошел к нему. Путешественник даже не стал открывать глаза. Если два Божьих человека не остановились, что ж ещё думать о ком‑то ещё?

Шаги замедлились. Потом ещё немного. Наконец остановились и тень пала на него. Голос с акцентом, говорящим о Самарии, спросил: «Ты в порядке?» Ответ был очевиден, нет.