У любви есть лицо

Путник открыл глаза, чтобы увидеть свои глаза напротив чёрных глаз этого человека, наполненных глубоким беспокойством. «Ты — самарянин», вот что он пытался сказать. Но сквозь распухшие, засохшие губы вышел только сухой звук: «аа–ах–ээ». Смесь удивления и пренебрежения наполнили его сердце.

Но вскоре эти чувства были смыты благодарностью. Этот Самаритянин рискнул своей жизнью, чтобы помочь путнику. Он перевязал раны, дал пить. Одел одежды на избитое тело. Привёз его в гостиницу, где путник мог бы восстановиться. Этот Самаритянин заплатил за проживание и уход из своего кармана.

Он даже не мог поверить, что кто‑то из людей, столь презираемых, спас его жизнь. Что же это была за любовь, которая оказалась сильнее ненависти? Он не знал, но в своём сердце захотел понять её.

Какая это удивительная история о любви Иисуса, переданная в притче о добром Самарянине! Иисус всегда знал, как преподать хороший урок. Какое здесь лицо Его любви? Лицо религии? Лицо посвящения? Лицо с титулом или позицией? Лицо успеха? Нет.

Это было лицо неизвестного прохожего, у которого были глаза видеть нуждающегося и любовь, достаточная, чтобы остановиться.

Видеть Его славу

Я много раз читала обетования, что Его слава покроет землю, как вода наполняет море (см. Аввакум 2:14). Это обетование запало мне в сердце, и нарисовало вопросы на полотне моего воображения. «Как это выглядит видеть Божью славу настолько глубоко, что она покрывает землю, как вода наполняет море? Как это выглядит видеть как нация, превращённая в руины, изменяется от Его любви, видеть как пустая земля и поля сражений становятся садом Его обетований?»

В начале этого года я проводила время в поклонении, перед тем как что‑то говорить на служении, когда Господь посетил меня. Это был один из таких жизне–определяющих моментов с Иисусом. Это было так сильно, что я не могла начать проповедовать. Казалось, будто вся комната заполнилась Им.

Я увидела огромную, глубокую тьму, пульсирующую над поверхностью земного шара. Среди этой тьмы были видны люди, наполненные любовью, пробуждающиеся по всей планете. Они протирали свои глаза от сна.

Сын стал посылать рассвет к ним и поскольку они смотрели сквозь славу, свет любви начал гореть из самого их естества. Они несли свет Его славы! Они несли Его рассвет во тьму! Они изгоняли тьму просто своим появлением. У них были огромные сердца, которые занимали всю грудь, и их грудь была в огне, буквально горя и пульсируя Его страстной любовью. Их взгляд был устремлён на Агнца, и ничто не могло оторвать их взгляд от самого Любезного и Прекрасного. Куда бы они не следовали за Ним, из их существа исходили реки жизни и любви, света славы и огня. Пульсирующие потоки истекали из них до самой земли, начав затоплять её жидкой славной любовью.

«Это – движение любви!», подумала я. Что бы произошло, если бы я стала настолько поглощённой любовью, что была бы преобразована в того кто видит как Его любящее сердце? Возможно, Его свет возрастёт, Его слава засияет и Его Царство придёт и совершит работу в жизни полностью отданной Ему. Любовь, которую я видела в этом видении, была не просто эфемерной вещью. Она было совершенная и весьма практичная. И она всё видела с небесной перспективы.

Вскоре после того переживания я нанесла визит к одному из наших ключевых лидеров, который был в больнице в Уганде. После изматывающей езды по бездорожью северной Уганды, пути проходящим по неизвестным местам, когда мой водитель потерялся, и мы проезжали по каким‑то живописным местам, я прибыла в пункт назначения в Аруа. Эта шести часовая езда стала двухдневным путешествием. Я благодарна африканскому времени за моменты как этот.

Я зашла в больницу вся в грязи и уставшая от дороги. Резкий запах болезни и немощи заполнил мой нос. Бесконечное множество людей сидели на скамейках и сидушках. Кашель и вопли раздражали зловещую тишину. По пути сквозь невероятную неразбериху в коридоре, я заметила маленькую женщину–попрошайку, сидящую на земле. Её невидящие глаза бесцельно смотрели в никуда.

Я приехала навестить одного из наших лидеров, который сражался с раком. Я почувствовала, как защемило моё сердце, однако, и про себя решила найти её по пути назад.

В конце концов, я нашла комнату, которую искала. Атмосфера была заполнена болью и безответными вопросами. Я пришла и раздала напитки каждому в комнате. Тёти и деревенские мамы приехавшие посетить дедушку, лежащего на соседней кровати, оживились от мысли о прохладном напитке.

Я рассказала им истории и поделилась свидетельствами и комната взорвалась смехом – святым смехом, который захватил тех, кто так горько плакал. Волна за волной, Божье присутствие наполняло эту маленькую больничную палату, и у меня была привилегия помолиться за каждого там, включая родственников, которые пришли в тот момент навестить своих близких, всех кто приходил и выходил.

Одна женщина там дала мне моё первое имя на кавква: Ажонии. Оно значило «та, кто полна любовью». Я заплакала. Если я просто живу тем, что Божья любовь имеет для меня и люблю того, кто передо мной каждый день, тогда день можно считать успешным.

После обеда я попрощалась. Та женщина, которая привлекла моё внимание раньше, никак не находилась. Я пошла спать той ночь, имея перед глазами её лицо, которое мягко появлялось мне во сне.

Прошло два дня, и я так и не смогла найти её.

На третий день я проснулась с молитвой в сердце. «Пожалуйста, Иисус, пусть её путь пересечётся с моим».

Я почувствовала переполняющее чувство сострадание, наполняющее меня изнутри. Это не был «так говорит Господь», это был импульс любви. Её не было в тех местах, где я видела её раньше. Так что я пошла искать. Я прихватила с собой одну из моих подруг, разговаривающей немного на местном языке и мы отправились на охоту за ещё одним сокровищем, которое было спрятано в больнице.

Мы легко нашли её и представились ей, обменявшись традиционными приветствиями. Я спросила у неё, что произошло с её глазами. Она потеряла зрение много лет назад, и всё, что она могла различить, это была белая пелена. Я узнала, что она любила Иисуса и её имя было Глория.

«Ну, Глория, моё имя – Мишель. Я хотела бы помолиться за исцеление твоих глаз. Иисус любит тебя, и Он желает исцелить твоё зрение».

Да, я осознавала, что последнее заявление было несколько смелым, но оно вышло из уст до того как я ещё подумала, что я сказала. Слёзы потекли из её невидящих глаз, и она с желанием восклонилась.

Что тут скажешь, маленькая белая женщина с одной ногой в грязи вместе с маленькой слепой женщиной, верящей на чудо – ну, мы были хорошая пара. Эта сцена привлекла зрителей.

Я же не чувствовал ничего захватывающего. Я не чувствовала помазания или силу. Всё, что я переживала, было сострадание к этой маленькой угандской женщине. Я возложила руку на её глаза и повелела им открыться во имя Иисуса. Я не следовала какой‑то формуле или особому методу. Я просто сделал так, как Иисус делал в такой момент. В самом сердце я взывала: «Иисус, пожалуйста, яви Свою славу здесь».