Плач третьей птицы

Если в Византии увлекались составлением правил, то на Руси писаный устав не рассматривался как нечто обязательное, собственные уставы появились не раньше XIV века; жили просто, сообразуясь с условиями и степенью ревности, как Бог на душу положит ; сам игумен был для братии правилом и образом , примером поведения.

Устав обычно состоит из литургического и дисциплинарного разделов, с добавлением наставлений духовно-нравственного характера; исключение представляет собой устав преподобного Нила Сорского, содержащий только подвижнические поучения.

С Х века, когда оформился дневной богослужебный круг, литургическая часть устава различалась лишь временем, установленным для богослужений: полунощницу начинали в полночь или рано утром, затем следовала утреня, после которой полагался недолгий отдых перед литургией; иногда вся служба шла без расхода , за ней сразу трапеза, а после – нет, не отдых, а труды, послушания. На сон отводилось время после вечерни и молитв на сон грядущим, примерно с 7 часов до полуночи.

Некоторые из наших новооткрытых монастырей пробовали так же: ночное богослужение – это звучит и вдохновляет! Но увы, существо с дряблыми мышцами, отвыкшее от телесного напряжения, сложно поднять на молитву после трудового дня, притом поднять не значит разбудить. Даже совы , способные бодрствовать ночью, изнемогают: отдых всяко нужен, а днем монастырь шумен почти как завод: гудят стройки и ремонты, тарахтят автомобили, двери стучат, люди кричат – уснуть не удается.

Таким образом, ночная служба превращается в болезненную формальность, в отбываемую муку; певчие, бывает, стоя отключаются и падают на полуслове. Сил действительно никаких нет; на упрек, что большинство пренебрегает уставом и не встает ночью, одна монахиня простодушно возразила: слава Богу хоть утром встаем! Формальная приверженность бдениям на деле означает дыру на месте утреннего богослужения, заключающего смысловое содержание вседневного цикла: проспали кто в постели, кто на службе.

Множество обителей, считаясь с поголовной немощью, держится общепринятого церковного порядка: полунощница с 5 или 6 утра, затем часы и литургия, а утреня присоединяется к вечерне, стало быть, совершается вечером, когда труды окончены и спешить некуда. В некоторых монастырях положен двухчасовой отдых перед вечерней службой, время безмолвия , расходуемое по усмотрению и силам каждого: частично на молитву, частично на чтение или сон. Другие Иисусову молитву с поклонами включают в состав церковной службы вместе с канонами иноческого правила.

Так записано в уставе; в действительности, что касается женских обителей, при конце полунощницы нарядчица или благочинная выдворяет сестер из храма на работы; те, кто в силах трудиться, чрезвычайно редко имеют возможность посещать службу: одна послушница насчитала восемь раз за год, после чего переменила монастырь.

Начальствующие любят приводить лукавое изречение послушание выше молитвы [284]; на самом деле благосостояние монастыря мало зависит от усилий насельников и никакой необходимостью этот догмат не оправдывается: не весной или осенью ради урожая, а круглый год действует это расхолаживающее правило, притупляющее интерес к богослужению и превращающее обители в пресловутые колхозы . Так повелось вообще-то издавна; в одном монастыре расспрашивали старушку, жившую здесь до разгона 20-х годов, разрешалось ли посещать ежедневную литургию, и услышали всех позабавивший ответ: «Боже сохрани!» [285].

Дисциплинарная часть, хорошо разработанная на Западе со времен Венедикта Нурсийского, на Востоке введена впервые Феодором Студитом, создавшим сложную административную основу киновии, с подробным штатным расписанием, до мелочей учитывающим обязанности должностных лиц, поставленных управлять хозяйством, церковными службами и общим порядком: наместника, эконома, казначея, келаря, поваров, трапезничих, хлебопеков, вестиариев (рухольных), гостиника, больничника, огородника, садовника, виноградаря, плотников, сапожников, живописцев, каменщиков, корзинщиков, ткачей, красильщиков, слесарей, рыбаков, кожевников, скотников, библиотекаря, учителя, каллиграфов, хартулариев (хранителей канцелярии и архива), секретарей, писцов, эпистимонархов, таксиархов и эпитиритов (надзирателей), наставника, будильщиков, привратников, экклисиархов, канонархов, певчих, скевофилаксов, космиторов и кандилариев (церковников). И правила эти для лучшего усвоения он изложил в ямбических стихах ! [286].

Уставные положения всегда основывались на принципе общинного жития, удобного чтобы узнавать и изживать недостатки, в которых другие обличают и тем исправляют нас (св. Василий Великий). В киновии все связаны послушанием и подначальством: келарь, выдающий продукты на кухню, овощи получает от погребничего, а погребничий берет их от огородника; деньги на снедь, которая покупается, келарь просит у эконома, а тот в свою очередь зависит от казначея.

Только в общем житии возможно единочувствие и единомыслие, взаимное восполнение, братский (сестринский) присмотр друг за другом и ответственность каждого за всех и всех за каждого. Тем не менее вслед за К. Леонтьевым приходится признать: киновиальный коммунизм подходит не всем; вспыльчивые, беспокойные, свободолюбивые не могут понести общежитие, хотя искренно желают монашества. Неудивительно, что на всем пространстве Византийской империи в традицию вторгся идиоритм, строившийся на началах личной независимости и самочиния во всем: еде, одежде, отношении к собственности и заботе о спасении [287].

Наш родоначальник преподобный Феодосий, возможно, знал Студийский устав, во всяком случае, посылал одного из иноков в Константинополь; как бы то ни было, он строил общежитие; но по его кончине единство ослабевает, братия, как видно из Киево-Печерского Патерика, подвизаются кто во что горазд, без всякой меры, – в результате надлом, искушение, прелесть.

Для Руси XIV – XV века типично рождение монастыря с шалаша пустынножителя, получившего небесное указание обосноваться в этом месте; со временем к нему стекались другие боголюбцы, ищущие уединения, каждый строил себе келью, возделывал свой огород, сам заботился об имуществе и пропитании. Но наступал момент, когда сам основатель приходил к мысли о киновии, не из соображений реформаторства, а вследствие осознаваемой на определенном этапе духовного роста необходимости. Поэтому преподобные Сергий Радонежский, Евфросин Псковский, Корнилий Комельский, Савва Вишерский, Герасим Болдинский, Павел Обнорский вопреки особному житию внедряли киновию и старались закрепить ее соответствующим уставом [288].