Сборник - Житие старца Серафима Саровской обители иеромонаха, пустынножителя и затворника. С приложением его наставлений и келейного молитвенного правила

Общежительная Саровская пустынь основана в 1706 г. иеросхимонахом Иоанном, арзамаским уроженцем из села Нового-Усада, известным своими монашескими подвигами и злополучной судьбой. Совершенствуясь постепенно, она при настоятеле старце Ефреме (1758–1777 г.) поставлена была на степень высокого внутреннего и внешнего благоустройства. Прохор прибыл сюда 1778 года 20 ноября накануне праздника Введения во Храм Пресвятой Богородицы. Стоя в церкви на всенощном бдении праздника, видя благочинное совершение службы Божией, слушая благолепное пение иноков, замечая, как все от настоятеля до последнего послушника рачительны к молитве, он восхищался духом, радуясь, что Господь указал ему здесь место для спасения души. Строитель в то время, как упомянуто, был старец Пахомий, постриженник Саровской обители, с юных лет посвятивший себя на служение Богу, инок кроткий, смиренномудренный, постник и молитвенник, образец иноков, коего народ называл святым человеком. Он происходил из курских купцов и в малолетстве знал родителей Прохора. С любовью принял Пахомий юношу, в котором видел истинное стремление к иночеству, определил его в число послушников и в научение отеческому пути отдал старцу иеромонаху Иосифу, исполнявшему в обители послушание казначея. Сперва Прохор находился в келейном послушании старца. Он с точностью исполнял все монастырские правила и уставы по его указанию, и в келии служил не только безропотно, но и всегда с усердием. Такое поведение обратило на него внимание всех и приобрело ему расположение старцев Иосифа и Пахомия. Тогда стали назначать ему, кроме келейного, по порядку общественные братские монастырские послушания. Так поначалу он был в хлебне, отсюда переведен в просфорню, потом столярню, далее сделан будильщиком. В столярне Прохор исполнял послушание довольно долго. Значительное время он состоял также, вместе с другим братом, будильщиком, и по этой должности, обходя до начала богослужения келии братий, извещал их скромным стуком в дверь, с произнесением молитвы Иисусовой о наступлении поры идти в церковь. После этих обязанностей он исполнял еще послушание пономарское. Бодрый силами, Прохор все монастырские послушания проходил, как свидетельствовали очевидцы, с великой ревностью.

Путь исполнения внешних послушаний, без сомнения, самый безопасный путь для молодых иноков: он избавляет от многих искушений, но не освобождает от внутренней борьбы, среди которой только и может укрепляться и возрастать в духовной жизни подвижник. Много искушений вытерпел и Прохор: дух печали, скуки, уныния действовали на него сильно, до изнеможения души его. «С духом печали, – говорил он в последствии, – неразлучно действует и скука». Вот как о. Серафим описывает это состояние, любя беседовать словами святых отцов: «Скука, по замечанию отцов, нападает на монаха около полудня и производит в нем такое страшное беспокойство, что несносны ему становятся и место жительства и живущие с ним братия, а при чтении возбуждается какое-то отвращение, и частая зевота, и сильная алчба. По насыщении чрева демон скуки внушает монаху помыслы выйти из келии и с кем-нибудь поговорить, представляя, что не иначе можно избавиться от скуки, как непрестанно беседуя с другими. И монах, одолеваемой скукой, подобен пустынному хворосту, который то немного остановится, то опять несется по ветру. Он, как безводное облако, гонится ветром.

«Сей демон, если не может извлечь монаха из келий, то начинает развлекать ум его во время молитвы и чтения. Это, – говорит ему помысел, – лежит не так, а это не тут: надобно принести в порядок, и это все делает для того, чтобы ум сделать праздным и бесплодным».

Чем же молодой подвижник врачевал эту болезнь духа? «Болезнь сия врачуется, – говорит он по собственному опыту, – молитвой, воздержанием от празднословия по сильным рукоделием, чтением слова Божия и терпением; потому что и рождается она от малодушия и праздности и празднословия (см. Ант. гл. 26. Ис. Сир. 212).

«Трудно, – говорил он, – трудно избежать сей болезни начинающему жизнь монашескую: ибо она первая нападает на него. Потому прежде всего и должно предупреждать ее посредством строгого и беспрекословного исполнения всех возлагаемых на послушника обязанностей. Когда занятия твои придут в настоящий порядок, тогда скука не найдет места в сердце твоем. Скучают только те, у кого дела не в порядке. И так послушание есть лучшее врачевство против сей опасной болезни.

Когда одолевает тебя скука, то говори себе, по наставлению преподобного Исаака Сирина: ты опять желаешь нечистоты и постыдной жизни. И если помысел скажет тебе: великий грех убивать себя, – ты скажи ему: убиваю себя потому, что не могу жить нечисто. Умру здесь, чтобы не увидеть истинной смерти души моей в отношении к Богу. Лучше мне умереть здесь за чистоту, нежели жить в мире жизнью злой. Я предпочел смерть сию грехам моим».

(Убью плотские мои страсти, потому что я согрешил Господу, и не буду более прогневлять Его). Что мне жить в удалении от Бога? Озлобления сии стерплю, чтобы не лишиться небесной надежды. Что Богу в моей жизни, если я буду жить худо и прогневлять Его. (Сл. 22)?

Далее он различает скуку от уныния, показывает, что самое уныние бывает двух родов: естественное и от злых духов, и учит, что должен делать человек, впадший, по несчастью, в то или другое состояние. «Иное скука, – говорит о. Серафим, – иное томление духа, называемое унынием. Бывает иногда человек в таком состоянии духа, что, кажется, легче бы ему было уничтожиться или быть без всякого чувства и сознания, нежели долее оставаться в этом безотчетно мучительном состоянии. Надобно спешить выйти из него. Блюдись от духа уныния, ибо от него рождается всякое зло. (Варс. отв. 13, 497).

«Есть уныние естественное, – учит св. Варсонофий, – от бессилия; и есть уныние от беса. Хочешь ли знать это? Испытай так: бесовское приходит прежде того времени, в которое должно дать себе отдохновение. Ибо когда кто предположит себе сделать что-нибудь, оно, прежде нежели исполнена будет треть или четверть дела, нудит его оставить дело и встать. Тогда не надобно слушать его, но надобно сотворить молитву и сидеть за делом с терпением. И враг, видя, что, он поэтому творит молитву, удаляется, потому что не хочет давать повода к молитве». (Варс. отв. 559, 563, 564, 565).

Наконец он описывает самое последнее в ряду сих душевных искушений – состояние малодушия, и дает надежнейшее врачевство против него. «Когда Богу угодно, – говорит Исаак Сирин, – повергнуть человека в большие скорби, попускает ему впасть в руки малодушия. Оно рождает в нем крепкую силу уныния, в котором он испытывает душевную тесноту, и это есть предвкушение геенны: вследствие же сего находит дух исступления, от которого происходят тысячи искушений: смущение, ярость, хула, жалоба на свою участь, развращенные помыслы, переселение из места в место, и тому подобное. Если спросишь: какая сему причина? то скажу: твое нерадение; потому что ты не позаботился поискать уврачевания их. Ибо врачевание для всего этого одно, при помощи которого человек скоро находит утешение в душе своей. И что ж это за врачество? – смиренномудрие сердца. Ничем, кроме его, человек не может разрушить оплот сих пороков, а напротив того, находит, что сии превозмогают над ним (Исаак. Сир. слово 79 лист 156 на обор.). Уныние у св. отцов иногда называется праздностью, леностью и разленением».