Исраэль Дацковский - Орбиты Израиля. Том 2

Но девочки обучались дома, часто – просто примером матерей, с минимальными объяснениями. Возникающие домашние ситуации и задачи никак не соответствовали ни первому, ни тем более второму требованиям развития мышления. Эти задачи были однообразны, не давали требуемое постепенное увеличение требований, не были методически последовательно предложены ребенку, часто – единичны (уникальны) и слишком сложны для ребенка, а потому требовали просто запомнить правильное решение без анализа действия матери в тех или иных ситуациях; отсутствовала достаточная повторяемость однотипных задач (кроме простейших рутинных). Поэтому мыслительное развитие девочек и в дальнейшем – женщин действительно оставляло желать много лучшего. Поэтому мы вынуждены признать оценку рабби Элиэзера бен Гирканоса в качестве верной для большинства женщин (или, иными словами, для типичной женщины) не только в современный ему период еврейской истории, но и в гораздо более поздние эпохи (по крайней мере до возникновения учреждений системного обучения девочек). А вслед за этим признанием мы вынуждены также признать обоснованность запрета женщине быть свидетелем в суде и занимать судебные и руководящие должности в общине (этот запрет пока обоснован нами уровнем мышления женщины, не получившей правильного системного образования. Сегодня эту проблему можно считать ликвидированной. В современном мире девочки в своем большинстве получают системное образование на уровне не худшем, а в ряде случаев за счет более широкого изучения научных предметов и лучшем, чем мальчики. Но в дальнейшем мы вернемся к этому запрету (настоятельной НЕрекомендации) уже исходя из других аспектов, одной группой которых является понимание роли женщины в мире вообще и в семье в частности, хотя современное секуляризованное общество такие НЕрекомендации не признает и женщины de facto как выступают полноправными свидетелями в судах, так и занимают должность судьи).

Мы даже не будем упоминать мыслительный, уровневый ущерб, понесенный еврейским народом от такого положения с образованием женщин, хотя мы знаем сегодня о значении генетически передаваемых свойств, в том числе мыслительных, от обоих родителей, а не только от отца (при этом мы не являемся сторонниками евгеники, видя, в частности, огромную разницу в способностях детей из одной семьи, периодическое появление мудрецов в семьях ам hаа́рец и не отрицая слишком часто подтверждаемую верность выражения «на детях гениев природа отдыхает»). В оправдание сложившегося издревле положения отметим, что слишком большое мыслительное преимущество евреев над иными народами мира могло легко привести к невозможности выполнения евреями их роли и задач в мире, установленных для них Свыше.

Мы пытаемся рассмотреть современное положение вопроса, а после открытия и распространения школ для девочек «Бейт Яако́в» и изменений, произошедших в мире, ситуация резко изменилась и стала невозможной простая экстраполяция положения женщин в предыдущие века на современность. Также требуют переоценки и многие мнения мудрецов по данному вопросу; в первую очередь требуется переоценка исходных данных и причин для их высказываний, требуется тщательный анализ мнений для выяснения того, что сказано навечно как неотменимый закон существования и развития мира, а что сказано верно только для тех или иных условий.

В христианском мире в период со второй половины XV века до первой половины XVIII века (на точности приведенных временных границ мы не настаиваем) прошли четыре взаимно влияющих и не совсем совпадающих между собой по времени различных процесса, которые принципиально изменили лицо западной цивилизации по сравнению с темными Средними веками, погрузившими Европу во мрак после разрушения варварами Римской империи. Эти процессы: Реформация (католической церкви), Ренессанс, он же Возрождение (культуры, наук, искусств), появление протестантизма и капитализма. Нас в целях линии нашего изложения интересуют два процесса из этих четырех. Первый из них – развивающийся протестантизм – во многом заменил общественное признание ценности человека с внутренних параметров личности на знаки достижения внешнего успеха, что потребовало и от женщины для фиксирования своей ценности в обществе и даже в семье стремиться обзавестись такими знаками, как чисто внешними (соответствующие уровню положения одежда, украшения, обстановка дома, требования к подобающему поведению), так и проявляемо-сущностными (должность, образование, богатство, место в обществе). Второй из них – развивающийся капитализм – имея чисто экономические устремления, снизил зарплату мужчины до уровня, при котором стало уже невозможно приемлемо содержать семью. Это привело к необходимости послать на работу и жену. Капитализм выиграл дважды – уменьшил стоимость труда и добавил к имеющемуся мужскому резервуару трудовой силы еще и огромный женский резервуар (мы с интересом обнаружили, что вслед за К. Марксом сами отдали приоритет определенного направления развития общества экономике).

Оба этих процесса проходили медленно, постепенно и почти без участия евреев, которые в своей массе были заперты в гетто и продолжали свой традиционный образ жизни и образования (правда, нельзя отрицать, что именно евреи стояли в основе развития капитализма. Как мы отметили выше, капитализм немыслим без международной торговли, без банковских и иных ссуд, без взаимного доверия участвующих в сделках сторон, а значит, без периодически возникающих деловых конфликтов. Во-первых, это требовало похожей ментальности (отношение к делу, уважение к заключенным договорам, честность и проч.) от участников сделок, и во-вторых, наличия равнопризнаваемого многими участниками механизма разрешения конфликтов. Обе эти стороны в том мире могли представить только евреи, получившие одинаковое базовое воспитание и образование, рассеянные по миру, имеющие возможности дачи и получения ссуд и имеющие в любой точке мира раввинов или раввинские суды, судящие спорящие стороны по одинаковым законам Талмуда. Это и предоставило евреям особую роль «основателей» капитализма в мире). Но в мир пришла эмансипация. Она началась во Франции в самом конце XVIII века и шла по континенту до начала века двадцатого. Евреи, выйдя из гетто, обнаружили, что мир оказался совсем не таким, из которого они ушли в гетто тремя-четырьмя столетиями раньше. Пришлось приспосабливаться к имеющемуся миру, который резко противоречил сложившемуся за многие века еврейскому укладу жизни.

Еврейство ответило двумя противоположными (и обеими – крайними) тенденциями: с одной стороны, сохранением традиционного уклада жизни в черте оседлости Восточной Европы, мало отличавшейся от расширенного гетто (не совсем добровольно, были большие законодательные ограничения селиться за пределами черты оседлости; эта черта была ликвидирована только Октябрьским переворотом 1917 года; не будем здесь говорить, что открылось «освободившимся» и что совершилось с вышедшими из черты оседлости в широкий Советский Союз), и с другой стороны, немецким реформизмом с курсом на полную ассимиляцию.