Евгений Поселянин - Душа перед Богом

«Мы говорили вполголоса, невинно думая, что дети не обращали внимания на наш разговор, но вдруг мистер Пенденнис-младший, который всегда был приятелем Филиппа, сказал:

– Филипп, если вы уж так очень бедны, стало быть, вы, конечно, голодны. Возьмите же мой кусок хлеба с ветчиной. Я не хочу его, мама, – прибавил он: – и ты знаешь, Филипп часто давал мне разных разностей.

Филипп наклонился и поцеловал этого доброго маленького самаритянина.

– Я не голоден, Эрти, – сказал он. – И я не так беден, чтоб у меня не нашлось – посмотри – нового шиллинга для Эрти.

О, Филипп, Филипп! – кричит мама. – Не бери денег, Эртер! – кричит папа.

– Он совсем новенький и очень хорошенький, но я его не возьму, Филипп; благодарствуйте, – сказал он, покраснев.

Если он не возьмет, я клянусь, что отдам этот шиллинг извозчику, – сказал Филипп.

– Я думаю, – закричала маленькая Лора, – что теперь, когда Филипп беден и совсем, совсем один, мы будем заботиться о нём. Ведь будем? И я куплю ему что-нибудь на мои деньги, которые мне дала тетушка Этель.

– А я отдам ему мои деньги! – закричал мальчика.

– А я дам ему мои… мои…»

Но пересказывать ли всё, что нежные губки болтали в своей безыскусственной доброте?

Простимся на этих словах с великим английским романистом.

Неправда ли, при этой прелестной сцене мы сами стали лучше, на сердце стало тепло, и хочется сделать какое-нибудь хорошее, полезное дело, одно из тех, которыми держится мир?

И эти искры житейского добра, отыскиваемые в жизни истинными художниками – людьми, убеждают нас, сколько в жизни есть светлого и как может жизнь быть прекрасна.

Неделя мироносиц посвящена воспоминаниям и прославлению тех женщин, которые всей душой приняли учение Христа, оставили все земные попечения и проводили время в подвигах, следуя за Господом, «служа Ему от имений своих» и своими заботами. В то время, когда людская злоба сразила Учителя, они приготовили тело Его к погребению и наутро по Воскресении Христа шли к Его гробу с благовониями, чтобы помазать пречистое тело, и тут первые получили всерадостную весть о восстании Христа из гроба…

Даже в те часы, когда оставили Господа устрашенные апостолы, эти женщины не побоялись высказать свое к Нему усердие. Когда Христа влекли на казнь, они шли за Ним с плачем и, надо думать, стояли потом весьма недалеко от места распятия.

Евангелие дает несколько примеров чудной женской веры. Во главе женщин Евангелия стоит Пресвятая, Пречистая, Преблагословенная, Славная, невыразимо великая и непостижимо смиренная Дева Мария. Эта Лествица, соединившая землю с Небом, особенно близка роду человеческому потому, что в дивной Царице Небесной билось сердце человеческое, которому было дано знать всю глубину человеческого горя.

Затем жена хананейская с ее непоколебимой верой.

Какой силы должна была быть эта вера, если, уже оттолкнутая Христом этими жестокими словами: «Не отнимают хлеб у детей, чтобы бросать его псам», – она, не смущаясь, ответила: «Но, Господи, и псы едят от крупиц, падающих с трапезы господ». Конечно, жестокие к ней слова Владыки мира были лишь для того, чтобы прославить на век веру хананеянки и показать, что такое вера и на какую веру преклоняется Небо. Так эта безызвестная женщина стала для всех последующих христиан примером веры.

А Мария Магдалина, сердце которой не знало счета своим увлечениям и которая забыла всё, чтобы вся прежняя ее греховность сгорела в одном ровном, всеохватывающем пламени никогда не угасающей любви божественной!

А мать Иакова и Иоанна, Соломия, с ее дерзновенной, наивной просьбой – дать ее детям в будущем Царстве Христовом сидеть одесную и ошую Христа!

А смиренная самарянка с ее духовной жаждой!..

Когда мы перейдем от времен Христовых к временам апостольским и следующим векам христианства, взор наш будет поражен целым неисчислимым сонмом великих христианских женщин. Не было такой величайшей жертвы, на какую не были бы готовы женщины, воспринявшие в себя силу евангельского учения. Можно сказать, что тот духовный огонь, который христианство зажгло, этот пожар, перебрасывавшийся из села в село, из города в город, из страны в страну, паливший всю древнюю греховность, – что этот пожар раздувался и поддерживался христианскими женщинами.

Не знаешь, пред кем остановиться, на кого дивиться… Христианские мученицы проходят мимо нашего восхищенного взора длинными рядами, с пальмовыми ветвями в руках, сияя своей возвышенной красотой, со взором, устремленным туда, вдаль, к ожидающему их таинственному Жениху, Обручнику их душ. Избранницы земли, осыпанные всеми дарами судьбы, они совсем не смотрят на мир, они всё бросили для того, чтобы сидеть у ног Христовых, чтобы распяться с Учителем.

Есть чудный гимн, в котором Церкви удалось проникновенно выразить это стремление душ мучениц ко Христу, о Котором одном они думали, Которого одного желали, в любви к Которому сладкими казались им непомерные, воображение превосходящие муки: «Агница Твоя, Иисусс, зовет велиим гласом: Тебе, Женише мой, люблю и, Тебе ищущи, страдальчествую, и сраспинаюся, и спогребаюся крещению Твоему, и стражду Тебе ради, яко да царствую в Тебе и умираю за Тя, да и живу с Тобой; но, яко жертву непорочную, приими мя, с любовию пожершуюся Тебе».

Доселе волнует нас поэзия их любви и страдания, в ореоле стоят пред нами все эти премудрые девы, царицы и царевны, входившие в раскаленную печь, заключаемые в раскаленных быков и преломлявшие молитвой силы мучителей: эти Варвары, Екатерины, Ирины, Феклы, Пелагии и многие, именам и которых крестится православный народ.

За мученицами следует длинный ряд подвижниц, как, например, Мария Египетская, ведшая в пустыне жизнь, которая удивила Ангелов, и иные, словно лишь соприкасавшиеся к земле и заживо перешедшие в жизнь небесную, во главе с равноапостольной Еленой, которая была зарей победы христианства над миром.

В нашей стране мы встречаемся с самого начала христианства с великой женщиной, равноапостольной Ольгой. Ольга была первым решительным проблеском, возвестившим Руси конец языческой тьмы: первая русская душа, столь торжественно и громко совершившая исповедание Христа.

Если мы оглянемся на современную жизнь, то увидим, что и в ней христианство держится и распространяется женщинами. Если кто имеет великий дар веры, которую не могут поколебать в нем никакие отрицатели, то он вспомнит, что этот дар поддерживался и развивался в нем в детстве и юношестве какой-нибудь преданной женской душой.

Есть святыни, в жизни мало доступные глазу, есть уголки – тайники жизни. К таким тайникам принадлежит ускользающая от общего взора картина воспитания в детях матерями религиозного чувства. В тихих уголках, перед иконой, которою, быть может, еще деды, лежащие в гробах, были благословляемы на брак, в тихий вечер отхода ко сну или в ясное, радостное утро матери научают детей словам первой молитвы и говорят им о невыразимом Боге, и к лепету детской молитвы склоняет с высоты небес всесильный Бог усердное ухо.