Филип Янси - Где Бог когда я страдаю?

Факты заставляют нас признать, что боль — по крайней мере, боль определенного рода — приносит ощутимую пользу. Мы готовы согласиться с тем, что, если бы болевой системы не было, наше существование омрачалось бы множеством скрытых опасностей. Но мы редко задумываемся о теснейшей связи между болью и наслаждением, удовольствием. Эти два ощущения бывают так близки, что порой их трудно разделить.

Наиболее значительные и насыщенные переживания, как правило, сопряжены с болью. Удивительно, правда? Особенно учитывая то, как отрицательно современная культура относится к боли. Нас уверяют, что боль и удовольствие — две противоположности. Нам говорят, что боль мешает наслаждаться жизнью. Поэтому, если у вас заболела голова, немедленно примите новейшее и сильнейшее болеутоляющее. Если закапало из носа, срочно воспользуйтесь самым лучшим средством, устраняющим отек слизистой. Проблемы с кишечником? Зайдите в аптеку — там вы найдете широчайший выбор слабительных и закрепляющих средств, микстур, пилюль и клизм.

Я опять возвращаюсь к замечанию Тилике о том, что американцы совершенно не приемлют боли. Неудивительно. Мы, современные люди, живем в отрыве от собственной истории. На протяжении многих веков боль считалась естественной и неотъемлемой частью жизни, а вовсе не аномальным явлением. Но в современном мире ее стали расценивать как серьезную помеху.

Позвольте мне кое–что пояснить. Я такой же современный человек, как и вы. В магазинах я покупаю вымытое и аккуратно упакованное мясо. Я работаю в офисе с кондиционером. Я хожу по улицам в обуви, которая защищает ступни от соприкосновения с асфальтом. Однако я отдаю себе отчет в том, что все эти удобства мешают мне реально взглянуть на мир и увидеть в нем страдание. Я не вижу мира таким, каким его видели жившие до нас и каким его видят в наше время две трети обитателей планеты, не обремененные комфортом. Как и большинство американцев, я привык считать, что боль — это ощущение, которое можно и нужно устранять при помощи новейших технологий. Подобный подход лишь утверждает нас во мнении, будто боль и удовольствие несовместимы.

Вот что говорит лауреат Нобелевской премии биолог Джордж Уолд: «Представьте себе, я дожил до шестидесяти девяти лет и ни разу не видел, как умирает человек. Я не бывал в доме умирающего. А рождение человека? Год назад одна акушерка пригласила меня присутствовать при родах. Подумать только: два величайших события в жизни — и они почти полностью исключены из жизненного опыта человека! Мы хотим, чтобы наша жизнь была эмоционально насыщена, но при этом вычеркиваем из нее сильнейшие человеческие переживания. Разве можно познать радость, не испытав боли?»

Мозг человека в какой–то степени похож на усилитель, который принимает и обрабатывает сигналы, поступающие из множества источников. В арсенале человека есть датчики, которые постоянно обмениваются информацией с мозгом. Осязание, зрение, слух, вкус и обоняние — мозг обрабатывает сигналы от органов чувств. Боль в здоровом теле — всего лишь один из источников информации, рассказывающей о состоянии тела.

Если какой–то орган начинает работать хуже, то мозг автоматически усиливает громкость сигнала. Порой больной проказой не замечает снижения чувствительности, пока она не исчезнет полностью: мозг постоянно усиливает мощность угасающих сигналов — до тех пор, пока сенсоры не отомрут полностью, и сигнал не пропадет окончательно.

Меня удручает, что в попытках приглушить боль современное общество усиливает сигналы из других источников. У нас есть слух. И вот мы бомбардируем уши децибелами до тех пор, пока они не перестают воспринимать тихие и нежные звуки. Послушайте музыку любой другой эпохи — двенадцатого, шестнадцатого, даже девятнадцатого веков. И сравните ее с тем, что слушает большинство людей сегодня. А зрение? В глаза бьют яркие неоновые огни и люминесцентные краски. И постепенно нас перестают радовать цвета заката или переливы крыла бабочки. Какой восторг могла вызвать яркая бабочка–парусник у крестьянина в средневековой Европе, и какой увидит ее современный американец, если бабочка вдруг промелькнет в центре Лас Вегаса? А обоняние? Нас окружают искусственные запахи: открываете журнал — и вам предлагается новый аромат, потрите страничку пальчиком и нюхайте. Для многих из нас запахи окружающего мира сводятся к запаху туалетного ароматизатора, дезодоранта и выхлопных газов.

Мы сталкиваемся с людьми, которые настолько переполнены ощущениями, вызванными химическими веществами, что стали бесчувственными ко всему остальному. О таких мы говорим — «обдолбанный», но лучше, если уж продолжать аналогию «мозг — приемник», подошло бы слово «оглушенный». Как легко обитающему в среде хайтек молодому человеку принять подделку за истинное удовольствие. Велико искушение увидеть в жизни лишь компьютерную игру. Люди даже не задумываются о том, что ради удовольствия нужно порой помучиться и пострадать. Хочешь получить удовольствие? Готово: пристегните ремни — и понеслось!

Проблема наркотиков стоит очень остро. Вещества, изменяющие состояние сознания, распахивают перед молодыми людьми, которые еще не научились наслаждаться миром реальным, двери в волшебные миры. Их сегодня не соблазнить прогулкой вдоль болота под кваканье лягушек и стрекотанье кузнечиков. Им не интересно наблюдать за черепахами: как они плюхаются в воду и плывут, будто подводные лодки. Им мало вдыхать ароматы полевых цветов. Их не прельщают путешествия по диким нехоженым тропам, где ощущаешь всю мощь природы. Да и к чему? У нас есть заменитель реального опыта: уютно расположившись в креслах перед мерцающим экраном плоского телевизора, мы переживаем подъем на Эверест и триумфальное возвращение обратно. Ну и пусть наши органы чувств молчат — задействованы только глаза. Не важно, что в реальной жизни мы не покорили и ближайшего холма.

Подмена естественных ощущений искусственными наносит человеческому телу огромный вред. Атрофируются не только мышцы, но и органы чувств. Французские ученые подтвердили это экспериментально. Они поместили человека в темный изолированный бассейн с теплой водой. В отсутствие внешних стимулов чувства начинали отказывать. Человек становился беспокойным, терял ориентацию в пространстве, через некоторое время у него начинались галлюцинации. Подобные галлюцинации знакомы и пилотам истребителей, летающих на больших высотах, и часовым, охраняющим уединенные объекты. Если мозг не получает «пищи» от органов чувств, он начинает создавать собственные миры.