Ефим Свирский - ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЕ

Единственная проблема – богаты были жители местечка, жалко им было бросать нажитое на разграбление. Начинают они собираться, грузить имущество на подводы, запрягать лошадей. Старец их торопит. Они поддакивают, но сборов не бросают. Не прошло и нескольких часов, как они всё собрали, да местечко-то уже полностью окружено так, что никому не выйти. Погромщики режут, насилуют на глазах у старца, рядом с ним. И вот тут он осознаёт, что полностью провалился: Творец послал его спасти этих людей, а он, жалкий человек, не смог! И он захотел, чтобы его тоже убили. Но он словно завороженный, погромщики убивают всех, но его не трогают.

И вот, когда они уходят, он забирает с собой единственного спасшегося маленького мальчика и учит его Торе, но живёт со скорбью в душе, с чувством, что он провалился.

Как помочь вспоминающей такие вещи девушке?

Идея пришла мне из упоминавшейся книги Дж. Виттона «Жизнь между Жизнью» (обратите внимание на предлог между в названии – именно между Жизнью,а не «Жизнь до Жизни»).Заключается эта идея в том, что можно регрессировать человека в промежуток между жизнями, когда душа вне тела и происходит суд за сделанное в предыдущей жизни и планируется, что будет в следующей жизни. Я предложил девушке дойти до конца жизни старца, посмотреть, как он умер. И она уподобляает его смерть переходу из комнаты в комнату. Дело в том, что праведник знает о существовании духовных миров настолько хорошо, что для него перейти из одного мира в другой – всё равно что перейти в соседнюю комнату.

Что же произошло с душой дальше? Девушка описывает свет, ощущение подъёма. И вот из этого света голос говорит: «Ты провалился». Душа понимает, что этот голос – проявление Творца, и отвечает: «Да, я действительно провалился». Но вновь звучит: «Нет, ты не понимаешь, ГДЕ ты провалился, КАК ты провалился!»

И тут девушка от удивления буквально присвистнула. Спрашиваю, в чём дело, а она отвечает: «Душе старца показывают, где находятся души людей, что погибли при погроме». Оказывается, они поднялись так высоко, как не могла даже предполагать душа старца. Даже души детей, которые почти ничего не успели сделать, там. А Творец говорит: «А что ты думал? Ведь эти люди умерли, совершив кидуш Ґа-Шем (освящая Имя Всевышнего)! Как ты думаешь, что с ними произошло? У них был выбор: уйти, бросив всё, послушать тебя. Так бы ты поднялся на более высокий уровень, и они бы тоже. Всё пошло бы по-другому. Но они не ушли и таким образом искупили свою прежнюю вину.»

(Поясню в скобках. Девушка не знала, что еврейская традиция говорит, что, если человек потерял всё имущество, это равносильно тому, что он умер. Фактически, было сказано, что если бы они ушли без имущества, нищими, то, признав свою неправоту, они тем самым искупили совершённый проступок и сохранили бы жизнь, однако поскольку они не ушли, то им пришлось пройти, к сожалению, через смерть, но в результате они исправили то, что должны были исправить.)

И голос продолжает: «Ты провалился в том, что не доверял Мне достаточно. Не должен был ты, обладая такими знаниями, которые ты имел обо Мне, ходить таким понурым. Ты должен был понять, что хоть и не удалось тебе в тот момент помочь им, но всё равно в конце концов всё будет хорошо. Вот в чём ты провалился. И поэтому тебе придётся вернуться и понять это в новой жизни».

Ясно, что человек, который открыл для себя такое и понял, где был блок между ним и Творцом, пойдёт очень быстро учиться и восстанавливать отношения, что были у него с Творцом.

Другой подобный случай.

Человек на вопрос о его чувствах при фокусировке на присутствии Творца ответил: «Ощущение полного отсутствия. Никого нет». Категорично так ответил. И я попросил его сфокусироваться на чувстве, что никого нет, ничего нет, – очень неприятном ощущении. И вдруг он возвращается в средние века. Он – молодая польская еврейка, очень красивая, живущая вместе с родителями в имении у пана-землевладельца. И вот тот положил на неё глаз. Девушка понимает, что просто так это всё не закончится, и убегает. Пан обнаруживает побег, бросается в погоню, догоняет и за длинные волосы тащит её обратно. Когда он тащил её через двор, абсолютно все, включая родителей, понимали, куда и зачем, но никто не помог, никто ничего не сделал. Вот оно жуткое ощущение, что никого нет, никто не поможет. И после того как пан её изнасиловал, она вешается в соседней комнате. Причём она борется с собой – стоит или нет, её мучает чувство омерзения к самой себе…

Тут я предлагаю регрессируемому пойти вместе с душой. Он говорит: «Душа выходит из тела. Она окружена светом, теплом. Я слышу очень добрый голос, идущий изнутри. И он говорит слова, от которых мне очень больно: «Зачем ты повесилась? Разве ты не понимаешь, что ВСЁ, что произошло с тобой в этой жизни, вело тебя к этому эпизоду- это то, ради чего ты туда пришла. Весь духовный рост и всё, что должно было произойти с тобой впоследствии, и является как раз той учёбой, которую ты должна была получить в результате этого изнасилования. Твоя красота была дана тебе, чтобы с тобой это произошло, ты же училась бы на основании этого. Зачем ты повесилась?»

И тут я осознал, – говорит человек, – что сделал ошибку и придётся ещё раз учиться».

Ясно, что опыт, позволяющий понять, где и когда с человеком происходит закрытие от контакта с Творцом, очень помогает человеку вернуться к духовности, к своей сути, к своему пути.

Ещё история. Разговариваю с женщиной, которая с большой неохотой возвращается к еврейским традициям. В состоянии глубокого расслабления она произносит: «Ой, ну опять возвращаться в иудаизм…» Вот это опять меня насторожило. Переспрашиваю: «Опять? Давайте тогда вернёмся к моменту, когда вы уже были в иудаизме». И мы обнаруживаем, что в прошлой жизни её выдали замуж насильно. Дела складывались отвратительно: муж её поколачивал, хотя вроде бы был «религиозным», но при всём соблюдении обрядов еврейского образа жизни по сути не было. И во время одной из ссор он стал угрожать ей ножом, но она нож выхватила и его зарезала. А убежав из села, в конце концов спряталась в монастыре, где и прожила остаток жизни.

Так при проведении регрессии важно быть внимательным к, казалось бы, случайному слову, которое может дать возможность восстановить целый эпизод жизни, узнать важные обстоятельства.

Единственное место, где все евреи были, – это гора Синай, рассказывает нам традиция. Души всех евреев присутствовали там в момент Дарования Торы. Несколько лет назад я спросил у своего рава Ицхака Берковица: «Можно ли в соответствии с Галахой* вернуть человека к Синайскому откровению?» - и получил положительный ответ. «Да,- сказал он, – если можешь, возвращай». Это не только не идёт вразрез с нашим законом, но, более того, еврей должен помнить о Синайском откровении.