Ефим Свирский - ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЕ

Первая ступень – перестать делать то, что делал.То есть раскаяние-сожаление – это только подход к первой стадии.

Вторая ступень – перестать желать то, что делал.То есть пересмотреть свой взгляд на мир настолько, что сделанное перестанет даже казаться выгодным. (Ибо невыгодное нам мы не делаем.)

Третья ступень – сожаление о сделанном.На этом уровне сожаление стирает духовные последствия желания делать.

Четвёртая ступень – молитва, когда слова приравниваются к действию и стирают духовные последствия неправильных действий.

Но вернёмся к Баал-Шем-Тову. О нём и хасидских равах написано много книг, и именно хасидами наиболее открыто провозглашались среди простого народа идеи о перевоплощении душ. Хасидские истории несут в себе всегда глубокие духовные и этические уроки. И это не случайно.

Вот одна из них.

Как-то к Баал-Шем-Тову приезжает очень богатый человек и привозит с собой мешок денег. Поставив его на стол и сказав:

– Вот это – цдака, – он поворачивается, чтобы уйти. Но Баал-Шем-Тов обращается к нему:

– Слушай, может быть, ты хочешь задать мне вопрос, или получить браху-благословение, или ещё что-то?

Тот отвечает:

– Нет-нет, спасибо, ребе. Слава Б-гу, у меня всё в порядке, я богат, мои дети хорошо женились, так что у меня всё хорошо и мне ничего не надо. Вот только привёз немного денег на цдаку и всё, – и уже готов уйти, но Баал-Шем-Тов вновь останавливает его:

– Останься на секунду, хочу рассказать тебе одну историю.

Ну раз ребе просит – тот остаётся, и Баал-Шем-Тов начинает повествование.

– Триста лет назад, недалеко от того места жили два друга. Были они очень дружны и очень близки. И вот после многих лет пришлось им разъехаться. Один отправился в один город – у него было там своё дело, а второй – в другой

– у него там было своё дело. И вот через какое-то время у одного дело пришло в упадок, и он написал другу, что ему нужна какая-то сумма поправить положение. Тот прислал нужные деньги. Замечательно. У терпевшего неудачу дела поправились.

Прошло несколько лет, и теперь в упадок пришли дела уже второго из друзей. Написал он об этом первому и добавил, что ему нужна довольно большая сумма. Но то ли из-за того, что первый был скуповат, то ли он просто побоялся сам прогореть – не помог он другу. И в результате тот прогорел. Полностью, так, что не осталось у него ни гроша. И вот этот нищий уже человек, которому пойти больше некуда, решил направиться к своему другу. Пришёл он к огромному особняку, окружённому высоким забором, со сторожем в воротах, и попросил его впустить. Ну, сторож, конечно, сказал, что тут нищим не подают. И тогда этот нищий попросил, чтобы просто передали хозяину, кто пришёл, уж тогда-то его сразу впустят. Когда сторож сообщил хозяину, что у ворот стоит какой-то нищий и называет себя таким-то именем, то богач понял, что это его друг, бывший. И то ли ему стало стыдно, что он ему не помог и теперь придётся, может быть, выслушивать упрёки, то ли ещё что, но сказал он сторожу, что не хочет видеть этого нищего. Когда же нищий услышал, что его не принимают и даже куска хлеба не дают, воскликнул: «Как так? Мы же были такими друзьями! Я ему помог! Ну как же это может быть? Я не уйду отсюда, пока он меня не увидит». И, действительно, он сел у ворот. И, конечно, к нему никто не вышел, и через несколько дней он умер с голода. Через некоторое время умер и богач. И души обоих предстают перед Верховным судом. И говорит Творец, что душа того человека, что был щедрый, добрый, идёт в олам Ґа-ба (будущий мир или рай), а душе второго, который пожадничал, не захотел увидеть своего друга и помочь ему, придётся пострадать и очень сильно. И тут первый говорит Творцу: «Ну как же я могу идти получать удовольствия, когда я знаю, что практически из-за меня мой очень хороший друг страдает. Не доставит мне это удовольствия, – и просит он: – Творец, может, ты ему дашь ещё один шанс?» И Творец соглашается: «Хорошо, я дам ему ещё один шанс. Тот, что был щедрый, добрый, будет бедным, а скупой будет богатым. В какой-то момент жизни вы встретитесь, и богатый должен будет накормить бедного, дать то, что ему нужно, и, таким образом, исправить совершённое преступление». Так и произошло, их души перевоплотились. Один был беден, другой всё более и более богател, но от этого его жадность только усиливалась. И вот в какой-то момент нищий пришёл к богатому. А Всевышний распорядился так, что ворота остались открытыми, охранника не было, и нищий прошёл прямо в кабинет богатого.

И вот тот видит у себя на прекрасных коврах какого-то нищего бродягу. Так мало того, этот бродяга говорит ему: «Дай мне хлеба». Богач ему, разумеется, отвечает: «Пошёл вон отсюда, здесь не подают». И тогда этот нищий имеет такую наглость, что берёт его за воротник и говорит: «Дай мне еды». Тот ему отвечает: «Я тебе уже всё сказал: иди отсюда!» Нищий же начинает его трясти, смотрит прямо в глаза и постоянно повторяет: «Дай мне еды!» В ответ богач тоже хорошенько его тряхнул. Ничего такого не хотел, просто, чтобы избавиться от него. А нищий возьми да умри прямо там на месте: слабого здоровья был человек, недоедал… XVIII век – время такое, что протоколов по таким поводам не составляли, так что богач просто позвал прислугу, пояснил, что ошибочка вышла, и слуги похоронили нищего в саду.

– Вот такая история, – подводит итог Баал-Шем-Тов.

А богатый его посетитель, услышав всё это, совершенно белеет. Пот крупными каплями катится по лбу. И тут богач говорит:

– Ребе, но ведь эта история произошла со мной месяц назад. Выходит, вы хотите сказать, что ваш скупой, триста лет назад получивший последний шанс, это и есть я?!

На что Баал-Шем-Тов, глядя на него, отвечает:

– Да, это и есть ты.

– И это был мой последний шанс – и всё?!

– Да, это был твой последний шанс.

Тут этого человека начинает трясти крупной дрожью, и он шепчет:

– Скажите, у меня есть ещё хоть какая-то надежда, хоть какой-то шанс? Я сделаю всё, что вы скажете, всё, что угодно.

Баал-Шем-Тов, подумав, отвечает:

– Ты сейчас должен написать завещание и часть денег отдать своим детям, а часть передать на пожертвования. Сам же должен ходить пешком из города в город и не останавливаться нигде больше, чем на один день. Питаться ты будешь на пожертвования, и если тебе дадут больше, чем ты потратишь на еду за день, то деньги эти ты отдашь ещё более нищим, чем ты.

И соглашается этот человек:

– Хорошо, я это сделаю.

И отправляет он лошадей домой, а сам от Баал-Шем-Това уходит пешком.