Сергей Иванов - БЛАЖЕННЫЕ ПОХАБЫ

Традиция бродячих дервишей, или факиров (семантическое развитие данного слова в европейских языках весьма характерно), просуществовала в Османской империи по крайней мере до XIX в. Один турецкий вельможа жаловался европейскому путешественнику:

Не проходит дня , чтобы какого-нибудь министра не остановил дервиш с оскорблениями … В Багдаде , Аравии , Египте их цинизм переходит всякие границы . Я сам видел в Каире , как средь бела дня один из этих жалких людей , что бегают полуголыми по улицам , остановил женщину и утолил на ней свою дикость на глазах у всех прохожих , которые отворачивались – одни из благоговения , как будто присутствуя при святом таинстве , другие с отвращением , но не смея позвать полицию . Я не знаю , чего больше у этих бандитов – лицемерия или фанатизма , хотя кажется , что это вещи взаимоисключающие [DCCLI] [DCCLI] Ubicini Μ. A. Lettres sur la Turquie, p. 117. .

Как видим, этот османский чиновник, сам того не зная, довольно точно определил суть юродства.

Следуя ещё дальше на Восток, мы оказываемся на территориях, где многое могло бы напомнить о юродстве. Так, в тибетском тантризме встречаются святые (их расцвет относится к XVI в.), именуемые blama smyonра, которые симулируют безумие и ведут себя разнузданно во имя осмеяния поверхностной набожности [DCCLII] [DCCLII] Arduss J., Epstein L. The Saintly Madman in Tibet // Himalayan Anthropology. The Indo-Tibetan Interface / Ed. J. F. Fisher. The Hague; Paris, 1978, p. 327-338. . Но больше всего напоминают юродивых адепты секты «пашупатас» (pasupatas). Наибольшим влиянием она пользовалась в XII в. н. э., а её адепты существовали, кроме Индии, также в Белуджистане и Афганистане [DCCLIII] [DCCLIII] Pasupata Sutram / Transl. Haripada Chakraborti. Calcutta, 1970, p. 8-15. . Никаких генетических связей или взаимовлияния с юродством проследить нельзя, но типологическое сходство бросается в глаза. По убеждению «пашупатас», аскет должен был воспитывать в себе бесчестье (avamane).

Мудрец должен искать бесчестья , словно амброзии … Унижение должно рассматриваться как увенчание … Надо навлекать его на себя … Пусть о нём говорят: « Он изгой , он безумец , он лунатик , он дурак ». Пусть он имеет вид безумца , будет похож на нищего , пусть его тело будет покрыто калом , пусть у него будут неостриженные борода , ногти и волосы , пусть он не заботится о теле … Хорошо войти в деревню и притвориться спящим и храпеть … Люди будут смеяться над праведником … и вся хорошая карма , которая у них есть , перейдет к нему , а вся плохая карма от него – к ним … Ещё он должен встать возле группы женщин … и начать проявлять внимание к какой-нибудь молодой и красивой; он должен смотреть на неё и вести себя так , будто желает её. … Когда она взглянет на него , он должен изображать все признаки влюбленности … Тогда все – женщины , мужчины , евнухи – скажут: « Это не чистый человек . Это развратник »… Надо вести себя нелепо , болтать бессмыслицу , повторяться , говорить невнятно [DCCLIV] [DCCLIV] Ingalls D. Cynics and Pasupatas. The Seeking of Dishonour // Harvard Theological Review. V. 55. 1962, p. 286-291. .

На первый взгляд кажется, что перед нами – классический юродивый. И всё же сходство здесь чисто внешнее. Дело в том, что «пашупатас» отнюдь не ставит себе целью исправление или наставление людей [DCCLV] [DCCLV] Ibid., p. 293. Автор противопоставляет их киникам и выводит оба течения из шаманизма (р. 296-297). . Провокация, на которую идёт индийский аскет, злокозненна, с христианской точки зрения, от начала и до конца: он сознательно напрашивается на унижения, чтобы передать окружающим свою дурную карму и получить их хорошую [131] [131] «Намеренная имморальность» индийских аскетов вообще – довольно известное явление (см.: Holek F. Some Observations on the Motives and Purposes of Ascetism in Ancient India // Asiatische Studien. Bd. 23. 1969, S. 45). . «Он отдает им грех (Papam cha tebhyo dadati). Он получает их заслугу (Sukrtam cha tesam-adatte)» [DCCLVI] [DCCLVI] Lieu S. N. С. The Holy Men and Their Biographers in Early Byzantium and Medieval China // Maistor. Classical, Byzantine and Renaissance Studies for R. Browning / Ed. A Moffatt. Canberra, 1984, p. 126-127. . На фоне столь последовательной позиции особенно рельефно проступает межеумочность юродивого: в нём (или в религиозном сознании, породившем его образ) много, очень много чисто восточного презрения к низменному материальному миру, который есть лишь морок, наваждение. Но он не может отдаться этому чувству целиком, ибо воплощение Логоса для него – не фикция. Юродивый не может вполне отрешиться от противопоставления субъекта и объекта, верха и низа, добра и зла [DCCLVII] [DCCLVII] Syrkin A. On the Behavior of the «Fools for Christ's Sake» // History of Religions. V. 22. № 2. 1982, p. 161-171; Feuerstein G. Holy Madness: The Shock Tactics and Radical Teachings of Crazy-Wise Adepts, Holy Fools, and Rascal Gurus. New York, 1990, p. 205-206. .

Для юродивого, скажем, сексуальная провокация является именно провокацией потому, что он признает существование законов физиологии. Находясь в опасной близости от греха, он, словно в цирке, демонстрирует своё виртуозное умение греху не поддаться. Но при этом он обязан предложить публике самой убедиться в отсутствии обмана. Как мы помним, Симеон Эмесский и Андрей Царьградский, чтобы избавиться от обвинений, демонстрировали желающим свою сексуальную незаинтересованность. Для индийского аскета фокус состоит не в этом: например, некоторые йоги, чемпионы в деле аскетизма, позволяли себе даже половые сношения. В восприятии окружающих это не нарушало их статуса, ибо они и совокуплялись равнодушно. Здесь греческий принцип «бесстрастия» (απάθεια) доводится до логического предела и окончательно отрывается от каких бы то ни было земных критериев.

Юродивый может появиться лишь там, где наличие тела признаётся некоторой проблемой. С точки же зрения, скажем, буддизма, тело, как и всякая материя, условно. Например, буддийский праведник может с легкостью вынуть собственные внутренности, прополоскать их в реке и вернуть на прежнее место [DCCLVIII] [DCCLVIII] Lieu S. N. С. The Holy Men, p. 124-125. . Там, где стирается грань между земным и божественным, теряет смысл и юродство.

Скажи , что ты глуп ( die te stultum ), – будешь мудр . Но именно скажи и именно в своей душе ( sed die et intus die ). Но если ты возьмешься это говорить , то ни в коем случае не [ вздумай делать это ] публично ( si dicis , noli coram hominibus dicere ) [DCCLIX] [DCCLIX] Augustini Sermo 68 // PL. V. 38. 1865, col. 436-437. .

Так писал Августин. Западное христианство с самого начала делало упор на смирение и даже самоуничижение. Скажем больше: сознание собственной греховности люди на Западе выражали даже в более острой, нежели на Востоке, форме [132] [132] В частности, тот специфической вид святого безумия, который существовал в древней Ирландии и именовался geiltah, не имеет ничего общего с юродством, поскольку был лишь экстремальной формой покаяния см.: Михайлова Т. А. Ирландское предание о Суибне безумном или взгляд из XII в. в VII. М., 1999, с. 322-327. . Вот, к примеру, что мы читаем у Амвросия Медиоланского: «Вина плодотворнее, чем невиновность (fructuosior culpa quam innocentia). Невиновность сделала меня дерзким, а вина возвратила в подчиненное положение» [133] [133] Ambrosii Mediolanensis Opera / Ed. G. Schenkel. V. 2. Lipsiae, 1897, p. 18. В Византии практика исповеди в несуществующих грехах не являлась распространенной формой самоумаления. Про средневековых юродивых мы такого не знаем вообще. . Чрезмерное покаяние часто вело на Западе к эксцессам, которые были способны шокировать зрителя, например флагеллантству, то есть самобичеванию. Подобная форма аскезы была в целом чужда византийской культуре, видимо, из-за того, что восточному аскету не очень знакомы сомнения в собственной праведности (ср., впрочем, с. 200). Итак, «Запад не соглашался развивать безумие иначе, нежели в рамках покаяния, которое на Востоке было как раз вторично» [DCCLX] [DCCLX] Fritz J.-M. Le discours du fou au Moyen Age (Xlle-XIHe s.). Paris, 1992, p. 316. .