Брюс Милн - Евангелие от Иоанна

Анна фокусирует свое внимание на учениках и учении Иисуса (19). Это были две области, где он пытался уличить Христа. Упоминание об учениках, возможно, ассоциируется с «ложным пророком», образом из Втор. 13:1 — 10, который «представит… знамение или чудо» и «отвратит» народ от почитания Бога Израиля. Подобное преступление наказывалось смертной казнью. Движимый тем же желанием, Анна задает Иисусу вопрос о Его учении, чтобы услышать слова Иисуса о собственной святости. Иисус отрицает существование какого–либо тайного, еретического учения среди учеников. Все, что Он говорил им, говорилось и в публичном учении (20). А если была какая–нибудь ересь, то пусть найдут свидетеля и допросят его (21).

Неустрашимость Иисуса перед Анной побуждает одного из служителей ударить Его по щеке (22). Это стало предвкушением той неимоверной боли, которую Иисус испытает совсем скоро. Однако Он не отпрянул. Если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня? (23). Иисус отвергает любые ложные обвинения и требует, чтобы процесс вели должным образом, с привлечением и допросом свидетелей. «Другими словами, Иисус взывает к справедливому суду» [236] G. R. Beasley–Murray, p. 325. . Анна, сбитый с толку откровенностью Христа, не может более ничего поделать и посылает Его к своем зятю (24), а затем и в синедрион.

Действие снова переходит на улицу. Упоминание об огне (18:25) еще раз свидетельствует о том, что была ночь. «В Иерусалиме, находящемся в полумиле над уровнем моря, бывает довольно холодно весенними ночами» [237] R. Brown, 2, p. 825. . Петр стоял в темном дворе вместе с другими и ожидал развития событий в доме. Его отношения с врагами свидетельствуют о его падении. В это время его снова спрашивают о связи с Иисусом (25). Сейчас он более уязвим. Что если они опознают в нем обидчика, который отсек ухо рабу в саду? Петр снова отступает и во второй раз отрекается от Иисуса. Третье испытание Петра несло некоторую угрозу, так как вопрос исходил от родственника того человека, которого он поранил. Не я ли видел тебя с Ним в саду? (26). «Не меня». И тотчас запел петух (27). Еще раз предвидение Иисуса сбылось (13:38). Так, пока Иисус искренне свидетельствует, Петр отрекается. «Иоанн создал разительный контраст между тем, как искренне ведет Себя Иисус, не отрицая ничего, и как трусливо повел себя Петр, отрицая все» [238] Ibid., p. 842. . С пением петуха предательство Петра вдруг открывается ему и он, «вышед вон, горько заплакал» (Лк. 22:62). Час тьмы!

Во тьме той иерусалимской ночи мы можем рассмотреть несколько составляющих этой тьмы. Первая тьма — это отречение от Господа со стороны Анны. В этой сцене Анна представляет иудаизм, веру народа Божьего, идущую от Авраама. Иудеи испытали множество благ Господних на протяжении своей истории: чудесные победы у Красного моря и на земле Ханаанской; великие лидеры, такие, как Моисей, Самуил и Давид; пророки, такие, как Илия, Амос, Исайя или Иеремия. Они получили от Господа договор, писанный закон и обещание о Мессии и Царстве Божьем. Все эти традиции собрались воедино в лице одного человека, первосвященника, который сейчас стоял перед Мессией, наконец–то посланным Господом. Однако, вместо того чтобы пасть перед Ним в признании, Анна, как мы видим, пытается использовать любую уловку из Писания, чтобы приговорить Его к смерти. Глубокая печаль отражается в этом допросе, печаль Израиля, народа, отвергшего своего Бога. Ни одно из сегодняшних государств не считается таким теократическим, как Израиль, тем не менее в современном мире существует немало народов, которые в последние десятилетия уходящего века отреклись от всех ценностей и убеждений своих отцов–основателей. В этом у Анны также достаточно последователей.

Вторая составляющая иерусалимской тьмы — это отречение от Бога со стороны Петра. Петр был назначен предводителем общины нового Царства Иисуса. Он был свидетелем чудес Иисуса. Он видел славу Иисуса, видел, как насытились пять тысяч, как запрыгал хромой, как прозрел слепой, как парализованный унес свою постель домой и даже мертвый воскрес. Он слышал учение Иисуса, включая Его предупреждения о приближающемся кризисе, в том числе и для Петра (Лк. 22:31). Несмотря на это, он' трижды отрекся от Него, сказав: «Я не с Иисусом. Я не знаю этого человека». В тот момент, когда Иисус больше всего нуждался в его помощи, Петр отвернулся от Него и ушел. Это отступление актуально и сегодня. Сколько нынешних христиан ощущают постоянное чувство провала из–за неспособности или нежелания искренне предстать перед Христом! Как и Петр, мы все больше и больше идем на компромисс, до тех пор пока наша жизнь не превращается в сплошное отречение и наше воскресное посещение церкви, вместо очищения и воодушевления, несет свидетельство о нашем лицемерии.

Однако есть и третья составляющая иерусалимской тьмы, еще более ужасная, чем остальные, — это кажущееся бессилие Господа. Эта тьма происходит не от нашего отказа от Господа, а от отказа Господа от нас. Перед нами — Сам Сын Господа, творящий и защищающий Слово жизни, и Он выглядит беспомощной пешкой в руках Своих врагов; Его пинают от одного к другому, как мячик, люди, которые поворачивают правосудие как хотят и которые собираются вынести самый несправедливый приговор за всю историю юриспруденции. Тот, Кто при помощи Своего величественного «Я есмь» заставил Своих врагов в саду пасть на землю, сейчас добровольно отдается в руки Своих мучителей, как обычный узник в сцене, повторяемой изо дня в день (и засвидетельствованной наглядно в документах Международной амнистии) во всех странах мира. В паломничестве Иисуса к Голгофе мы сталкиваемся не только с триумфом, но и с тем, что Павел назвал «немощное Божие» (1 Кор. 1:25). Эта немощность никому не чужда. Господь, не пришедший на помощь, когда мы больше всего в этом нуждались; молитвы, оставшиеся не услышанными; разочарования, лишающие нас надежд; трагедии, приходящие нежданно; безысходность, когда ни молитвы, ни просьбы, ни восхваления, ни другие панацеи не только не лечат, но даже не облегчают наших страданий. Немощность Господа также проявляется в мире, в тех зверствах, которые свершаются ежедневно, и в лице миллионов нуждающихся: голодающих, беженцев, униженных и больных. Господь, если Он действительно правит миром, кажется нам слабым, ограниченным и не способным удовлетворить Свои нужды.

Но в этом отрывке есть также и положительные элементы, сияющие, как звезды в небе. Мы можем различить здесь три таковых.

1. Присутствие Господа. В ст. 14, представляя Каиафу, Иоанн напоминает читателям, что это он подал совет Иудеям, что лучше одному человеку умереть за народ (11:50). И сразу же все становится ясно. То, что Каиафе представлялось циничной целесообразностью, Господь использует в Своих целях. Несколько недель спустя Петр скажет им: «Вы взяли и, пригвоздивши руками беззаконных, убили [Иисуса]» (Деян. 2:23), но «этот человек был дан вам Господом по Его замыслу и предвидению».