Брюс Милн - Евангелие от Иоанна

Такая же трагедия происходит, когда люди полагают, что они могут очистить свою совесть перед Господом через исполнение ритуалов. Читателям Евангелия уже известно, что нельзя очиститься, исполняя ритуалы других религий; Иисус — единственный путь к Господу. Однако бессмысленные ритуалы могут возникнуть и в христианской вере. Крещение (неважно как), причастие (неважно в какой церкви), посещение богослужений (неважно как часто), вознесение молитв (неважно какой длительности), жертвование денег (независимо от суммы) сами по себе не спасают и не могут спасти нас от грехов и неизбежного суда. «Религия» не может искупить нас, обряды — спасти. Посмотрите на обвинителей Христа.

Однако Пилат охотно идет им на уступки, и сам выходит из дворца, чтобы встретить их. Это придает процедуре необычный вид. Пилат выходит к лидерам и затем периодически удаляется во дворец к Иисусу, чтобы допросить Его. Таким образом, можно нарисовать себе такую картину: иудейская делегация стоит на верху парадной лестницы, рядом находится Иисус, внизу, во дворе, собрался в ожидании шумный народ, и Пилат, выходящий из дворца, чтобы обменяться мнениями, сопровождаемый служителями и солдатами.

Пилат начинает процедуру с вопроса об обвинении. В нем вы обвиняете Человека Сего? (29). Их ответ даже непочтителен: если бы Он не был злодей, мы не предали бы Его тебе (30), и, более того, он мало что объясняет, словно они и не стремятся переманить Пилата на свою сторону; возможно, они не готовы к этому вопросу, но это вызывает и некоторое подозрение в том, что они уже говорили предварительно с Пилатом на эту тему и уже заранее решили с ним приговорить Иисуса к казни. Однако Пилат решает провести свое расследование, и отсюда его вопрос. Если это предположение правильно, то оно отлично сочетается с тем, что мы узнаем из римских источников об общем отношении Пилата к иудеям. Назначенный на пост в 26 г. н. э., он испытывал безграничное презрение к еврейскому народу. Он часто притеснял евреев, и в целом его проконсульство было не легким для народа. В конце концов он был отозван обратно в Рим императором Тиберием в 35 г. н. э.

Возьмите Его вы и по закону вашему судите Его (31). Возможно, Пилат сомневается, что синедрион уже собирался в такой ранний час. Скорее всего, Пилат своим ответом намеренно тычет их носом в грязь, так как и он, и они знают, что иудейское руководство хочет смерти Иисуса и что им нужно одобрение Пилата для исполнения казни. Поэтому Пилат не упускает возможности напомнить им еще раз, что они подчиняются Риму и лишены права казнить.

Некоторые ученые сомневаются в том, что это ограничение имело большое значение в данном случае, но независимые римские источники свидетельствуют об обратном. Это было серьезным вопросом. «Уголовное право было самым ревностно охраняемым атрибутом власти» [240] А. N. Sherwin–White, Roman Society and Roman Law in the New Testament (Oxford, 1963), pp. 24–47. . В провинциях Рим сохранял его за собой. Конечно же, это не означало, что римские власти иногда не закрывали глаза на спонтанные акты народной казни, как это было в случае со Стефаном (Деян. 7:54) или когда Иисуса несколько раз хотели побить камнями (8:59; 10:31), но в целом право казнить оставалось за ними.

Это, в свою очередь, делает ясным намерение властей не просто убить Иисуса, но официально казнить Его, т. е. распять. Причина этого очевидна. Его высказывания были широко распространены в народе, и многие испытывали к Нему сострадание. Поэтому власти должны были действовать аккуратно. В самом деле, складывается впечатление, что они постоянно с опаской оглядываются назад. Лучший способ сгладить негативную реакцию от казни — распять его руками римских господ. Распятие по закону означало проклятие Господа (Втор. 21:23), таким образом, распятый Мессия — это нонсенс, то же, что «квадратный круг». Морально и духовно это было невозможно, и, более того, это показывало их повиновение языческим властям.

Просьба предать смерти (31) заставила Пилата провести свое собственное расследование, так как дело сейчас находилось в его руках. Он уводит Иисуса к себе во дворец, чтобы допросить (31). Его первый вопрос Ты Царь Иудейский? показывает, что иудейские лидеры изложили дело Пилату более подробно, чем записал Иоанн. Однако нужно заметить, что утверждение о царе не было тем вопросом, который приводил в ярость синедрион. Их главным обвинением было богохульство. Однако они хорошо знали, что такое религиозное обвинение не убедит Пилата. Людей, называющих себя богом, было предостаточно в Римской империи. В этом случае он посчитал бы данное дело всего лишь их иудейским суеверием и отпустил бы Иисуса. Так они меняют курс и придают делу политическое направление, которое Пилат был обязан принять всерьез. Иисус, как они говорили, утверждал, что Он «Царь Иудейский», т. е., по их показаниям, был революционером, виновным в подготовке восстания против Рима. Пилату были знакомы подобные типы. Недавно он взял под стражу одного такого, по имени Варавва. Ты в вопросе Пилата стоит под ударением, выражая тем самым его удивление (33). Зная людей такого рода, Пилат сразу понял, что Иисус совсем не похож на революционера — образ, знакомый и нам, живущим в XX в.

Иисус ни в коей мере не испуган допросом представителя Римской империи и пытается перевести разговор наличный уровень, обращаясь к Пилату как к человеку, нуждающемуся в Божьей милости. От себя ли ты говоришь это, или другие сказали тебе о Мне? (34). Пилат презрительно отвечает: Разве я Иудей? Твой народ и первосвященники предали Тебя мне; что Ты сделал? (35). Пилат пытается найти какое–нибудь преступление против римского закона. Иисус признает, что Он находится во главе царства, но не того, которого следует бояться Риму как политического соперника. Если бы это было так, то Его бы сейчас поддерживала целая армия «слуг». Многие усматривают здесь намек на ангельские легионы «не отсюда», т. е. от Царства Небесного, откуда пришел Сам Иисус (ср.: Мф. 26:53).

Когда Иисус разъясняет происхождение Своего царства, которое не «от мира сего», это не должно пониматься как намек на то, что царство Христово не заботят политические проблемы или что Его праведность неприменима в политике. Даже беглое прочтение Нагорной проповеди выявляет это заблуждение. Иисус имеет в виду здесь, что Его власть происходит не от политики и не зависит от ее влияния.

Пилат, с одной стороны, смягчен, но, с другой, рассержен. Итак Ты Царь? (37). Иисус не отрекается от Своего титула. Только что объяснив Свое царство с помощью отрицания того, чем оно не является, Он с помощью утверждения начинает разъяснять то, чем оно является. Это царство определяется его назначением — свидетельствовать об истине; Его царство — это царство истины (ср.: 1:14; 8:36; 14:6). Истина здесь имеет близкое значение к «реальности». В мире нереальности и иллюзии Иисус предлагает реальность личных отношений с «единым истинным Богом» (17:3), жизнь в истине, которая делает нас свободными (8:32). Все это Он предлагает Пилату. Он, заключенный, предлагает Своему судье истинную свободу.