Карл Викланд - Тридцать лет среди мертвых

Врач. Что вам приходилось делать на корабле?

Дух. Все, что обычно делают моряки.

Врач. Сколько вам было лет?

Дух. Боюсь, мне уже этого не вспомнить.

Врач. И сейчас вы опять хотите уйти в море?

Дух. Да, я не хочу оставаться на берегу, потому что чувствую здесь себя не в своей тарелке. Есть что-то особенное в жизни на океанских просторах – что-то совсем особенное! Завтрак, обед, ужин по расписанию, и никаких забот, если сделал свою работу как следует.

Врач. А на корабле много работы?

Дух. О да, нужно много чего драить; так что дел всегда полно. Капитан терпеть не может, если его команда бездельничает. Если бы мы были предоставлены самим себе, мы бы просто ничего не делали. Так что если других дел нет, то нам всегда приходится заниматься уборкой.

Об этом я мог бы много порассказать! Мы драили каждую ступеньку, все механизмы со всеми причиндалами, все всегда должно быть начищено до зеркального блеска. Уборка производилась каждый день, все блестело и сверкало, а корабль был большой.

Врач. Вы ходили только на одном линкоре?

Дух. Я ходил на разных линкорах.

Врач. Вы участвовали в каком-нибудь сражении?

Дух. Нет, в сражениях мы не участвовали; кубинская война войной, собственно, не была, на Филиппинах пришлось жарче.

Врач. Вы и там были?

Дух. Нет, мы оставались в открытом море, почти никто из наших в бухту не заходил, только некоторые. Адмирал Дьюэй заходил в бухту, но я был не на его корабле. Мы крейсировали неподалеку от бухты. Некоторые корабли находились в боевом охранении; если бы мы все вошли в бухту, то попали бы в ловушку, потому что вблизи были корабли неприятеля.

Врач. А как ваша фамилия?

Дух. Моя фамилия? Я так давно ее не слышал, что совсем забыл. А зовут меня Джон.

Врач. Джон, а как дальше?

Дух. Джон Эдвардс.

Врач. Вы бывали у тихоокеанского побережья?

Дух. Да, мы однажды обошли его кругом. Я больше был у восточного побережья.

Врач. Вы ушли со службы, когда покидали корабль?

Дух. (Нерешительно.) Покидал корабль?

Врач. Вы не покидали корабль? Может быть, с вами произошел несчастный случай?

Дух. Я не знаю.

Врач. Может быть, вы заболели?

Дух. Я не знаю.

Врач. Манильский залив – это последнее, что вы помните?

Дух. Нет, это было давно.

Врач. Куда вы отправились оттуда?

Дух. Я был совсем молодым, когда мы заходили в Манильский залив.

Врач. То есть это должно было быть в 1898 году. Как долго вы прослужили во флоте?

Дух. Этого я не знаю; последнее, что я помню, это 1912 год.

Врач. Что же с вами случилось в 1912 году? Вы заболели?

Дух. У меня, кажется, что-то смешалось в голове. Я не очень точно это помню… Мы красили корабль. Я не помню, где именно я был, я что-то плохо соображаю. Но мы были не в корабельном доке, а где-то поодаль. Мы были на строительных лесах с одной стороны корабля.

Врач. Там с вами что-то произошло?

Дух. Я как-то странно себя почувствовал; думаю, у меня закружилась голова. Было такое странное ощущение. Наверное, это действительно был приступ головокружения.

Врач. А в это время вы красили корабль?

Дух. Сначала нужно было его очистить от грязи, а потом заново покрасить.

Врач. Вы стояли в сухом доке?

Дух. Не помню точно, где это было. Но что-то случилось, и я упал в воду.

Врач. Вероятно, вы упали с лесов.

Дух. Не знаю точно, но, кажется, я с них свалился.

Врач. Возможно, что тогда вы утратили свое тело и стали духом.

Дух. Духом? Что вы имеете в виду?

Врач. Я имею в виду, что вы утратили свое бренное тело. Вы стали невидимым для нас!

Дух. Но я же потом опять выходил в море. У меня было ощущение, как будто какая-то часть меня – матрос, но одновременно мне казалось, что я должен был обучать морскому делу другого матроса. (Когда он вошел в ауру Си. Би.) Я чувствовал запах морского воздуха вокруг него.

Когда видишь моряков, понимаешь, что их окружает особая атмосфера. Я опять хотел уйти в море, потому что на суше ощущал себя как-то не так, замечал, что я не гожусь для сухопутной жизни. Земля, суша – они неподвижные и твердые, там чувствуешь себя плохо. По мне – океан, как материнская грудь, она убаюкивает тебя, и ты засыпаешь. Какое это чудесное ощущение, когда волны навевают на тебя сон.

Врач. Когда вы сорвались с лесов, вы, вероятно, утратили свое бренное тело; с тех пор вы – дух. Это не ваше тело, посмотрите на свои руки!

Дух. (Рассматривает руки медиума.) Это не моя рука. (Смеется.) Нет, нет, точно не моя! У меня были большие руки. А эта рука явно никогда не тянула канатов. Странно, что у меня теперь такие руки! (Весело смеется.)

Врач. К тому же на вас платье и у вас длинные волосы. А ноги? Разве это ноги моряка?

Дух. Нет, и ноги тоже не мои. О, теперь я понял! Знаете, когда-то очень давно мы плыли из одного города в другой. Я все время был на военных кораблях. Мой отец был капитаном корабля, и мы, конечно, все время были в море. Мой отец шел на паруснике из Нью-Йорка в Индию, а потом вокруг Индостана.

Врач. На паруснике?

Дух. Да, сначала у него был парусный корабль, когда я еще был маленьким мальчиком. Потом он командовал пароходом. Они курсировали между Калькуттой, Нью-Йорком и Англией.

Врач. Это был торговый корабль?

Дух. Да, он перевозил множество разных товаров. Позже он некоторое время ходил в Австралию, торговал хлопком и шерстью. Когда я подрос, у меня возникло желание поступить на государственную службу, и против воли отца я пошел служить в военный флот. Ему это не нравилось, но он считал меня прирожденным моряком. Думаю, что я родился на корабле, я совсем не знаю жизни на суше. Моя мать научила меня читать и писать, и это было все мое школьное образование. Мы постоянно были в море. Моя мать была очень хорошей женщиной.

Врач. Ваша мать уже умерла?

Дух. Моя мать умерла и отец тоже. Оба умерли несколько лет назад. Но это не то, о чем я хотел рассказать.

Врач. Вы говорили об этих руках и этом платье.

Дух. Я не понимаю, откуда у меня взялись женские руки и как я оказался в платье. Вот о чем я хотел сказать, когда отошел от темы. Точно не помню, но думаю, мне было 18 или 19 лет, когда мы прибыли в Калькутту.

Я с удовольствием ходил по городу, мне все хотелось посмотреть и нравилось беседовать с людьми. Однажды я попал на какое-то собрание. Калькутта весьма красивый город с приятным климатом. И вот там я попал на это собрание, и мне дали с собой целую кучу книг. Общество, проводившее собрание, называлось «Теософическое объединение». Все люди были очень милые, но странные. Слушая их разговоры, сразу начинаешь верить в новое физическое воплощение.