Владимир Шутов - Анатомия мировых религий: Прошлое, настоящее, будущее

2. Индивидуализм является вторым основным базисом общеевропейского духа. Как следствие этого базиса именно в западноевропейской культуре мы наблюдаем высокое развитие отношений собственности. Скрупулезная детализация многих и многих ситуаций в области собственности – вот поистине конек Запада. Равенство и свобода здесь понимаются прежде всего как возможность самых различных проявлений личности с целью приобретения ею собственности.

3. С этими двумя «постулатами» связана еще одна черта. Этой чертой является беззастенчивая, нравственно вполне оправдываемая, максимально возможная эксплуатация всего внешнего и чужого. Такого активного проявления духа колонизаторства, который наблюдался у целого ряда европейских государств, в истории человечества можно отметить не так уж и много.

4. Из этих качеств легко выявляется набор вторичных признаков, к которым бесспорно принадлежат следующие: напористость в достижении цели, практичность, умение руководить и одновременно умение подчинять себя определенным социальным требованиям.

Эти вторичные признаки позволили с течением времени выработать в человеке Запада способность выстраивать довольно сложную и многоплановую социальную иерархию, причем не только выстраивать, но и подчиняться ей. При всем при том непосредственное исполнение тягот этой иерархии (трения с законом, подчинение ряду прямых ограничений и т. п.) является не таким уж и обременительным для законопослушных граждан. Развитие индивидуализма отодвигает общественное на второй план, заставляя уделять личностным свободам заметно большее внимание. На Западе социальность не является доминирующей, она в большей степени заключается в лояльном отношении к власти при условии обеспечения этой властью целого набора индивидуальных свобод.

При этом западный индивидуализм не является, если так можно выразиться, индивидуализмом полным. К тому же он существенно отличается от индивидуализма человека Востока (да, да, восточный индивидуализм тоже имеется, хотя он и другой). При поддержании целого ряда личностных свобод человек Запада продолжает жить в окружении людей (коллеги по работе, начальники, подчиненные, соседи-знакомые, члены семьи и т. п.), окружении довольно тесном, по сути держащем каждую отдельную личность под неявным, но неусыпным контролем. То, как человек ведет себя в этом окружении, то, какого мнения о нем будет это окружение, во многом определяет и его индивидуальное бытие. Он обязан следовать сложившимся нормам своего окружения, иначе оно ему быстро отплатит, и отплатит довольно болезненно для него.

Так что говорить о том, что человеку Запада присущи безграничные формы индивидуализма, совсем не следует. Здесь скорее мы имеем дело со своеобразным западноевропейским «социальным индивидуализмом», с одной стороны, очень четко расставляющим людей по своим социальным уровням, а с другой – дающим им жить внутри этих уровней с определенным и довольно четким перечнем полагающихся этому уровню свобод, разумеется, при условии исполнения этими людьми столь же определенных требований.

В связи с этим будет полезным отметить еще один момент. Многие первичные христианские догматы не очень-то хорошо стыкуются с вышеизложенными характеристиками-признаками человека Запада. То есть здесь мы можем наблюдать пример некоего противопоставления положений раннего христианства и западных установок. Приведем некоторые наиболее заметные из этих противопоставлений-нестыковок, которые, как говорится, лежат на поверхности:

1. Тяга к личной наживе – христианское стремление к одухотворенному существованию.

2. Сильное развитие индивидуализма – указание на христианское равенство всех перед Богом, главными достоинствами человека считаются его глубокая вера и праведная жизнь среди людей, а не «индивидуалистическое потребление». В то же время индивидуализм присутствует и в христианстве, в нем есть идея личного спасения, идея вечно сохраняемой души и др.

3. Нацеленность на глубокую эксплуатацию всего внешнего, на выстраивание сложных социальных конструкций и завязывание сложных социальных связей – заметный крен первичного христианства в сторону от социальных проблем.

4. Деньги и собственность есть главные жизненные ценности мира сего – важнейшей ценностью христианина является жизнь с Богом, вера в спасение и обретение рая после смерти.

5. Склонность к демонстрации своего социального превосходства – духовная претензия на то, что социальный уровень не является существенной характеристикой личности перед лицом Бога.

Такие нестыковки, пусть проявляемые сегодня в меньшей степени, продолжают наблюдаться и поныне. Стремление же к демократии служит не только результатом слияния индивидуализма и традиций европейской «разноголосицы». Не исключено, что это стремление во многом связано и с трансформацией идеи ведического равенства.

Идея всеохватности мира, присущая древней ведической культуре, дополненная идеей божественного происхождения древних ариев-русичей, скорее всего, нашла свое отражение в европейском духе в виде стремления к глобальному господству, а также в виде идеи законности эксплуатации всего внешнего и низшего.

Еще один интересный момент. Европа до сих пор представлена в виде небольших по размерам государств. Во многих других регионах мира существовали и продолжают существовать заметно более крупные образования. Там процесс объединения был давно завершен. К этого рода образованиям можно отнести США, Индию, Китай и владелицу бескрайних просторов Россию. В Европе же эффект национальных и этногенетических различий оказался очень стойким. К тому же история становления современных западноевропейских государств такова, что во времена Средневековья они строились как бы снизу вверх, посредством постепенного объединения мелких феодалов под эгидой первоначально не очень устойчивых королей. Географическая изрезанность европейского континента тоже сыграла свою роль в выращивании европейского «разноголосия».

Однако все равно ставшая теперь такой маленькой Европа перед лицом более крупных образований (смотрите на глобус) продолжает в лице Евросоюза мечтать о занятии если не лидирующего, то хотя бы почетного места в общемировой иерархии. Сегодня Европа представляет собой выпестованное веками смешение самых разных начатков самых различных народов и культур, которые и породили со временем такой богатый «многоголосием» культурный конгломерат, с одной стороны, противоречивый, а с другой – такой предприимчивый, удачливый и такой удобный для проживания.