Л. Филимонова - Святая Мария

Основательницей и первой настоятельницей московской Марфо-Мариинской обители была великая княгиня святая Елисавета Феодоровна, старшая сестра императрицы Александры Феодоровны (Алисы Гессенской) и супруга генерал-губернатора Москвы, великого князя Сергея Александровича. Великая княгиня стала заниматься благотворительностью и помогать беспризорным, больным и беднякам. Когда в 1904 году началась Русско-японская война, она отправляла на фронт санитарные поезда, продовольствие, обмундирование, лекарства, подарки, походные церкви с иконами и утварью, а в Москве открыла госпиталь для раненых и комитеты по призрению вдов и сирот военнослужащих. Именно тогда великокняжеская чета начала покровительствовать Иверской общине в Замоскворечье, где готовили сестер милосердия. После трагической гибели мужа Елисавета Феодоровна, полностью удалилась от светской и дворцовой жизни и разделила свои драгоценности на три части: первая была возвращена казне, вторая отдана ближайшим родственникам, третья пошла на благотворительность и на создание Марфо-Мариинской обители. Большой участок с роскошным садом княгиня приобрела на деньги от фамильных драгоценностей и от проданного особняка на Фонтанке в Северной столице.

«Обитель труда и милосердия» стала беспримерным явлением в истории православной Москвы. По замыслу основательницы, ее сестры совмещали молитву и рукоделие с помощью мирянам, а неимущие люди могли найти себе здесь и утешение, и реальную помощь, прежде всего квалифицированную лечебную – хорошие московские врачи работали в местной бесплатной больнице и на специальных курсах при обители обучали сестер основам медицины. Особо они готовились ухаживать за смертельно больными, не утешая их надеждой на мнимое выздоровление, а помогая приготовить душу к переходу в вечность. Кроме того, сестры милосердия служили в больнице при обители, в детских приютах, лазаретах, помогали нуждающимся и бедным многодетным семьям – на это настоятельница собирала благотворительные пожертвования по всей России и никогда не отказывалась от помощи мирян.

В обитель же принимались православные девушки и женщины от 21 до 45 лет. Сестры не давали монашеских обетов, не облачались в черное, им разрешалось выходить в мир. Они могли покинуть обитель и выйти замуж (Павел Корин, трудившийся над росписью соборного храма обители женился на ее бывшей воспитаннице), или постричься в монашество. По некоторым сведениям, святая великая княгиня Елисавета изначально хотела возродить древний институт диаконисс.

В обители на Ордынке были устроены две церкви, часовня, бесплатные больница, аптека, амбулатория, столовая, воскресная школа, приют для девочек-сирот и библиотека. На наружной стене обители висел ящик, куда бросали записки с просьбами о помощи, и этих просьб поступало до 12 тысяч в год. Настоятельница собиралась открыть отделения обители по всем губерниям России, устроить загородный скит для ушедших на покой сестер, а в самой Москве организовать детские приюты, богадельню, построить дом с дешевыми квартирами для рабочих.

22 мая 1908 года, в праздник Вознесения Господня, на Большой Ордынке состоялась закладка соборного храма во имя Покрова, который строился до 1912 года архитектором Алексеем Щусевым в стиле модерн с элементами древнего Новгородско-псковского зодчества. Расписывать храм Елисавета Феодоровна пригласила выдающихся художников Михаила Нестерова, его ученика Павла Корина и известного скульптора Сергея Коненкова. Нестеров создал здесь известные свои композиции: «Путь к Христу», изображавшую 25 фигур, «Христос у Марфы и Марии», «Утро Воскресения», а также подкупольное изображение Бога Саваофа и лик Спаса над порталом. В Покровском храме была устроена потайная лестница, ведущая в подземную усыпальницу – ее расписывал Корин на сюжет «Путь праведников ко Господу». Там настоятельница завещала себя похоронить, в стенах своей обители. В память же о благодатном посещении ею в молодости Святой Земли на фасаде Покровской церкви был изображен вид Иерусалима, с ротондой Гроба Господня и куполом церкви Марии Магдалины. Двенадцать колоколов храмовой звонницы были намеренно подобраны под «Ростовский звон», то есть звучали наподобие знаменитых колоколов Ростова Великого. Один дореволюционный краевед отмечал приземистый облик соборной церкви, «к земле привязывающей», «земной, трудовой характер храма», словно воплощающий замысел всей обители. Внешне очень маленький, почти миниатюрный храм был рассчитан на тысячу человек и одновременно предполагался как лекционный зал. Слева от ворот под сосенками поставили синеглавую часовню, где сестры читали Псалтирь по умершим сестрам и благотворителям обители, и где ночами часто молилась сама настоятельница.

Осенью 1909 года был освящен второй, больничный храм обители во имя святых Марфы и Марии – по замыслу настоятельницы он был устроен так, чтобы тяжелобольные, не вставая с кровати, прямо из палат сквозь открытые двери могли видеть Богослужение. А на следующий год, когда обитель открылась, святая Елисавета приняла в его стенах монашеский постриг, посвящал ее в монашество святой митрополит Владимир (Богоявленский), будущий священномученик, принявший смерть в Киеве в январе 1918 года. В апреле 1910 года на всенощном бдении по особому составленному Святейшим Синодом чину совершилось посвящение 17 насельниц вместе со святой Елисаветой в звание крестовых сестер, а наутро, за Литургией святая Елисавета была возведена в сан настоятельницы обители. Епископ Трифон (Туркестанов), обращаясь к ней, сказал: «Эта одежда скроет Вас от мира, и мир будет скрыт от Вас, но она в то же время будет свидетельницей Вашей благотворной деятельности, которая воссияет пред Господом во славу Его».

Настоятельница вела жизнь подвижницы, проводя время в молитвах и в уходе за тяжелобольными, иногда ассистируя врачам на операции, собственноручно делая перевязки. По свидетельствам пациентов, от самой «Великой Матушки» исходила целительная сила, которая благотворно влияла на больных и помогала выздороветь – здесь исцелялись многие из тех, кому отказали в помощи врачи, и обитель оставалась для них последней надеждой. Сама настоятельница всегда обращала больных к главному средству – церковным Таинствам Исповеди и Причастия.

Матушка с сестрами выходила в мир: помогала сиротам, неизлечимым больным, беднякам. Обитателей Хитровки княгиня уговаривала отдать детей ей на воспитание – она организовала общежитие для мальчиков, которые потом составили артель посыльных, а для девушек – дом работниц с дешевой или бесплатной квартирой, где они уберегались от голода и влияния улицы. Устраивала Рождественские елки для бедных детей с подарками и теплой одеждой, изготовленной руками сестер. Открыла приют для неизлечимо больных туберкулезом. Чахоточные женщины обнимали княгиню, не сознавая опасности для нее этих объятий, а она никогда не уклонялась от них. Помогала настоятельница и духовенству, особенно сельскому, где не было средств построить или обновить храм, священникам-миссионерам на Крайнем Севере и на других окраинах России, русским паломникам, отправлявшимся посетить Святую Землю. На ее средства был построен русский православный храм в итальянском городе Бари, где находятся мощи святителя Николая Чудотворца.