Елена Островская - Буддийские общины Санкт-Петербурга

В число первых научных публикаций об этой стране, наряду с российскими, входят монографии английского ученого А. Уоделла, находившегося в составе британской военной экспедиции в Тибет 1904 года, и трехтомное издание исследований Ч. Белла, занимавшего в течение длительного времени пост английского официального представителя в Сиккиме и бывшего личным советником Далай-ламы XIII.

Научные сведения о Тибете в силу ряда причин оставались недоступными для широкой аудитории, познакомившейся впервые с этой страной благодаря сочинениям А. Девид-Неэль, Е. Блаватской, Н. Рериха. Вплоть до сегодняшнего дня Тибет представляется многим европейцам «таинственной страной снегов», население которой в прошлом составляли «мистики и маги». Активные антропологические, этнографические и социологические исследования тибетской культуры начались только в конце XX в. Стимулом к созданию тибетологии как отдельной отрасли востоковедения послужило включение этнорелигиозного меньшинства тибетцев в историко-культурную действительность Европы и Запада.

Другим не менее важным фактором активного интереса глобальной общественности к истории и культуре Тибета стало обращение в буддизм европейцев, носителей христианской культуры. В Европе (Германия, Франция, Англия, Польша, Скандинавия) начало 1980-х годов, а в России – начало 1990-х ознаменовалось активным распространением тибетского буддизма. Общины буддистов-европейцев, возникавшие по всему миру, создавались под непосредственным руководством тибетских монахов и наставников, проживающих в диаспорных расселениях в Индии и Непале. Модель европейского буддизма была сконструирована в контексте серьезных структурных изменений социально-политической и религиозной жизни тибетской диаспоры. Эти изменения затронули прежде всего структуру политической и религиозной власти.

В 1966 г. на съезде религиозных и политических лидеров диаспоры в Бодхгае Далай-лама XIV провозгласил, что в перспективе сохранения религиозно-национальной идентичности тибетцам необходимо воссоздать традиции четырех школ тибетского буддизма в условиях принимающих стран. В рамках этой встречи было принято решение об организации в диаспоре на территории Индии самостоятельных религиозных центров каждой из школ тибетского буддизма, руководство которыми должно осуществляться в соответствии со школьной социорелигиозной иерархией.

В результате представители школы Сакьяпа при главенстве Сакья Тридзин Ринпоче основали монастырский комплекс в Раджапури. Глава школы Кагьюпа Гьялва Кармапа Ринпоче и его мирские последователи провозгласили своим центром монастырь Румтек на территории Сиккима, а представители школы Ньинмапа обосновались в Калимпонге, где и был возведен монастырь этой школы. Школа Гелугпа основала монастыри в Карнатаке и Дхарамсале.

Понимание новых форм глобального воспроизведения тибетского буддизма становится возможным, если учитывать, что на исторической территории Тибета школы закреплялись своими монастырями и образовательными центрами в конкретных районах страны. В условиях рассеяния данный принцип территориальной дислокации был применен к карте глобального закрепления тибетских анклавов. Так, было произведено разделение школ по территориям и религиозным центрам, развивающим самостоятельную религиозную политику конкретно в Европе и в целом на Западе. В каждом принимающем государстве тибетцы создавали религиозные центры, стремились рано или поздно отстроить монастыри, молельни, ступы и прочее.

В диаспоре четыре главные школьные традиции были восстановлены под патронажем Далай-ламы XIV. В ситуации религиозной конфедерации буддийских школ, характерной для Тибета, Далай-лама XIV выступал покровителем лишь одной из них – Гелугпа, с которой соперничали остальные. В диаспоре на территории Индии соперничество между школами прекратилось, и Далай-лама XIV в равной степени покровительствовал каждой из них. Иными словами, в диаспоре сложилась религиозная федерация буддийских школ.

В историко-культурных реалиях Тибета буддийская идеология опиралась на теократическую государственность и жесткую сословную иерархию. Тибетская теократия складывалась в течение нескольких веков и в окончательном виде закрепилась в XVII веке. Вплоть до аннексии Тибета Китаем теократия и социально-экономическое расслоение имели отчетливое религиозное измерение. Сословная иерархия и легитимность буддийской теократии выступали одним из центральных аспектов осмысления в тибетских историографических сочинениях [22] Подробное рассмотрение концептуальных оснований буддийской теократии было разработано и изложено в монографии: Островская-мл Е. А. Воины радуги. Институционализация буддийской модели общества в Тибете. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2008. С. 195–198. . Это теоретизирование было обусловлено тем фактом, что религиозная модель буддийского общества, зафиксированная в индийской постканонической литературе, не содержала доктринального обоснования или отрицания возможности теократической формы управления. Теократическая государственность – это исторический феномен тибетской буддийской культуры, а главенство Далай-ламы в статусе теократического правителя есть результат политической истории этой страны.

Школа Гелугпа, религиозным главой которой является Далай-лама, сложилась позднее других школ – к концу XV века. К этому времени территория Тибета уже была поделена между крупными аристократическими семьями, представители которых стояли во главе школ Кагьюпа и Сакьяпа. Созданная Цзонхавой (1357–1419) школа Гелугпа развивалась и функционировала вне жесткой территориальной привязки к какому-либо из районов Тибета. В силу этого она могла не учитывать закрепившиеся в других школах представления об организации духовной иерархии. В школах Кагьюпа и Сакьяпа социорелигиозная иерархия была тесно связана с этнотерриториальным фактором. Иерархия социорелигиозных статусов выстраивалась с учетом происхождения и принципа владения территорией. В постканонических школьных трактовках дисциплинарный кодекс Винаи выступал доктринальной основой социорелигиозной иерархии. В этих школах Виная использовалась преимущественно для идеологической легитимации установившейся системы социально-экономической иерархии. Религиозными лидерами, как правило, становились выходцы из знатных и состоятельных семей наследной земельной аристократии.

Новая школа Гелугпа достаточно быстро обрела широкий круг последователей в среде простого тибетского населения. Основой ее популярности стал меритократический принцип продвижения по ступеням социорелигиозной иерархии, отсутствовавший в других школах. Именно это и послужило залогом политического успеха религиозного главы школы Гелугпа, утвердившегося в XVII веке в статусе теократического главы Тибета.