Дамаскин Лесников - Светлый старец

В Лозе о. Феодор много трудился не только на ниве пастырства и духовничества, но преуспевал и в трудах хозяйственных, не гнушаясь никакой физической работы. Его можно было увидеть работающим с лопатой или молотком, разбирающим завалы мусора или трудящимся на земле. С самого своего военного детства батюшка был приучен к тяжелому труду ради зарабатывания, как он писал всегда в кавычках, «куска хлеба». Он всегда трудился физически, что-то делал своими руками. Например, уже после Лозы, в Лавре, когда ему запретили ходить на церковные службы (предположительно, это произошло в период 1999—2001 гг., по словам самого о. Феодора, 8 октября, на праздник аввы Сергия, что батюшка расценил как благословение Преподобного), в келье он устроил мастерскую, где собственноручно делал аналои. Но это был не просто труд ради труда. Это было молитвенное делание. Аналои получались простенькие, неказистые, зато очень прочные и, самое главное, молитвенные – располагающие к молитве и духовному чтению. Батюшка эти аналои затем дарил, и мне кажется, что каждый, кто получил когда-то в подарок его руками сделанный аналой, при самом виде этого аналоя не мог не быть вдохновлен к более частой и более ревностной молитве.

Сам старец всей душой любил молитву и богослужение. Во время своего пребывания в Лозе он регулярно совершал Божественную литургию и, по его словам, всегда обязательно говорил проповедь на евангельское чтение или на праздничное событие. Он считал, что проповедовать священник должен непременно и особенно – на литургии. Не важно, сколько людей пришло на службу: два человека или двести человек. На эту тему он часто вспоминал одно из известных ему духовных стихотворений под названием «Ревнителю православия», каждое из рифмованных строк которого заканчивалось призывом «Иди и буди!». И призыв этот относился именно к делу священнического служения и проповеди.

Многим известно, что на протяжении нескольких последних лет батюшка страдал болезнью ног. Они были отекшие, синие от вздувшихся вен, ходить ему было непросто. Лечился он только природными средствами: пил эвкалипт, натирался мазью из сабельника. Уже, видимо, по старческой немощи иногда впадал в длительный сон. Часто это происходило в бане, куда он ходил время от времени. Распарившись, организм его ослабевал и погружался в сонное состояние, о. Феодор мог находиться в состоянии полудремы в течение нескольких часов. Когда обнаруживали его долгое отсутствие, кто-то из студентов или монахов шел в баню, будил и забирал его оттуда. Но в целом батюшка практически до самых последних дней держался довольно крепко. Резкое ухудшение его здоровья произошло только за несколько дней до смерти. Он слег, перестал есть и пить, сильно похудел и так, в болезни и молчании, скоропостижно перешел в вечность. Отпевание его происходило при немалом стечении народа, основная часть которого – его духовные чада, успевшие приехать с Украины, из Москвы и Подмосковья, из Сибири. Присутствовали также братия Лавры и некоторые студенты семинарии и академии. Отпевание совершали наместник Лавры архиепископ Сергиево-Посадский Феогност (Гузиков) и епископ Серафим (Зализницкий), в схиме Сергий. Ранее схиепископ Сергий возглавлял Белоцерковскую и Богуславскую, а затем Северодонецкую епархии на Украине. С 2007 года почислен на покой и ныне является настоятелем Введенской церкви в Лефортово у Салтыкова моста в Москве. Схиепископа Сергия видели при жизни батюшки в его келье. Отец Сергий Глебов, духовный сын старца, вспоминает: «Я тогда был у батюшки в келье, а его (схиеп. Сергия. – Прим. авт.-сост. ) о. Феодор демонстративно держал в дверях, пока я не ушел, – смирял. Вел себя он кротко, и лицо его было очень добрым».

Погребение о. Феодора (фото с официального сайта Троице-Сергиевой Лавры)

Погребение о. Феодора (фото с официального сайта Троице-Сергиевой Лавры)

Похоронили о. Феодора на территории храма Спаса Нерукотворного в селе Деулино Сергиево-Посадского района 4 4 Храм этот числится подворьем Лавры. . Там же похоронены и некоторые другие насельники Лавры: его бывший сосед по келье и смиренный старец схиархимандрит Михаил, иеродиакон Донат, православный мыслитель и преподаватель академии архимандрит Георгий (Тертышников), который, как и батюшка, очень любил и изучал труды святителя Феофана Затворника.

9-й день после погребения старца был днем рабочим, и о. Сергий Глебов отслужил тогда панихиду на его могиле один. Не удостоился батюшка соборной молитвы на своей могилке в этот день. Вспоминается 9-й день после кончины любимого им старца о. Серафима (Тяпочкина), когда панихида прошла при большом количестве верующих. Сложно сказать, с чем это связано. Конечно, много людей хотело бы приехать в этот день, помолиться об упокоении своего духовного отца, но многим не позволили это сделать обстоятельства. Как свидетельствует святой Макарий Александрийский в своем «Слове о исходе души», на 9-й день после смерти душа, рассмотрев обители рая и блаженного упокоения, бывает определяема для обозрения мест мучения грешников и до сорокового дня пребывает там. На 40-й день ведется к Богу для определения места ее временного пребывания до Второго пришествия Господа Иисуса Христа. В 9-й день после погребения отец Сергий молился об упокоении о. Феодора в селениях праведных, молился тогда, когда душа батюшки уже видела эти селения, но готовилась встретиться с «жителями» и иных мест – грешниками и местами их отлучения от Бога. В 9-й день, по Макарию Александрийскому, мы призваны молиться, чтобы душа по предстательству святых и всех девяти ангельских чинов удостоилась милости Божией и Царствия Небесного. Когда-то одна духовная дочь батюшки в своих воспоминаниях говорила, что в Лозе о. Феодор во время трапезы как-то внезапно спросил одного из присутствующих (а там были послушники, трудники, паломники): «Назови точно все чины ангельские!» Никто тогда толком не смог ответить. Я вспоминаю, что такой же вопрос он неоднократно задавал и в последние годы, обращаясь к приходящим в его келью в Лавре. Для о. Феодора это была живая тема, он наизусть знал эти чины и, постоянно их вспоминая, молился им. Но, похоже, и свои девятины отхода в вечность он остался фактически один на один и со своим этим вопросом, и с ангельскими чинами. Зато на 40-й день приехало много людей, служили панихиду, молились, и настроение было пасхальное, радостное. Тот день, в который определяется человеку временная его участь до Страшного всемирного суда, для духовных чад стал праздником упокоения старца в Боге. Возможно, ангелы за обращенные к ним любовь и благочестивое почитание приняли в преддверие райских обителей ученика Христова и послушника Сергиева, принявшего на себя некогда образ ангельский и сохранившего его.