Владимир Зоберн - Духовник президента. Рассказы о священниках, повлиявших на умы и души правителей России

Неужели же это «противно разуму», – задает разумный вопрос Иван Васильевич, – что взрослый человек не захотел быть младенцем? И с горечью продолжает: «Потом вошло в обычай: если я попробую возразить хоть самому последнему из его советников, меня обвиняют в нечестии, как ты сейчас написал в своей нескладной грамоте, а если и последний из его советников обращается ко мне с надменной и грубой речью, не как к владыке и даже не как к брату, а как к низшему, – то это хорошим считается у них».

Никакого доброго чувства к бывшему духовному наставнику не осталось в душе царя Ивана. «Не думай, – пишет он Курбскому, – что я слабоумен или неразумный младенец, как нагло утверждали ваши начальники: поп Сильвестр и Алексей Адашев. И не надейтесь запугать меня, как пугают детей и как прежде обманывали меня с попом Сильвестром и Алексеем благодаря своей хитрости, и не надейтесь, что и теперь это вам удастся. Как сказано в притчах: “Чего не можешь взять, не пытайся и брать”» (Первое послание Ивана Грозного Курбскому).

В ответе на это письмо весьма интересен отзыв Андрея Курбского о Сильвестре: «О, по правде и я скажу: хитрец он был, коварен и хитроумен, ибо обманом овладел тобой, извлек на сетей дьявольских и словно бы из пасти льва и привел тебя к Христу, Богу нашему. Так же действительно и врачи мудрые поступают: дикое мясо и неизлечимую гангрену бритвой вырезают в живом теле и потом излечивают мало-помалу и исцеляют больных. Так же и он поступал, священник блаженный Сильвестр, видя недуги твои душевные, за многие годы застаревшие и трудноизлечимые» (Второе послание Курбского Грозному).

Но подобное лечение явно было не по нраву царю Ивану Васильевичу. Он ясно понимал свое предназначение и высоко оценивал собственное положение.

«Русская земля держится божьим милосердием, и милостью Пречистой Богородицы, и молитвами всех святых, и благословением наших родителей и, наконец, нами, своими государями», – писал Грозный все тому же Курбскому. Таким человеком нельзя было повелевать, нельзя было безнаказанно оказывать на него постоянное давление. В конце концов, после некоторых безрадостных событий, в том числе – смерти горячо любимой жены Грозного Анастасии, возможно, отравленной боярами, – царь Иван Васильевич окончательно отстранил от себя Сильвестра.

«Поп Сильвестр, видя своих советников в опале, ушел по своей воле, – писал он Курбскому, – и мы его отпустили не потому, чтобы устыдились его, но потому, что не хотели судить его здесь: хочу судиться с ним в вечной жизни, перед Агнцем Божиим; а сын его и до сих пор в благоденствии пребывает, только лица нашего не видит».

Так священник Сильвестр, сильный духом и незаурядный человек, лишился возможности влиять на государственные дела и закончил свою жизнь смиренным иноком по имени Спиридон.

В исторических документах сохранились имена нескольких духовников Ивана Грозного. Некоторые из них только упомянуты, мы не знаем, что это были за люди и какую роль сыграли в жизни великого государя. Но один из них – митрополит Московский и всея Руси Афанасий – личность яркая и интересная.

Царь Иван Грозный ясно понимал свое предназначение и высоко оценивал собственное положение

Он родился в городе Переславле-Залесском, в миру носил имя Андрей. Нес священническое служение в соборной церкви Переяславля. Его духовным отцом был преподобный Даниил Переяславский, предсказавший, что Андрей станет духовником Московского государя. Впоследствии митрополит Афанасий написал житие Даниила Переяславского и его сокращенную переработку для «Степенной книги» – «Сказание вкратце о преподобном старце Даниле Переяславском».

В 1549 или 1550 г. священник Андрей был переведен из Переяславля-Залесского в Москву, стал царским духовником и протопопом придворного Благовещенского собора. В качестве царского духовника не раз упоминается в официальных летописях времени Ивана Грозного. В 1552 году он благословил царя на поход к Казани и сам участвовал в этом походе. Автор «Степенной книги», которым, по всей вероятности, является митрополит Афанасий, сообщает, что во время казанского похода он получил чудесное исцеление от гроба Александра Невского.

Царский духовник беседовал с государем накануне штурма Казани, причащал его в сам день штурма. Он же закладывал в Казани первую православную церковь Благовещения.

Духовный отец царя Ивана по обычаю крестил его детей: в 1554 году – царевича Ивана Ивановича, в 1556 году – царевну Евдокию, впоследствии умершую в возрасте двух лет.

В 1562 году благовещенский священник Андрей был пострижен в Чудовом монастыре с именем Афанасия. Он принадлежал к литературному кружку митрополита Макария и участвовал в его обширных предприятиях. По поручению царя Афанасий навещал святителя во время его предсмертной болезни и передал царю письменную просьбу Макария об удалении в молчальное житье – что было отклонено царем. Афанасий распоряжался организацией похорон святителя Макария и стал его преемником на митрополичьей кафедре.

В 1564 году царский духовник Афанасий был поставлен русским митрополитом. При отъезде из Москвы накануне введения опричнины Иван IV не взял его с собою. Именно Афанасию адресовано известное послание царя в Москву от 3 января 1565 года с изложением причин, заставивших его покинуть царство. Посольства от имени москвичей в Александрову слободу, принявшие условия введения опричнины, отправлялись официально по поручению митрополита. Однако сам Афанасий опричного террора не одобрял: вопреки воле царя он обращался к нему с ходатайствами за опальных и даже смог «отпечаловать» у него боярина И. П. Яковлева и князя М. И. Воротынского (подпись и печать Афанасия имеются на их крестоцеловальных записях царю).

19 мая 1566 года «Афанасей, митрополит всея Русии, оставя митрополию за немощию велию, сшел с митрополича двора в монастырь к Михайлову Чюду». В июле 1566 года он выполняет по приказанию царя ответственную иконописную работу – подновляет Владимирскую икону Божией Матери. Это последнее летописное известие о митрополите Афанасии. Возможно, что он участвовал в создании миниатюр «Летописного лицевого свода».

Перу Афанасия, кроме жития Даниила Переяславского, принадлежит также похвальное слово на перенесение мощей Николая Чудотворца, изданное Е. В. Барсовым, – «многогрешнаго, и грубаго, и недостойнаго прозвитера Андрея, бывшаго причетника и клирика соборныя церкви и апостольския в руских странах преименитаго града Москвы слово похвално…» П.Г.Васенко убедительно доказывает, что митрополит Афанасий является также автором одного из самых знаменитых литературно-исторических памятников XVI в. – «Степенной книги».