Михаил Чуев - Роман с фирмой, или Отступные для друга. Религиозно-политический триллер

Но Мишку было не так легко затормозить. Тем более, что его поддержали поощрительными смешками.

– Дураки, – шепнула Люда тихо, но я услышал.

– Холодно, – сказала она вполголоса в мою сторону и поежилась. Я вынул руки из рукавов штормовки, снял и накинул ее Люде на плечи. Она поправила волосы.

– Ой, блиин! – заохал Мишка, – Люд! Реально не боишься, что Костян узнает?

Я хотел было встать и отвесить разгулявшемуся Мишке положенное, но не успел.

– Рот закрой! – прикрикнул на него Серега, и все разом вдруг стихло.

Тогда Серега снова ударил по струнам, заложил соло с переливом да с боем, да так, что металлическая будка причала загудела и зазвенела от основания до крыши. Все слушали, замерев.

– Почему не пришла? – спросил я сквозь этот звон, почти прикоснувшись губами к ее уху.

– А ты зачем сказал, что я боюсь приходить сюда? Я только вышла, и тут твой дружбан. Он будто знал, что я выйду, и ждал.

– Ну и?..

– И сразу с ходу: «Пошли на пристань!» Я послать его хотела, а он:» – Сколько ты еще будешь Костяна бояться?» – » – Да какое твое, блин, дело!» – а потом поняла, что ты ему насвистел… он все шел и шел рядом, и все говорил, говорил. Про страх, про то да про это… Короче, веришь, я и сама не знаю, как он меня уболтал. Как тут оказалась… Поэтому не пришла.

« – Насвистел!» – что тут скажешь – упрек был справедлив. И оттого внутри у меня все кипело!

« – Ну, спорщик, мать его! Провокатор, гнида, манипулятор! Воспользовался моей откровенностью и прямо изпод носа девушку увел. Привел сюда, на пристань, себе и Мишке на потеху…»

Казалось, не было таких эпитетов, какими я мысленно не обкладывал Серегу. Сердце бешено стучало от возмущения и почти что ненависти к нему! И все же сквозь злость и досаду пульсировало и пробивалось смутное понимание, что не так уж все однозначно мерзко было в этом Серегином поступке.

Вдруг Люда резко встала и пошла прочь от пристани. Серега тут же оборвал бой струн.

– Проспорил? – вполголоса спросил он, наклонившись ко мне, но косясь при этом вслед уходящему силуэту. Я стиснул пальцы в кулак и… едва удержал его в кармане, но всетаки удержал.

– Теперь не мешай! Уговор!

– Да пошел ты! Со своей Америкой вместе! – прошипел я и плюнул в темноту под ногами.

Серега пошел догонять Люду. Гитара осталась Мишке.

– Нда… чтото скоро будет, – сказал Мишка таким непривычно серьезным для него голосом, что всем сразу стало както неуютно. Все молчали, никому не охота было больше балагурить и трещать. Один за другим, мы разбрелись по домам. Будка на пристани опустела.

На следующий день Серега пришел утром.

– Че надо? – спросил я, стоя на верхней ступеньке крыльца и хмуро глядя на него заспанными глазами сверху вниз.

– Мир? – он протянул руку.

Я демонстративно спрятал ладонь за спину.

– Понятно. Дуешься.

Я взялся за ручку двери, чтобы уйти.

– Ключ от лодки и весла дашь?

– Нет.

– Что так? Жлобствуешь?

– Нет, и все.

– А если я скажу, что это она просит?

– Чегоо!!

– Я бы у других лодку взял. Но она не захотела! Сказала, что поплывет только с тобой, если, конечно, не боишься.

« – А не пошли бы вы оба куда подальше!» – хотел было сказать я вслух, но… сам уже спустился с крыльца и шел к сараю за веслами.

– Ты зла на меня не держи за вчерашнее, – без всякой, впрочем, вины в голосе произнес Серега, пока мы шли к мосткам, где стояла лодка. – Я это сделал не ради того, чтобы тебя както опустить в ее глазах, и не ради нашего спора. Ну погулял бы ты с ней пару недель. А потом Костян ее опять под себя забрал бы. А так у нее есть хоть какойто шанс.

– Какой такой шанс?!

– Перестать бояться. Ты же сам сказал, что Костян ее запугал.

– Да, она так сказала.

– А! Значит, ты уже сомневаешься в искренности ее слов?

– Слушай, воду не мути! Перехватил девчонку по дороге на свидание, запудрил! Потешил в себе сверх чегото там и потренироваться в самоутверждении? Продемонстрировал свои исключительные суггестивные способности. Ну, что молчишь? Она же тебе просто нравится, ну так, почеловечески!

Серега не сказал ничего, впрочем, мы уже пришли. Люда сидела на мостках, от скуки болтая ногами в воде, закинув голову и подставив носик солнцу. Увидев нас, она улыбнулась изпод козырька бейсболки. Серега отомкнул замок и распустил грохочущую цепь.

Вот так мы втроем (Серега, Люда и я) в буквальном смысле оказались в одной лодке.

В тот день мы отправились к небольшим, заросшим лесом необитаемым островам. Было солнечно и, как всегда бывает на большой открытой воде, очень ветрено. Невзирая на это, Люда загорала, сидя на носу. Я был на веслах, спиной к ней Серега на корме, лицом к лицу со мной.

– Отвернись, не смотри, – крикнула Люда Сереге. – Буду загорать топлесс!

« – Ой, ляля!» – подумал я и покосился через плечо.

– Ты тоже не смотри! – легко толкнула меня в плечо Люда.

Острова приближались. Когда до берега оставалось метров сто – сто пятьдесят, лодка подо мной закачалась, и за спиной раздался всплеск. Я обернулся. Люда плыла к берегу. Сквозь воду была видна ее голая спина, сильные ноги мелькали в глубине, сгибаясь и разгибаясь полягушачьи. Полоска стрингов соблазнительно белела меж двух загорелых округлостей.

– Хороша, а?! – тоном, не требующим подтверждения спросил Серега.

« – Хорош будешь ты, когда Костян выйдет!» – подумал я.

Тем временем, доплыв, Люда нащупала под ногами дно и крикнула, стоя по горло в воде:

– СашСреж, подайте ктонибудь футболку!

Я обернулся, взял с носовой банки белый комок ткани и хотел бросить ей, но Серега, привстав с кормы, неожиданно перехватил мою руку. Не успел я удивиться, как он дернул за футболку с тем, очевидно, чтобы самому подать ее Люде. Однако я держал крепче, чем он думал. Ни слова ни говоря, он дернул снова, тонкая ткань затрещала и поползла. Серега от рывка качнулся, потерял равновесие и сел на дно лодки с куском футболки в руке. Людина футболка была поделена нами почти побратски. Увидев, что случилось и наши лица, Люда захохотала от души. Мы, до этого глядевшие друг на друга, как два быка перед сшибкой, через секунду тоже заржали следом, а потом (как парламентеры белые флаги) протянули друг другу то, что осталось от футболки.

Потом, зацепив лодку за поникшую над водой иву, мы до одурения ныряли с ее нависшего над глубиной ствола. Было беззаботно и весело, брошенные весла торчали ручками вверх, поскрипывая в уключинах.

Люда ныряла вместе с нами уже не стесняясь. Были моменты, когда она оказывалась так близко, что я мог, почти не двигаясь, коснуться ее плеча или руки или… груди… или мокрых волос (капли с них так и летели мне в лицо!). Да что коснуться! Я мог обнять и поцеловать ее, но… я помнил, что проспорил.