Евгения Викторова - Собрание проповедей протоиерея Валентина Амфитеатрова

Кому не случалось любоваться, как спеет и зреет хлебоносная нива под покровом небесных лучей благотворного солнца? Много, не перечесть, сколько на них колосьев, – все они врозь несут свое семя и свой плод, но все они в один рост, все они, как дружная семья растений, вместе цветут, вместе вызревают, вместе дают урожай.

Что солнце в небе, – то же, но еще больше и сильнее, благодать Божьей веры. Мы здесь, на земле, в своей совокупности составляем разумную ниву Божию. Нас посеяли и поселили на земле руки Божьи, нам указано расти и радовать дух Творца Зиждителя и приносить плод по своим способностям и дарованиям. Нас согревают св. таинства веры, в особенности св. причащение; нас просвещает животворящий дух Божий. И уже от нас зависит, если мы на этой ниве вырастем в плевелы, в малорослую траву, годную лишь для того, чтобы ее топтал презрительно прохожий или же чтобы она оставалась на поле снятой нивы, как забытая, иссохшая, ни человеку, ни скоту безнужная былинка.

Благочестивые слушатели! Будем помнить о своем назначении. Будем питать в своей душе любовь ко всему хорошему, честному. Будем возгревать дар, ниспосланный свыше сердцу нашему, – благоговение ко всему великому; непоколебимо уповать на Господа, в счастии и несчастии, в радости и скорби, в юности, в зрелом возрасте и в старости, в жизни и смерти.

Любовь к святому не старится и не умирает. Это заповедует нам Бог. Этого жаждет наша бессмертная душа. В этом наше истинное счастье на земле; это залог вечного счастья и блаженства, уготованного бескорыстно и непостыдно верующим и любящим на небе. Аминь.

Вот молитва, которой уже третий день оглашаются храмы в Православной Христовой Церкви. Церковь, как нежнейшая мать, постоянно прилагая попечение о нашей жизни, хочет освятить христиан благодатной водой и призвать на всех благодать Св. Духа, Господа Животворящего.

1. Духа премудрости! Здесь разумеются не те свойства душевных сил, которые мир зовет премудростью. Мирская, светская, человеческая премудрость есть не более как гордость. Премудрость же божественная своим главным признаком имеет смирение. Мирская премудрость гонится за земным, за временным и всего чаще доходит до того, что совсем забывает Бога. Премудрость же, которую Церковь испрашивает у Св. Духа, ведет к тому, что человек-христианин составляет непоколебимое убеждение в существовании божественного, святого, чистого, и это убеждение становится в его жизни светочем, не угасающим ни днем ни ночью. Человек, осененный Духом премудрости, по выражению псалмов, желает Бога и день и ночь, жаждет Его, как лань водного источника (ср. Пс. 41. 2).

Человек, вместивший в себя Духа премудрости, всегда предстоит истинному Богу, невидимому как видимому, и неуклонно взирает на начальника и совершителя веры Иисуса Христа (Ев. 12. 2). Светская премудрость часто совсем не обращает внимания на исполнение нравственных правил. Оттого часто слышится: «Какой тот или другой человек умный, а между тем ведет себя хуже последнего невежды». И, наоборот, слышим: «Какой тот или другой человек маловоспитанный, малознающий, а между тем благородный, честный, добрый!» Первого мудрость объюродила, а у второго открылась ее светлость.

Истинная божественная премудрость окрыляет человеческую душу добродетелями. Образец жизни для неимущего премудрости был и есть всегда Иисус Христос, Который, будучи образом Божиим, уничижил Себя Самого, приняв образ раба и по виду став как человек; смирил Себя, послушен был даже до смерти, и смерти крестной (Флп. 2. 6–8). Иисус Христос есть Господь и Учитель верующих душ. На Христа взирает верующий человек, чтобы подражать высоким Его свойствам и отображать их в себе. Светская премудрость походит на дорогое платье, сделанное из слишком тонкого, непрочного материала, на малозанимательную книгу с дорогим переплетом. Божия премудрость походит на белоснежные одежды , в которые облекутся те, чьи имена записаны в Книге жизни (ср. Апок. 3. 5); на Евангелие, которое во всех своих внешних видах, в переплете и без переплета, приносит душе отрезвление и отраду. Ниспосли же нам, Господи, Духа премудрости, чтобы он оживотворил наши душевные силы и направил их к благочестию [107] Ср. Молитва перед учением. .

2. Ниспосли нам, Господи, и Духа разума. Премудрость есть такое свойство, которое обнимает все душевные силы, а разум составляет одну из этих сил. Этой силой человек соображает, измеряет, сопоставляет, размышляет и рассуждает. Ум человека – великая сила; ею он воспринимает, понимает и дает убежище в своей душе всему тому, что есть истинного и святого в целом мире. Ум человека сдерживает беспорядочные, неуместные и несоответственные порывы сердца; ум человека налагает узду на наши желания и мечтания, удаляет от нас грезы и похотения, разоблачает всецело предметы, нас соблазняющие и увлекающие. Для этой-то силы, в нас живущей, Церковь испрашивает благодати Животворящего Св. Духа.

Ни одна сила так не страшна и не привлекательна в мире, как ум. Ум – сила покоряющая и созидающая. На войне не страшен порох и оружие, но страшен ум, направляющий их силу. Не слово сильно, на нас действующее, но тот разум, который словами заставил нас согласиться и покориться. Оттого умы в одних людях называются ангельскими, а в других людях – дьявольскими. Ангельские умы – это те, которые везде, во всем и всегда ищут небесного, святого, чистого, божественного; они ищут этого сокровища трудом и средствами, освященными и указанными законом Божиим. Умы же дьявольские стоят вне ведения Божия; их небо, их кумиры вмещаются в себе самих или же вмещены все на земле. Светлый христианский ум всегда стремится к свету, ум же дьявольский всегда пресмыкается внизу и ищет сумерек, тьмы… Наставь же нас, Господи, Духом истинным, ангельским разумом!

3. Ниспосли нам, Господи, и Духа страха Божия! Страх Божий – это высшее совершенство духа. Это есть благоговение. Это не то чувство, когда мы, сделав дурное дело, не знаем, как освободиться от строгости правды Божией. Под этим впечатлением человека преследует совесть, вспоминаются ему его беззакония; он просит помилования, но не чувствует в себе благодатного утешения. Этот страх удерживает человека от грубых и тяжких грехов, но не исправляет сердца. Это тот страх , в котором, как говорит св. Иоанн Богослов, есть мучение (1 Ин. 4.18). Страх же Божий есть бесконечная любовь к Господу. «Всегда ли свободен буду от грехов моих? Не впаду ли я в грех? Не стану ли хуже, чем есть?» – вот это чувство есть первое выражение страха Божия. Сознавать не временно, а постоянно в своей душе мир Божий, радость о Духе Святом и не терять их в самых страданиях – вот вторая степень этой добродетели.