Юрий Лифшиц - Книга Иова Книга Екклесиаста Евангелие от Матфея. Переложения

И молвил Елифаз Феманитянин:
и так сказал: «Когда к тебе мы слово
попробуем сказать, не тяжко ль будет
тебе? А впрочем, слову возбранить
кто может? Вот, ты многих наставлял
и руки опустившиеся ты
поддерживал, и падающих ты
словами восставлял, и укреплял
колени гнущиеся. А теперь,
как до тебя дошло – ты изнемог,
тебя коснулось – духом ты упал.
И не должна ль твоей надеждой быть
твоя богобоязненность святая,
а непорочность твоего пути —
твоим же упованием служить?
Ты вспомни: погибал ли кто невинный
и где был праведный искоренен?
Как я видал, кто вспахивал нечестье
и сеял зло, его и пожинал.
От дуновенья Божья исчезают
и гибнут духом ярости Его.
Рев льва и голос рыкающий молкнет
и зубы юных львов крошатся в прах,
и лев могучий без добычи гибнет,
и напрочь исчезают дети львиц.
И вот, тайком, ко мне явилось слово,
и слух мой принял нечто от него.
Средь размышлений о ночных виденьях,
когда на всех людей находит сон,
меня внезапно ужас охватил
и трепет кости все мои потряс.
И надо мною некий дух прошел,
и дыбом стали волосы на мне.
Он стал, – но я его не распознал,
лишь облик моему явился взору;
повеял тихо, – я услышал голос:
«Что – человек ли праведнее Бога?
и муж ли чище своего Творца?
И слугам Он своим не доверяет,
изъяны видит в Ангелах Своих:
тем паче – в тех, кто в храминах из бренья
находится, чье основанье – прах
и истребляется скорее моли.
И распадаются они под вечер,
и не увидишь, как совсем исчезнут.
Не с ними ль их достоинства уходят?
Умрут, а мудрости не обретут».

Взывай, коли ответить есть кому.
К кому же из святых ты обратишься?
Видал я, как глупец укоренялся,
и тотчас проклял дом его. А дети
его от счастья очень далеки,
и если будут бить их у ворот,
заступника не будет. Что пожал он —
голодный съест, присвоив из-за терна
весь урожай. И жаждущий поглотит
имущество его. Так, не из праха
выходит горе, и не из земли
беда растет; но всякий человек
рождается страдать, как искры, чтобы
стремиться вверх высоко. Только к Богу
я обратился бы, мое бы дело
я предал только Богу, ибо Он
вершит неисследимые дела,
великие и чудные без счета,
дожди дает Он на лице земли
и воды шлет Он на лице полей;
униженных на высоту Он ставит
и сетующих взносит во спасенье.
Он разрушает замыслы коварных —
и руки их не довершают дела.
Он ловит мудрецов их же лукавством,
советы хитрых делает пустыми:
с утра они встречают тьму ночную,
а в полдень ходят ощупью, как ночью.
Он бедного спасает от меча,
от уст их и от рук людей всесильных.
И, значит, есть несчастному надежда,
и затворит уста свои неправда.
Блажен тот человек, кому Господь
дарует разум – так не отвергай
ты Вседержителева наказанья,
ибо хоть Сам Он причиняет раны,
но Сам же и обвязывает их;
Он поражает, и Его же руки
врачуют. И в шести несчастьях Он
тебя спасет, а на седьмом тебя
и не коснется зло. Тебя спасет
Господь во время голода от смерти,
и от руки меча – в годину войн.
От плети языка себя укроешь,
опустошения не убоишься,
когда оно придет, ведь ты в союзе
с камнями полевыми, и со всеми
зверями полевыми примирен.
Шатер твой в безопасности ты видишь,
и будешь ты за домом за своим
смотреть и не грешить. И ты увидишь,
что семя многочисленно твое,
и отрасли твои – как на земле
трава. И в зрелости войдешь во гроб,
как под серпом пшеничные снопы
ложатся в срок свой. Вот, что мы дознали,
и так оно и есть. Послушай это
внимательно и для себя заметь».

И отвечал тут Иов и сказал:
«О, если б мои вопли верно были
Им взвешены и с ними на весы
положено страдание мое!
Оно песок морей перетянуло б!
С того слова неистовы мои.
Ведь стрелы Вседержителя во мне,
и яд их пьет мой дух; и ополчились
все Божьи ужасы против меня.
Ревут ли дикие ослы в траве?
Мычат ли перед месивом быки?
Едят ли все безвкусное без соли?
В белке яйца имеется ли вкус?
И до чего коснуться не хотела
душа моя, отныне составляет
еду богопротивную мою.
О, если бы желание мое
сбылось теперь и чаянья мои
исполнил Бог! О, если бы Господь
благоволил бы сокрушить меня,
простер бы руку и меня сразил!
И это было бы отрадой мне,
и я в моей болезни беспощадной
крепился бы, ведь не отвергся я
от изречений мудрости Святого.
И что за сила у меня, чтоб мне
надеяться? Какой конец, чтоб длить
мне жизнь мою? И твердость у меня
камней ли твердость? Медь ли плоть моя?
Во мне найдется ль помощь для меня,
и есть ли для меня извне опора?
К тому, кто так страдает, быть должно
от друга сожаленье, если он
пред Вседержителем имеет страх.
Но, как поток, мои неверны братья,
и как быстротекущие ручьи,
которые черны от льда, в которых
скрываются снега. Когда тепло
становится, идут они на убыль,
и исчезают с мест своих в жару;
своих путей теряют направленье;
теряются, когда зайдут в пустыню.
Фемайские на них дороги смотрят
и жаждут их Савейские пути;
и вот пристыженными остаются
в своей надежде; все туда приходят
и от стыда краснеют. Так и вы
теперь ничто: чуть страшное узрели —
так испугались. Говорил ли я:
«Отдайте мне иль с вашего достатка
подите заплатите для меня;
и от руки врага меня избавьте;
и выкупите вы меня от рук
мучителей моих?» Вы научите
меня – я замолчу; и укажите,
в чем погрешил я. Сильно слово правды!
Что утверждают ваши обличенья?
Вы речи обличенья сочинили?
На ветер вы пускаете слова.
Вы нападаете на сироту
и другу яму роете. Прошу вас,
взгляните на меня; я перед вашим
лицем неправду ль буду говорить?
Пересмотрите, есть ли здесь неправда?
Пересмотрите, – правда здесь моя.
Неправда ли на языке моем?
Ужели вправду горечи не может
отныне различить гортань моя?