Галина Барышникова - Мастерская сновидений

Он был другом покойного Аристарха Грандовского, а люди этого поколения были совершенно другой конфигурации. Ими владело коллективное сознание в высшем понимании этого слова, высокие идеалы и желание помочь другим, подчас в ущерб себе. Вот и сейчас, в свой выходной день Григорий Еремеевич сидел в лаборатории и готовился к работе – вчера вечером ему взволнованно позвонила Болдырева и попросила помощи, наскоро рассказав о случившемся.

Он сидел в своём потёртом кожаном кресле и записывал пришедшие в голову мысли. Он так всегда делал: сначала писал, затем анализировал.

«Существует ли другое пространство, где прямые пересекаются? Конечно! Это закон другого, нефизического мира. Чему же тут удивляться? Ведь пространство, как и время, нелинейно. Оно искривляется, давая возможность пересекаться людским судьбам, накладывая времена друг на друга, и только наше очищенное сознание способно проследить все траектории этого пути, все узловые точки встреч, все стрелки перехода из одного мира в другой, из одного состояния – в другое…»

Онамчалась по сухому руслу реки, лёжа на спине, вытянув руки. Тело обнажено. Мысленно концентрируясь на воздухе, она увидела его, как упругие лёгкие пузырьки, плотно взаимно притянутые. Приведя их в движение, она заставила воздух шевелиться. И начала двигаться по узкому руслу – сверху вниз, точно скользила с горы, постепенно набирая скорость.

Вдоль этой скоростной трассы по одному, на большом расстоянии друг от друга, стояли Ангелы, длинные крылья, как полы белого халата, касались земли. Возле каждого стремящееся тело немного приостанавливалось, словно включало силу торможения. Тело от этого сильнее нагревалось и наполнялось ярким свечением, почти алым. В нём поочерёдно загорались центры – снизу вверх. Высокая фигура склонялась и покрывала зелёными листами эти светящиеся точки. И тогда Онавдруг почувствовала, что тело имеет не только осязание, но и обоняние и вкус. Чьи-то руки положили ей на витальный центр, в области солнечного сплетения, новый пластырь: остро-солёно-терпкий вкус почувствовала она. И тут же понеслась дальше. Стремительно набирая обороты, затормозила у следующей склонённой фигуры. Разогревшись при торможении, её тело высветило сразу два центра: сердце – Анахату и горло – Вишудху. Ей быстро приложили к горящим точкам новые листы. И тянущее, томящее чувство боли перешло в сладость и истому. Сердце вдруг распахнулось и пролилось широкой волной любви, переходя от индивидуальной ко всеобщей, распознающей, вселенской. «Да, – подумала она, – сердце – это ещё и умение распознавать». Волна прокатилась по её телу вверх, тотчас подхватив следующую точку – горло.

И та же рука положила следующий пластырь на этот центр. Сначала возникла резкая боль, словно пробки пробило, потом – покалывание множества иголочек, и словно комок сжался в горле – если бы не удержала его, он пролился бы слезами, и энергия почти целого существа вышла бы в пустую. Но она задержала этот комок на вдохе и спазм прошёл. Словно хлопок раздался внутри тела, и центр распахнулся алым цветком, широко раскинув свои лепестки, образовав вокруг шеи сияющее жабо.

Когда все центры были пробуждены, и Онастала совершенной горящей структурой, её тело само остановилось, поднялось и увидело вокруг себя безбрежное колыхание марева. Она точно плыла в нём, легко задевая упругие шарики воздуха – её шаги имели свою музыку.

Онавидела насквозь все предметы, но не удивлялась этому, а только спокойно подмечала. Вот здание. По магнетизму ощущения поняла, что ей туда. Здание напоминало гигантскую трубу – от земли до неба, в нём имелось несколько этажей – планов. И почему-то везде была вода: мелкие заводи, огромные ёмкости. Суша была только переходом к новому водоёму. Здесь она впервые увидела других людей. Сколько их было? – пять? семь? девять? – не поняла. Их тела также высвечивали алые точки пробужденных центров. Но один горел ярче: это был второй снизу сакральный центр – Свадхистана, подумала она.

Тела причудливо двигались, и когда Онашагнула к ним, то почувствовала странное: её физическое тело словно рассыпалось на молекулы, и как более тонкая структура, как мука мелкого помола легко проходит сквозь жёсткие ядра гречихи, так и она просочилась сквозь стены здания. Её, словно бы размытую водой, всосал в себя камень здания. Но как только оказалась внутри, она снова сформировалась в тело.

Среди множества фигур одна была особенно магнетична. То ли сила общей их памяти, то ли другая какая сила родства притянула их друг к другу. Два тела словно схлопнулись в единое. Воздух вдруг стал более упругий и превратился в воду. Словно воронка образовалась, и они закрутились в этом водовороте, скреплённые единым мощным центром посредине.

Онапочувствовала, что и под водой продолжает дышать. Воду увидела разряженными молекулами, и дыхание её – кожное дыхание, вбирало в себя только шарики кислорода, отъединяя их от примесей чужеродного. Глубоко, как никогда до этого, она дышала всем телом.

И второе, её поразившее явление, было видение своего тела как бы со стороны. Даже не так, Онавидела их тела сверху, словно парила над ними во всё той же прозрачной ключевой воде. И то, что увидела, было удивительно красивым: тела обоих были странно изогнуты, образуя живую свастику, которая сначала вращалась медленно, затем всё быстрее, быстрее, и, наконец, не красный шар, а огненно-белая сфера брызнула множеством лучей, заполняя собой всё пространство. Эти лучи, словно струны арфы, проходили сквозь их тела, задевая горящие центры. И звучала дивной красоты мелодия…

Вращение тел прекратилось. И они, вновь обретшие свои индивидуальные формы, засветились ровным светом. На нижнем ярусе, в огромной прозрачной ёмкости, доверху наполненной водой, извивались новые тела. Их было много. Они были словно узкие полоски лент в воздухе: легки и подвижны. Но движение их было столь стремительно, что ей показалось, что она видит новые непонятные письмена. И действительно, след на воде оставался гореть ещё долгое время. Замысловатая вязь непонятных слов и переплетений, сотканная обнажёнными телами, давала ощущение более плотного поля. Но она не захотела сейчас переливать в этот сосуд всю гармонию пережитых чувств, отметив про себя, что ей это, в принципе, интересно. Позже ей хотелось бы пройти эту плотность вибраций, оставив собственные огненные надписи в пространстве.