Виктория Прудникова - История (не)обыкновенной женщины, или Выпусти на свободу своего гения

Практически полностью разочаровавшись в возможности получить желаемое от мамы, переключилась на своих одноклассников. Я очень нуждалась во внимании, во мне жило заложенное природой желание быть на первых ролях. Готова была его получать всеми возможными способами. А что нужно сделать, чтобы привлечь внимание ровесников в возрасте 13—15 лет? Конструктивное и правильное в этом возрасте не в почете. Нужны были какие-то неординарные поступки. И была готова на все, чтобы меня заметили. На том этапе их внимание, их оценка моего поведения стали для меня своеобразным ЗАМЕНИТЕЛЕМ. Это как продукты для диабетиков. Сладкого им хочется все равно, поэтому для них создали всевозможные суррогаты.

В результате драки были для меня нормой. Я вообще не особо разговаривала, сразу лезла в драку. И с девочками, и с мальчиками. Меня вообще предпочитали не трогать. Один мальчик даже однажды сказал, что когда я злюсь, у меня глаза становятся желтыми. Кидалась на сверстников с таким гневом, что сама себе удивлялась. У меня не было такого явного желания «вляпываться» в какую-то ситуацию или сделать что-то неподобающее, но внутреннее бунтарство не давало покоя. Там, где нужно было промолчать, я выступала, где уступить – лезла на рожон. Хотела постоянно заявлять о себе. Внутренняя агрессия и желание выделиться дали взрывную смесь, которую мне стало очень тяжело контролировать.

Мое неутолимое желание быть центром внимания приобретало разные формы. К примеру, в летнем трудовом лагере объявили конкурс «Мисс „какая-то“», и мое стремление выделиться сыграло со мной злую шутку. Решила участвовать. Это было смешно. На тот период я была просто «гадким утенком», и в глубине души понимала, что не стоит выставлять себя на посмешище, но в тот момент здравый смысл не возобладал надо мной. Проигрыш меня расстроил, некоторых сверстников оттолкнул от меня. У меня и так было мало подруг, а после стало еще меньше. Тут же умудрилась подраться с девочкой, которая как-то подшутила надо мной. У нее были длинные ногти, и она мне в драке расцарапала все лицо. Это еще больше дополнило мой образ сложного подростка.

Постоянно влипала в какие-то ситуации. Это было логично с моим-то безудержным желанием быть в центре внимания. Например, похвастаться какой-то заграничной «шмоткой», что было высшим пилотажем или статусом своих родителей, что очень высоко котировалось, я никак не могла. Постепенно начала курить, громко материться и отстаивать свое право на «достойную» жизнь всеми другими неконструктивными способами.

О школе нужно отдельно сказать, она у нас была своеобразная. Понимаю, что советские школы были похожи одна на другую. И у подростков проявления жестокости и бунтарства могут зашкаливать. Но в нашем случае это принимало какие-то крайние формы. Конечно, у нас были определенные группы детей, которые благодаря родителям-«шишкам», чувствуя свою безнаказанность, вели себя очень разнузданно. Курением травки в школе на переменах где-то за спортивной площадкой никого не удивишь, но когда это происходит прямо на уроке, с проявлением особой жестокости по отношению к слабым одноклассникам, в угаре, под кайфом, и когда учителя сами бессильны, понимая, что любой конфликт будет улажен, уже чересчур. Мне было очень жаль тех, кто не мог постоять за себя, над ними просто глумились. Меня тоже могли зацепить, но кидалась, как с цепи сорванная. Мне угрожали, караулили после уроков. В последних классах в школу ходила с ножом, чтобы в случае крайней опасности себя защитить (как я тогда думала). Хвала Богу, уберег. Последствия могли быть самыми ужасными. Хотя наш самый активный, бесконтрольный «лидер» таки умудрился на перемене подрезать прямо в школе мальчика со всеми вытекающими обстоятельствами: криками, воплями, милицией, «скорой помощью» и т. п. Все вздохнули с облегчением, когда его забрали. На пару месяцев в школе воцарилось относительное спокойствие. Но удивительно, что решали и решают в наше время и в нашей стране связи. Его вернули в школу снова. Насколько потом слышала, несмотря на свой статус и положение, его папа устал все время спасать сына и разруливать ситуации, а может, уже и не мог, и тот таки оказался за решеткой.

С таким моим рвением выделиться я могла запросто закончить в какой-то исправительной колонии. Не из-за того, что была такой уж преступницей, просто могло произойти неожиданное стечение обстоятельств. Мое поведение очень способствовало этому. Вот так однажды в школьной столовой бурно отреагировала на группку нагло настроенных девиц, которые всех цепляли и издевались. Меня особо никто не трогал, но так одну поставила на место, что на определенное время воцарилась тишина, от неожиданности. Потом они решили мне устроить травлю. Задевали в школе, я огрызалась. Но школа не улица, какие-то конфликты обычно не имеют продолжения на ее территории. Но имеют после. Вот так, один раз встретив меня на улице и решив отомстить, эта группа малолеток просто спровоцировала драку со мной. Разнимал нас уже милиционер.

Я была девочкой из достаточно порядочной, законопослушной семьи, просто отсутствие внимания к моей персоне проявлялось специфическим образом. А мне все время приходилось иметь дело с теми, для кого драки, выяснение отношений, разборки и тому подобное – образ жизни. Наши подходы к жизни различны. Так и в этой ситуации произошло. Через пару дней ко мне домой пришли несколько взрослых с обвинением, что во время драки я сорвала с девочки золотую цепочку, и ее нужно вернуть. К таким приемам была не готова. Мне угрожали. Конечно, об этом узнала мама. Она начала просить помощи у директора школы, которая отстранилась полностью. Неудивительно. Что можно ожидать от человека, у которого такое в школе происходит? Она вынуждена была пойти и просить понимания у родителей девочки. Нужно сказать, что нам повезло. Они оказались вменяемыми людьми, в особенности старшая сестра (разница между младшей, с которой вошла в конфликт и ее старшей сестрой была большой), которая понимала, что все эти события могут сказаться негативно и на них. Мне постоянно угрожали разными видами расправы, моя мама вынуждена была сообщить, что тоже будет защищаться, а поскольку у нее мужа нет, то будет кого-то просить (возможно, они подумали – нанимать?!). Все происходящее как-то утихомирило меня. Выяснения длились долго, и исход был непрогнозируемым. Именно благодаря этому случаю начала задумываться о последствиях своих поступков. До этого и мыслей особых по этому поводу не было.

И все же – почему во мне было такое безудержное желание заполучить любым способом это внимание? Где начало этому? Да потому, что для ребенка является естественным желание быть любимым. Это желание достаточно эгоистично, делить любовь он не хочет ни с кем. Это естественно. Получая внимание и заботу, он обеспечивает себя всем необходимым. Младенцы не думают о том, выспались их мамы или нет, поели или отдохнули. Они орут, требуя свое. Мы на подсознательном уровне ревнуем к младшим братьям и сестрам, стараемся получить все внимание и заботу полностью, особенно если ее уже вкусили и привыкли к ней. Это стандартная проблема всех недолюбленных в детстве, особенно с большой разницей в возрасте или имеющих болеющих братьев или сестер. В моем случае дополнительный фактор – я была очень желанной и долгожданной, поэтому все-все получала с избытком, будучи еще в утробе. Имеются в виду мысли мамы в предвкушении моего появления. Ими питалась и плавала в ее океане любви к себе одной, единственной, желанной и очень долгожданной. Потом я пребывала в таком состоянии больше двух лет, до появления моего брата. Мне было очень хорошо и все устраивало.