Джошуа Феррис - И не осталось никого

Он сказал это Линн. Ужасно. Мы все дико сморщились.

— Да, держат за яйца, — согласилась Линн.

— А у вас что — еще нет кабеля, Линн? — спросил Бенни Шассбургер.

— Да вот, все пользуюсь комнатной антенной, — ответила она. — Глупо, понимаю. Но я все же принимаю «Симпсонов» при повторном показе.

Мы поразились — Линн смотрит «Симпсонов». Но больше всех изумился Бенни, который спросил, какой эпизод у нее самый любимый. Она ему сразу же ответила. И хотя Бенни нравился совсем другой эпизод, каждый из них знал и уважал любимый эпизод другого. Скоро они уже перебрасывались цитатами. Услышать, как Линн Мейсон цитирует Гомера Симпсона, — это было потрясение. Но большим потрясением оказалось замечание прервавшей их Амбер.

— Я могу остаться за вас дома и дождаться антенщика, — заявила она.

— Что-что? — посмотрела на нее Линн.

— Если хотите, — сказала она. — Я могу прийти и дождаться его.

Линн рассмеялась, но не издевательски. Это было мягкое проявление удивления.

— Спасибо. Справлюсь как-нибудь. Может, мой консьерж его впустит.

Сочувствие Амбер к Линн в те дни, когда мы верили, что у той рак, так глубоко вошло в ее душу, что даже теперь, когда слух опровергли, она продолжала смотреть на Линн как на больную, нуждающуюся в помощи. Это было нелепо и трогательно. Линн сменила тему.

— Да, так мы для чего тут собрались? — спросила она. — У нас что — совещание?

Мы все повернулись к Джо Поупу. Он напомнил ей, что она просила представить концепции для благотворительного…

— Черт, — оборвала его Линн. — Это же было назначено на сегодня, да?

Джо кивнул.

Линн прижала пальцы к вискам.

— Джо, абсолютно забыла. — Она покачала головой, оглянулась. — Извините, друзья. Я просто зациклилась на этих новых проектах.

— Нам прийти позже? — спросил Джо.

Молча и не совершив ни одного движения, мы распростерлись на жестком ковре и стали молиться. Мы, наши глупые и недостойные «я», пали ниц перед ней, чтобы умолять о пощаде. Еще немного времени — пожалуйста, дай нам еще времени! Не сказать об этом нельзя: мы были маленькими, испуганными, бесхребетными людишками.

— Нет-нет… Покажите мне, что у вас есть.

— Понимаете, после того как от клиента поступили изменения… — начал Джо.

— Изменения? Какие изменения?

— Вы же отправили мне е-мейл.

— Ах да, — сказала Линн. — Напомните мне.

Джо сообщил ей об изменениях, которые претерпел проект, а также о трудностях, которые мы испытываем. Он даже зашел так далеко, что высказал предположение о невозможности удовлетворить требования клиента, но если и возможно, то нам нужно еще время.

— Вот чего у нас больше нет, так это времени, — ответила Линн, потом спросила, есть ли у нас еще предложения по благотворительному варианту.

Мы все сказали, что есть.

— Принесите их мне, — велела она. — Они это просили — они это получат. Самое главное для нас — получить новые заказы. На прежний мы больше не можем тратить время.

И мы вышли из ее кабинета, чтобы возродить наши концепции по благотворительному проекту. Когда мы вернулись, она просмотрела каждый и в конце концов выбрала предложение Карен Ву — кампания «Близкие люди». Видеть в этот момент лицо Карен было просто отвратительно. Линн попросила Карен прислать ей наработки, а она уж их отпе-де-эфит (в смысле, пошлет в формате PDF [96] PDF — один из форматов текстовых или иллюстративных файлов. ) клиенту.

— А если им не понравится, — заключила она, — то пусть ищут другое агентство. Потому что теперь у нас на крючке рыбка покрупнее.

На этом благотворительный проект резко завершился.

Из-за этих новых проектов мы не имели возможности обсудить неожиданное развитие событий. Утром у нас состоялось совещание, на котором мы обсудили заказ клиента по кофеинизированной воде и его требования. Сразу же после этого нам пришлось обсудить еще один проект на совещании креативщиков и выработать концепции, которые мы должны представить изготовителю шиповок меньше чем через две недели. Мы все понимали, насколько важно заполучить эти заказы, а потому сразу после совещаний вернулись за рабочие столы и предприняли мозговую атаку.

И потому, когда около полудня Роланд позвонил Бенни, все находились на своих рабочих местах. Роланд дежурил у главного входа и уже отработал половину двойной смены. Бенни заметил, что в те дни, когда Роланд работал по две смены, глаза у него становились мутноватыми и красными и все время оставались полузакрыты. Он зевал каждые тридцать секунд, запрокидывая вверх удлиненное лицо и открывая рот, как волк, воющий на луну, и иногда смывался на пятьдесят девятый, чтобы вздремнуть минут двадцать. Роланд работал, уже выйдя на пенсию, чтобы получить добавку к социальному обеспечению. Кто мог его упрекнуть за двадцатиминутный отдых? Если верить Бенни, то Роланду просто необходимы были такие передышки.

— Как-то в пятницу, — сообщил нам однажды Бенни, — он все время называл меня Брайсом. Я ему ничего не сказал, потому что знал — уж мое-то имя ему хорошо известно, а смущать его мне не хотелось. Но Брайс? Откуда этот Брайс?

Джим Джеккерс высказал предположение, что более вероятным было бы «Денни» или даже «Тимми».

— Тимми как-то естественнее Брайса.

— Джим, Нэнси куда как естественнее, чем Брайс, — заявил Бенни. — Где вы слышали такое имя — Брайс? Но я, так или иначе, ничего ему не сказал, а в понедельник он снова называл меня Бенни. Это все из-за двойной смены. От нее у мужика крыша едет.

Когда Бенни снял трубку, Роланд сказал: ему кажется, что Том Мота, может быть, проник в здание.

— И может быть, он только что сел в экспресс-лифт, — добавил он.

— Что значит — «может быть»? — удивился Бенни.

Позднее, пересказывая нам эту историю, Бенни говорил, что тогда подумал: вполне возможно, с учетом пятницы и второй смены, у бедняги галлюцинации.

— С чего ты решил, что это Том? — спросил он.

Но вместо того чтобы слушать ответ Роланда, Бенни вспомнил Амбер и ее тревоги. Он опять отверг ее пророчества о возвращении Тома, списав это на типичные бредни завзятой сплетницы. Он не верил в дурные намерения Тома и не был склонен думать, что кому-то может угрожать опасность. Но независимо оттого, что чувствовал Бенни, если Том и в самом деле вернулся, то в офисе были люди, которые определенно хотели бы знать об этом. К тому же не исключалась вероятность того, что Бенни мало осведомлен о дурных намерениях Тома.

— А почему ты меня об этом предупреждаешь? — Бенни оборвал Роланда на полуслове.

— …и он сказал, что ему надо доставить пакет, — продолжал Роланд, — Поэтому я его направил в экспресс-лифт. Потому что никак не мог связаться с Борошански, — добавил охранник, с задержкой отвечая на вопрос Бенни, — и я решил, что хоть кого-то должен поставить в известность.