Dок Берг - Наглое игнорирование

Счастливый летчик моментально испарился и разозлившийся Берестов остался как рак на мели. Оставалось только не подать виду перед водителями, что обманули. Стоять на морозе было слишком прохладно и потому, на скору руку перекурив, повел капитан своих людей искать своего пациента. Но не успел – его остановил вопросом подошедший неторопливо сухощавый невысокий техник с коричневой от летнего загара и зимнего ветра морщинистой физиономией. Козырнул небрежно, словно комара отогнал, да еще и пятерней с растопыренными пальцами, отчего строевая душа начштаба поморщилась.

— Здражла! Это вы – медики?

Берестов решил, что если формально они и не медики, то уж во всяком случае, не для этого технаря, от которого даже на ветру пахло машинным маслом и бензином.

— Мы.

— Комэск сказал, чтобы я вам обеспечил что нужно, из ненужного. Сказано – пулеметы для вас снять с "мессершмитта". Ужинали?

— Нет.

— Тогда сначала – ужинать, — мудро решил морщинистый, и пошел впереди вразвалочку, показывая дорогу. Столовая поразила капитана – он так давно уже не ел и вкуснющую еду приносила девушка, словно в ресторане каком, с передничком, даже заколка в волосах, собранных в мудреную модную прическу. Поели с аппетитом, хоть и в медсанбате кормили вкусно, но тут класс был выше. Смущали только стенки столовой, разрисованные всякими фривольными картинками, отчего капитану вспомнились наставления немецкие с голыми девками – тут стиль был похож. Водилы переглядывались, пихали друг друга локтями, когда считали, что капитан не видит.

Сам поводырь тоже степенно поужинал, сидя рядом, видно было, что хоть время и неурочное – но он тут свой человек, уважаемый.

— От немсев стововая доставась? — спросил его Берестов.

— Угу! — продолжая хлебать компот, невозмутимо ответил техник. То ли сам по чину был командиром, с этими чертовыми комбинезонами сразу и не поймешь, кто перед тобой, то ли тут как положено было "где начинается авиация – заканчивается порядок", но чинопочитания технарь явно не выказывал. Спокойно держался, с достоинством.

После ужина так же размеренно поехали куда-то на край поля. Начштаба все прикидывал – что за пулеметы будут с этого самого "мессера". Видел он сбитые немецкие истребители, что-то из них пулеметы не торчали, вроде ж они в крыльях спрятаны и через винт стреляют, как слышал. Значит, из крыльев вынимать как-то? А потом что с ними делать? Проволокой-то их не прикрутишь! Для себя решил, что если будет добро неприменимым – он с забинтованного стрясет все, что можно, не убоясь скандала. Темнело быстро и потому немецкие битые и поврежденные самолеты, сгрудившиеся на краю поля, казались черными и зловещими чудищами. Один из самолетов просто поражал воображение размерами – как трехэтажный дом. К нему и подъехали. Фары мазнули по гигантской словно китовьей туше, машинально пересчитал моторы над головой – шесть штук! На здоровенном немецком бомбере в болоте – было всего два, а тут втрое больше и сам самолет невиданный по размерам! Нос громадины был распахнут, словно створки ворот, только как если бы ворота были в виде полушария.

— Дохлятины не боитесь? — немного свысока спросил технарь, разминая ноги на хрустевшем под валенками снегу.

Водители переглянулись, а капитан коротко отрицательно мотнул головой.

— Тогда пошли, — брякнул сумкой с инструментами морщинистый и распорядился, чтобы машину медики поставили напротив распахнутого носа, светя фарами во чрево дохлой махины.

— Это что? — не удержался один водитель.

— Это "мессершмитт", — лапидарно поведал провожатый.

В трюм самолетины вошли легко – по стальной аппарели, заваленной припорошенными снегом тряпками и бумажками. Желтые и красные листки были знакомы капитану – так помечались назначенные на эвакуацию раненые у немцев, видал не раз, пока похоронниками командовал.

— Точно? — не отступился водитель и шарахнулся, увидев, что из кучи мерзлого тряпья у аппарели торчат босые синие ноги.

— Точно. "Мессершмитт-323", транспортник. Взяли планер и присобачили к нему моторы, теперь может 10 тонн возить, роту солдатов зараз или еще что. Отлетался, желтоглазый. Пошли, поможете.

В брюхе этого гиганта было просторно, как в амбаре. Фары помогали мало, пришлось подсвечивать фонариками, тем более, идти было непросто – мертвецов внутри оказалось хоть и не рота, но пол трупы завалили изрядно, приходилось смотреть, куда ногу ставить, а то особо шустрый водила навернулся, когда китель на мерзлом немце порвался под ногой бойца и, поскользнувшись на каменно-твердой голой спине водитель шмякнулся между телами, матерясь фонтаном. В круг фонарика попадали то застывшие скрюченные руки, то открытые рты, странно смотревшиеся из-за пушистого снега на зубах и языках, белые, как вареные яйца, глаза. Так вроде – тряпье и тряпье бесформенное – и вдруг из него торчит сжатая в кулак кисть руки или восковое ухо. И понятно становится, что за тряпье. Судя по окровавленным бурым бинтам – везли из котла раненых. Ну и привезли.

Немудрено, что у капитана проснулась память похоронной команды.

Пулеметы оказались вполне прилично выглядевшие, с дырчатым кожухом на стволе, вожделенными зенитными прицелами, удобные, с пистолетной рукояткой и специальным штырем для установки на турель. Снимались они легко, или просто технарь был человеком умелым. И убедился капитан, полазив из любопытства по самолету, что предполагалось пулеметов куда больше, мало не втрое, просто остальные турели были почему-то пустыми.

— Итого шесть МГ-15, к каждому запасной ствол, троммель-магазин, шомпол, ключи, надульники, пыльник, гильзосборник, тиски, струбцина, прицельные приспособления, сумка с инструментом и ЗИПом, масленка… — деловито бубнил техник, передавая в руки водителей перечисленное. Бойцы бегом таскали в кузов.

Капитан озаботился тем, чтобы пулеметы укладывали аккуратно – и как специально кто-то нарочно положил неподалеку кипы немецких газет, вот с помощью аккуратно подложенных и распотрошенных стопок бумаги вороненые тела пулеметов уложили так, чтоб не побились в дороге хрупкие прицелы. Механически глянул на заголовок газеты – еще от 1940 года! Листанул другие – да, старые газеты – и прошлогодние и даже более давние. Что за склад макулатуры?

— Зашем фдицам эти гасеты? — не удержавшись, спросил техника. Тот сердито глянул, видимо сейчас, когда шел счет патронов, нелепый вопрос его сбил с толку. Мотнул недовольно головой, потом все же ответил, ехидно осклабясь:

— А это фрицы заместо теплой одежды в котел возили. Тулупов нет, так на, зольдат, пук газет, утепляйся!

— Да врешь! — не поверил один из шоферов, самый молодой и конопатый.