Хамза Есенжанов - Крутое время

— Надо сообщить командиру.

— Да ну! Начнет орать и отошлет назад.

— А что делать?

— Придется подождать, пока кончится их митинг.

Пока сотники совещались, что им делать, Батырбек принялся читать обращение.

— Братья! Дружинники! Слушайте. К вам обращаются истинные сыны казахского народа. Яснее говоря, это воззвание Уральского совдепа, который весною был свергнут белыми казачьими атаманами. Уральский Совет на днях очистит свой город от белых казаков. Сообщая об этом, совдеп призывает вас к исполнению гражданского долга. Слушайте!..

«Джигиты! Казахи!

Царское правительство веками угнетало казахский народ, лишило его лучших земель, пастбищ и рек, распределив их между помещиками и баями. Народ жил в бесправии и бедности. Представитель царской власти, крестьянский начальник, самовольно назначал волостных правителей, а старшины всячески измывались над несчастным скотоводом. Обездоленные шаруа облагались непосильными налогами; плодородные земли, покосы, пастбища присваивали себе баи и бии, ходжи и муллы. Беднякам, батракам, сиротам и вдовам оставались одни бесплодные участки или вообще ничего.

Джигиты! Казахи!

Для сыновей и дочерей простых казахов школы были недоступны, в них учились в первую очередь дети всемогущих правителей, баев, волостных судей и высоких чиновников. Для бедняка-скотовода не было ни врачей, ни больниц. Народ остался сплошь безграмотным, всюду невежество и нищета. Казахскую молодежь не брали в солдаты, царское правительство не доверяло «инородцам». А когда началась война, царь погнал казахских джигитов, словно скот, на унизительные окопные работы. Нынешняя автономия Жанши и Халела Досмухамедовых ничем не отличается от бывшего царского режима. На словах они обещают казахам справедливость, а на деле велаят обложил бедняков налогами, а детей бедных скотоводов забирает в солдаты. «Автономия» Жанши идет на поводу все тех же баев, биев, она по-прежнему угнетает, грабит и убивает бесправный люд. Все их обещания оказались обманом. Они предали интересы простого народа. Поэтому народ решил взять власть в свои руки и образовал свою власть — власть Советов, власть бедняков, которая борется за истинную свободу и счастье всех обездоленных. Для достижения этой цели, для установления на земле справедливости создана Красная Гвардия, По всей необъятной России Красная Гвардия изгоняет бывших царских правителей — чиновников, помещиков и генералов и передает всю власть в руки рабочих и крестьян. Красная Гвардия освободила от беляков Самару, Оренбург, Саратов, сейчас окружила Уральск, чтобы дать последний бой белым казачьим атаманам. С распростертыми объятиями встречает всюду народ Красную Гвардию, свою освободительницу и защитницу. Готовьтесь и вы к встрече с Красной Гвардией. Прогоните обманщиков, смутьянов Досмухамедовых и всеми силами помогите Красной Гвардии установить Советскую власть в Джамбейты, в Уиле, в Жеме и Сагызе, Атырау и Уйшике — по всей казахской степи.

Во главе новой власти будут стоять сами скотоводы-батраки. Грамотные дети бедняков будут избраны в аульные, волостные, уездные комитеты. Для детей бедноты откроются школы, для больных построят больницы. Лучшие земли, пастбища, покосы будут распределены между бедняками, налоги будут платить только баи. Знамя Красной Гвардии—.знамя счастья, знамя борьбы, справедливости, свободы!

Встаньте под знамя свободы, друзья!

Пусть сгинет мрак на земле!

Да здравствуют красные смельчаки — борцы за справедливость и свободу!

От имени Исполнительного комитета Совета Уральской губернии

Бахытжан Каратаев, Петр Парамонов, Абдрахман Айтиев, Сахипкерей Аргиншеев.»

— Да здравствует свобода! — крикнул маленький Орак.

Батырбек, окончив чтение, спрыгнул с телеги и исчез в толпе. С открытыми ртами слушали его чернявые степные джигиты, кто-то даже крикнул несмело:

— Да здравствует свобода!

Толпа снова загудела и вдруг словно взорвалась: все хлынули вперед, давя и тесня друг друга.

— Эй, куда девался оратор?

— Вопрос хочу задать!

— Нас ведь хотели в Теке отправить. Как же теперь?..

Нурум, внимательно слушавший Батырбека, хмуро бросил:

— Мы не скот, чтоб нас гнали!..

«Этот джигит, наверное, один из тех, о ком говорил Хаким. Надо было хоть словечком перекинуться с ним…»— подумал Нурум и тоже ринулся вперед, но до телеги добраться не удалось: толпа оттиснула его.

— Пусть попробуют!

— Не скот, чтобы гнать нас, куда им захочется!.. — кричали возбужденные голоса со всех сторон.

— Где Мамбет? Почему он не приехал к нам?

— Отвечай, Орак! — громче других крикнул Нурум.

— Мамбет, говорят, в отряде Абдрахмана Айтиева, Галиаскара Алибекова, Капи Мирзагалиева! — из последних сил надрываясь прокричал Орак, сам не зная, однако, где точно находится Мамбет. — Со всеми своими джигитами он подался к ним и волком нападает на отбившиеся сотни белых атаманов. Он передает всем нам привет. Пусть, говорит, идут к нам джигиты, я сам их встречу. Хватит, говорит, быть наемниками убийцы Кириллова, дни казачьих банд сочтены. Сейчас отправимся в Уральск на помощь нашим друзьям и братьям. Освободим из тюрьмы Бахытжана. Пусть быстро собираются джигиты! Ждем их! Так передал Мамбет. Слышите?!

— Слышим!

— Молодец, пробился к своим все-таки!

— А как ты думал? Кто его удержит?!

— А тебя кто держит? Гоните мерзавцев из города и отправляйтесь к солдатам Абдрахмана! — опять крикнул Орак, обращаясь к джигиту возле Нурума.

Джигит растерянно молчал. Вместо него ответил Нурум:

— Теперь нас никто не удержит. Смерть Каримгали открыла нам глаза. Мы теперь знаем, где правда и где кривда.

— Тогда и нам лучше примкнуть к Мамбету! — горячо сказал джигит.

— Отправляйтесь сейчас в казарму. Подкрепитесь и ждите. Что делать дальше — сообщит Совет дружинников, — распорядился Орак.

Нуруму и Жолмукану он поручил охрану казармы, а сам снова отправился к Капи Мирзагалиеву.

От маленькой, как кончик иглы, искорки вспыхнул язычок пламени, в одно мгновение облизнул сухой стебелек травы, перепрыгнул от кустика к кустику и вытянулся узкой полосой по земле, словно разлитый кумыс на дастархане. Пока ты соберешься его потушить, налетит откуда-то шальной степной ветерок, словно шутя перекинет еще слабое пламя на жадный до огня ковыль, и не успеешь оглянуться, как уже змеится по степи ярко-красный огненный аркан. Ненасытное пламя, разрастаясь, моментально оголит все вокруг себя и заколобродит, заполыхает беспощадный, безудержный степной пожар, все глотая, сметая, уничтожая на своем пути в сатанинском исступлении. Мигом исчезают в его бездонном чреве огромные, как дома, скирды сена, а могучие тополя обугливаются, словно черенки старого ухвата. Степной пожар — безмолвная стихия, ужас, безумие природы, неотвратимая, как рок, беда…