Хидыр Дерьяев - Судьба (книга первая)

— Как знать… — вздохнул Сарбаз-бай. — Я проснулся ночью, а он тарахтит, весь трясётся, качается из стороны в сторону, словно терьяка накурился. Долго ли с железок ему соскочить? Железки, они в два пальца шириной всего!

— А чего ты за полку хватался?

— Ай, помирать неохота — за всё схватишься… Надо было сказать человеку, который в чёрной голове с дымом сидит, чтобы гнал полегче. Дело ночное, в темноте того и гляди споткнёшься. Днём пусть себе погоняет, сколько хочет, днём дорога хорошо видна. Да и днём гнать не надо. Он, наверное, думает, что. мы торопимся. Куда нам торопиться? Не сегодня доедем — завтра доедем. Зачем спешить?

— А ты думаешь, человек в «чёрной голове» послушался бы тебя?

— Почему не послушался? Обязательно послушался! Я бумажку покупал, деньги платил. Покажи ему бумажку… А зачем я её покупал, если он меня слушать не станет?

Хмурый фаэтонщик, хранивший упорное молчание, повернулся, ткнул кнутовищем, сердито сказал:

— Вон сэло… Какой кибытка ехал?

— Дом Овезмамеда знаешь? — спросил Бекмурад-бай.

— Знаем… Мы всо знаим… — ответил фаэтонщик, сдерживая коней и поворачивая их налево, з промежуток между большой чёрной кибиткой и европейского типа домом. — Вот Авэзмамэд!.. Платы денга!

Хозяин дома — статный, красивый мужчина средних лет — встретил приезжих радушно. Было видно, что он искренне рад гостям.

— Бекмурад-бай! Вели-бай! Добро пожаловать, дорогие! Оказывается, и вы можете забраться в нашу глухомань… Проходите, пожалуйста… То-то мне сегодня никуда отлучаться не хотелось, с самого утра глаз дёргало, а это верная примета, что быть встрече. Вот она и оправдалась! Не знал я только, что такая радость меня ожидает, думал, из наших кто-либо наведается… Проходите, проходите, вот сюда!..

По случаю приезда дорогих гостей Овезмамед велел зарезать самого жирного барана, пригласил некоторых своих знакомых. После сытного угощения приезжие гости стали рассказывать о марыйских новостях, хозяева — о своём житьё-бытьё. Бекмурад-бай не часто навещал Овезмамеда, но в его доме чувствовал себя легко и свободно, словно в своём собственном.

Непринуждённая беседа затянулась далеко заполпочь. Наконец, местные гости стали расходиться по домам. Остались только ишан Мамедораз, доволь но известный в округе человек, и ярый законник ахун Сапаркули. Хозяин дома предупредил их, что приезжие нуждаются в умном совете.

— Разрешите сказать? — спросил Бекмурад и, получив согласие Овезмамеда, обратился к ишану и ахуну. — Затруднение у меня, уважаемые, хочу ваши слова выслушать… Моего младшего брата зовут Аманмурад. Он не так уж молод, по и не стар, кровь ещё не остыла… Не посоветовавшись со мной, он увёз из одного аула девушку. Если бы я знал, конечно, не допустил бы такого беззакония. Из-за девушки возник большой спор, её односельчане подали в суд. Дело сложное, сразу не разрешилось и до окончательного решения мы согласились отдать девушку на временное жительство в незаинтересованную и уважаемую семью. Отдали её ишану Сеидахмеду, знаете такого?

— Знаем!

— Слышали о святости этого человека…

— Так вот, оказалось, что девушка раньше встречалась с одним подпаском из своего аула. Подпасок пробрался к ишану и ночью увёз нашу невестку. Да-да, она по закону обвенчана с Аманмурадом, является его законной женой… Мы узнали, что мать подпаска родом из соседнего с вами села, с той стороны железной дороги. Думаем, что беглецы должны приехать в это село, больше им деваться некуда, разве что на небо влезть пли под землю провалиться…

— Кто же мать подпаска? — стал вспоминать Овезмамед. — Какая девушка могла попасть в Мары?

— Многие могли, — сказал ишан. — Например, дочка Менгли. Сестра этого… как его, дай бог памяти… сестра Нурмамеда!

— Очень верно вы угадали, ишан-ага, — польстил Бекмурад-бай. — Подпасок является племянником Нурмамеда, это мы разузнали… Вот теперь скажите нам, ишан-ага, и вы, ахун-ага, скажите, падёт ли на нас по закону вина, если мы убьём негодяя, укравшего чужую жену?

— Прелюбодея — убей! — изрёк ишан. — Этот подпасок преступил священный закон и вы вправе лишить его жизни посредством тех способов, что ука заны нашим пророком, да будет над нами молитва его.

— И невестку мы имеем право забрать?

— Конечно, — подтвердил ахун, но так как он считал себя гуманистом, то добавил:

— Убить можно, но зачем вам девушка? Это всё равно, что искать дохлого ишака, чтобы снять с него подковы [79] Искать дохлого ишака… — пословица, означающая никчёмность затеянного дела: ишаков вообще не подковывают. . Не лучше ли просто дать этой опозорившей себя женщине развод — и пусть живёт, как знает?.

Ишан возразил:

— Что твоё, то принадлежит тебе. Она обвенчана — и должна быть возвращена мужу, независима от того, что какой-то проходимец задрал ей подол.

— Подол опустится, ишан-ага, да позор останется.

— Это дело её мужа и повелителя. А кроме того, как вы предлагаете оставить безнаказанным явное попрание закона! Опозоренную жену можно развести, но и поганых проходимцев необходимо сурово наказывать в назидание поучающимся.

Ахун опустил голову, подумал, пожевал губами и согласился:

— Ваша правда, ишан-ага… Мы ошиблись и берём своё предложение обратно.

— Хорошо, уважаемые, я доволен вашими советами, — сказал Бекмурад-бай. — Но помогите мне ещё в одном деле. Как мы сумеем узнать, приехали беглецы в дом Нурмамеда или нет? Нам это очень важно, потому что у Нурмамеда большая родня…

— Так-так, — подтвердил ахун, — большая…

— Вот об этом я и говорю. Если они не успели добраться, мы схватим их по дороге. Но в противном случае они получат много защитников, не так-то просто их заберёшь. Я слыхал, что Нурмамед, хотя и очень беден, но и очень упрям, не признаёт никаких законов.

— Законы-то он признаёт, — пробормотал ахун, — что упрям, так это верно, три ишака не переупрямят Нурмамеда.

— Я хочу просить вас, ахун-ага, и вас, ишан-ага, чтобы вы помогли нам своим авторитетом. Вы люди уважаемые, вас народ послушает. Может быть, вы лично вмешаетесь в это дело и скажете своё слово Нурмамеду, если он станет противиться?

— Конечно, поможем? — ахун вопросительно посмотрел на ишана.

— Нарушителям и осквернителям нет пощады! — сказал ишан громко и, понизив голос, добавил: — Но даром и в Бухаре ничего не дают…

— Да-да — торопливо подхватил Бекмурад-бай, — сухая ложка в рот не лезет… Мы отблагодарим, в долгу не останемся…

— Не нам благодарность, — поморщился ишан, крикунам рты замазать надо… А помочь поможем обязательно. Это наш святой долг.

— Можно узнать, приехали они или нет, — вмешался в разговор хозяин дома. — Наша Нурбиби выдана замуж в то село. Сегодня она гостит у пас, а завтра мы направим её домой и поручим разузнать все новости. Она женщина расторопная, быстро сообщит нам, если приехали.