Сергей Герман - Обреченность

Тогда восемьдесят офицеров со знаменем 41го пехотного полка и под командованием сербского полковника Драгомира Михайловича ушли в горы.

Драгомир или как его звали друзья, Дража Михайлович, был сыном учителя, простой, очень мягкий человек. Бывший капрал, дослужившийся до должности начальника штаба Королевской Гвардии.

Узнав о том, что Югославская армия сдалась он собрал своих офицеров и сказал:

«Слова капитуляция нет в нашем военном словаре. Поэтому я ее не признаю и живым не сдамся».

Остаток ночи и весь следующий день они взбирались на горы Равну Гору. Высота вершины составляла шестьсот восемьдесят шесть метров.

Давшие обет не стричься до тех пор пока не освободят Сербию от всех врагов, с длинными бородами и обвешанные оружием они медленно шли по узкой тропе, которая вилась вдоль горного ручья, между камнями, торчавшими из снега, среди гранитных и порфировых скал с резкими контурами, среди рвущихся к облакам утесов из желто-зеленого серпентина, голых и острых, как зубья пилы.

На вершине лежал снег. Порывы ветра, словно взмахи гигантских белых крыльев, били снегом в лицо, слепили глаза. Доверяясь чутью мулов, офицеры шли, радуясь тому, что в такую погоду их не будут преследовать.

Животные привели к пещере. Согнувшись, офицеры вошли внутрь. Остро пахло голубиным пометом, донесился гул подземных вод.

После того как люди отдохнули и просушились у костров полковник построил людей и сказал:

— Я объявляю наш отряд армией Югославии и заявляю о том, что- мы вступили в войну против Германии и ее союзников.

Через некоторое время на Равну Гору потянулись офицеры и солдаты разбитой Югославской армии, а также те, кто не захотел смириться с оккупацией. Большинство пришедших к нему в отряд людей Михайлович отправлял в их же родные края для того, чтобы они готовили народ к всеобщему восстанию против оккупантов.

* * *

После падения монархии и капитуляции армии Югославия стала походить на большой кипящий котел, в котором кипело дьявольское зелье, грозящее разорвать и котел, и очаг и сам дом. Оккупационные власти объявили Хорватию свободным и независимым государством. Некоторое время держалось шаткое перемирие, но оно было очень обманчивым. Просто напросто сосед пока точил нож на соседа. Исподволь, словно бикфордов шнур, тлела вражда.

В это время в Загреб вместе с итальянскими войсками прибыл поглавник Антэ Павелич, возглавил марионеточное хорватское государство. И призрачный хрупкий мир взорвался. Созданная Павеличем организация усташей, стала резать сербов, проживавших на территории Хорватии, требуя их перехода в католичество.

Оккупационные власти, которые с помощью Павелича решили удержать Югославию вскоре поняли, что их расчеты провалились.

Тлевшая до этого межнациональная ненависть вспыхнула с новой силой.

В кровавое безумие были втянуты все - сербы, хорваты, мусульмане, проживающие здесь русские эмигранты и немцы- колонисты. Люди сцепились между собой хуже собак.

Казалось, возродились времена Варфоломеевской ночи. Усташи и мусульмане резали сербов, четники — мусульман и хорватов, и те, и другие, и третьи при случае расправлялись с коммунистами.

Разгорался пожар гражданской войны. Смерть стала частью жизни.

Пока югославы убивали друг друга, итальянцы и немцы чувствовали себя относительно спокойно.

Но вскоре четники полковника югославской армии Дражи Михайловича стали нападать на гитлеровские гарнизоны и военные склады, взрывали поезда и нарушали связь с Болгарией, Грецией, Хорватией, Италией и Венгрией.

* * *

Вплоть до нападения гитлеровских армий на СССР — коммунисты Югославии не предпринимали никаких действий против оккупационных войск.

Иосиф Броз Тито открыто жил в Белграде, свободно прогуливаясь по улицам столицы! Еще бы, Советский Союз и Германия были связаны пактом о ненападении. Из Советской России в Германию шли эшелоны с лесом, углем, рудой.

Немецкие танкисты учились в Казани, летчики люфтваффе под Липецком.

Для этих целей советское правительство выделило аэродром на котором базировалось подразделение ВВС Красной Армии.

Но после нападения Гитлера на СССР поведение югославских коммунистов изменилось. Уже в конце июня 1941 года Тито обратился с воззванием в связи с нападением на СССР и призвал к массовому массовый саботажу и организации партизанских отрядов.

Через загребскую радиостанцию Тито сообщил в Исполком Коминтерна о действиях Компартии Югославии. Тито рассчитывал получить одобрение своих действий от Сталина, и он его получил.

Со Сталиным встретился Милован Джилас, один из руководителей компартии Югославии. Когда он попросил заем в двести тысяч долларов, Сталин ответил, что это мелочь и мало чем поможет, но деньги на борьбу с врагом Советский Союз даст.

На заверения Джиласа о том, что Югославия вернет заем и заплатит за поставку вооружения после освобождения, Сталин искренне рассердился: «Советские люди не торгаши, как американцы, которые наживаются на чужой беде. Ви борэтесь за то же дело, что и мы, и мы обязаны делиться с вами тем, что у нас есть».

Несмотря на тяжелейшее положение советских войск, в Югославию были направлены транспортные самолеты с оружием, инструкторы-подрывники, парашютисты -десантники.

Коммунисты Югославии созвали съезд. На нем был образован Главный штаб партизанского движения Югославии. Тито был избран Верховным главнокомандующим Народно-освободительной армии и начал объединять партизанские отряды в единую армию Югославии.

После этого Тито принял безумное, на первый взгляд, но оказавшееся верным решение: без поддержки каких-либо союзников, с легким стрелковым оружием и почти без боеприпасов двинул свою маленькую армию туда, где больше всего нужна была его помощь и где его ждала поддержка населения.

На запад, в Боснию, в самый центр усташского государства Павелича.

Тито поднялся над религиозной и этнической рознью, уходящей корнями в глубь истории, и выдвинул общенациональную патриотическую идею: враг на этой земле один, это оккупанты. Изгнать их можно только общими усилиями.

И местное население, в первую очередь, уцелевшие боснийские сербы поддержали его.

В горных, поросших густым лесом, трущобах стали возникать партизанские отряды. Их численность, с каждым днем неуклонно росла, подобно снежному кому, и вскоре превратилась в многотысячную народную армию. Недосягаемые в своих трущобах партизаны, настойчиво и упорно подтачивали и разъедали вонзенные в их страну немецкие стальные клинья.

Сброшенные советским командованием советский десант, а затем оружие, средства технической связи, обмундирование и медицинские средства основательно поддержали силы титовцев.