Александр Изотчин - День учителя

— Андрей. Я…

— А это мой друг — Алексей Петрович, — перебил Андрея Николай Кириллович, — он живет в вашем подъезде.

Мирошкин вспомнил — жена как-то рассказывала про Алексея Петровича: не вполне адекватный старик, десять кошек в квартире… Этого соседа Мирошкин еще не встречал ни разу. Взгляд Андрея опустился к ногам гостей — оба, как были с улицы, вперлись в грязных ботинках на ковролин. Этот агрессивный жест не обещал ничего хорошего, хотя начал дядя Коля вполне миролюбиво:

— Ну, я смотрю, вы ремонт сделали. Красота! И правильно — у молодых все должно быть хорошо! Не как у некоторых…

— Дядя Коля, я попросила бы вас воздержаться от подобного рода высказываний по адресу моих родителей, — неожиданно и безапелляционно заявила Ирина.

«Зачем она с ним так? — подумал Мирошкин. — Можно было промолчать, не заметить. Истеричка! Что-то у них не то с этим дядей. И на свадьбе его не было. Мне уже тогда показалось странным — все ее друзья есть, а родственников нет. А ведь ему принадлежит половина нашей квартиры. Или Ирина забыла?» Но если даже Ирина и забыла об этом, дядя Коля не преминул напомнить: «Я буду говорить то, что я думаю, кому угодно и где угодно. А уж тем более тебе и здесь. Я, между прочим, уже десять месяцев теряю по сто долларов, которые получал с этой квартиры. Сколько получается? Тысяча! Кто мне их возместит?» «Эге! — сообразил Андрей. — Такой же псих, как Ирка. Стоп! Да эти же пьяные оба». Он еще раз вгляделся в лица дяди Коли и робко жавшегося к нему Алексея Петровича. Последний, как и Андрей, в следующие пять минут оказался в роли немого зрителя словесной перепалки, вспыхнувшей между дядей и племянницей.

Ирина: «Дядя Коля, мой отец, кажется, обещал, что выплатит вам половину стоимости квартиры и рассчитается за те месяцы, в которые мы здесь живем? Зачем вы затеяли этот разговор?»

Дядя Коля: «Да, что он мне заплатит?! Знаю я все. Всю жизнь испортил моей сестре — пьянь, бл… ун — а теперь еще и деньги просрал. Теперь ищи-свищи».

Ирина: «Я еще раз прошу вас прекратить оскорблять моего отца. В отличие от других он человек слова, если сказал, что заплатит, значит, заплатит. Подождите немного».

Дядя Коля: «Подождать! Сколько же можно ждать?! Засели тут в квартире моей матери…»

Ирина: «Я хочу напомнить… Помолчите немного! Так вот, я хочу напомнить, что, когда умерла бабушка, вы решили с мамой квартиру пока сдавать, до тех пор пока кто-нибудь из внуков не вступит в брак. Вы, дядя Коля, не сомневались, что первым женится ваш Сережа. Все-таки он старше меня почти на десять лет. И мама на это согласилась. Но вы испортили своему единственному сыну жизнь, не позволив ему жениться на женщине, которую он любил. Ему теперь тридцать четыре, а семьи у него нет. Так что в квартире этой должна жить я. И то, что мой отец вообще согласился вам заплатить четыре тысячи долларов, так на то была исключительно его добрая воля. Не перебивайте! А что касается фразы по поводу «квартиры вашей матери», то мне даже удивительно это слышать от вас. Вы ведь последние два года жизни бабушки ни разу ее не навестили, все моя мама ездила, ухаживала за ней. Вы, как моему отцу объяснил один наш знакомый юрист, недостойный наследник».

Дядю Колю взорвало: «Это я-то недостойный наследник! Юрист им объяснил! А юрист вам не объяснил, что без согласия собственника прописывать кого бы то ни было в квартиру нельзя? А вы, когда этот бл… ун потерял свою площадь, все прописались сюда, а мою подпись Таня просто подделала! Вас всех тут надо посадить! Матерью меня попрекает! Сопля! А ты вообще не лезь! (Последняя фраза была обращена к Андрею.) Приехал из своего Заборозадрищенска и стой теперь молча! Разговоры какие-то мне припоминают! Да я после смерти матери в таком горе был, что вообще не помню, о чем мы говорили и какие обещания с меня брали. «Кто раньше женится»! Сволочи! Радуйтесь, что я с самого начала в суд не обратился, сразу после смерти мамы, когда Таня с этим своим ее до смерти довели».

Ирина и дядя Коля стояли друг напротив друга, лица у обоих были пунцовыми от бешенства. Они, казалось, были готовы броситься друг на друга с кулаками. Наконец Ирина выдавила из себя: «Я прошу вас уйти немедленно». Глаза ее мрачно бегали по комнате, пока наконец не остановились на утюге. Алексей Петрович опасливо потянул дядю Колю за рукав. Тот раздраженно отдернул руку: «Отстань, Леша! Хорошо, я уйду! Но учти! Я говорю это тебе, Ирина. С твоим папашей я больше общаться не намерен! Так вот, мне нужно десять тысяч долларов! Если через месяц их у меня не будет, я обращусь в суд и всех отсюда выпишу. Все поедете в Термополь!» Старики вышли из квартиры. Ирина в изнеможении рухнула на диван и зарыдала. Андрей подошел к ней, сел рядом и попытался привлечь жену к своей груди. Но это не помогло. Тело Ирины сотрясалось как в конвульсиях, она стонала. «Как бы не померла, — опасливо подумал Андрей. — Что в таких случаях делают? Кажется, надо воды принести». Он поднялся, чтобы сходить на кухню. «Побудь со мной», — попросила жена. Андрей покорно сел на диван и участливо посмотрел на плачущую женщину. Потом, устав от этого положения, перевел взгляд на пол, на стены, на потолок. «Какая все-таки потолочная плита у нас кривая, — подумал он, вглядевшись в белую поверхность, — и вся в каких-то неровностях. Но это еще ничего. Бывает и хуже. У родителей вон всю жизнь из потолка куски цемента выпадают — отец постоянно замазывает». Задумавшись, Мирошкин забыл про жену. «Если хочешь, — вдруг услышал он голос Ирины, — иди на кухню, поешь. Я там все уже приготовила». Андрей взглянул на нее и поразился перемене. Ирина смотрела на него сухими, хотя и красными от слез глазами, и было в выражении ее лица что-то такое… В общем, недоброе и презрительное. Андрей послушно покинул комнату.

Когда через минут пятнадцать, поев, он вновь уселся на диване близ жены, та разговаривала по телефону: «… Да, мама, конечно, я понимаю — ненормальный человек. Но он ведь тебя обвиняет Бог знает в чем… Вот и я говорю… А что ему отец сказал?.. Что, так и сказал: «Еще раз появишься, засуну морковь в жопу?» Ха-ха-ха. А он не объяснил вам, зачем ему эти десять тысяч? Ведь он же сначала хотел пять. Нет, он хотел именно пять. Это мы соглашались на четыре… Вот как?! Все, значит, есть — трехкомнатная квартира, дача, машина, а гаража нет?! Ах, ему нужен гараж для второй машины?! Ну, все понятно. Хотя это и стоит гораздо дешевле. Если, конечно, гараж не из золота… И что вы намерены делать? Ждать Шамиля?! А вы уверены, что это стоит делать?.. Нет, ну понятно, что больше ничего не остается, но все-таки… А, ну ладно, пока». Андрей робко заметил: «Знаешь, мне тоже кажется, что вариант с Шамилем безнадежный». Но Ирина вдруг окрысилась: